Пешком над облаками - Садовников Георгий Михайлович - Страница 41

• Предыдущая
• 41/46
• Следующая

— Эй ты, пацан! — закричал Пыпин. — Ты эти штуки брось! Не трогай Вселенную! Тебе что? Других игрушек мало? Вот их и ломай!

— Кто знает, может, и другие игрушки Вселенные? И этот заводной автомобиль, — заметил я Пыпину.

— Ну да? Ты это… слишком, — не поверил Пыпин, но на всякий случай добавил: — Петьк, ты вот что, положь автомобиль.

Но мальчик его не слышал.

У всех, кроме еще ничего не понявшего Пыпина, дружно упали сердца. У тех, кто понял, что нам не удастся поговорить с родителями Пети, потому что они никогда не заметят нас, не услышат нашего голоса, что для них мы меньше самой крошечной песчинки, а голое наш тоньше писка атомов комара. А нам нужно было срочно предупредить родителей, что Вселенная наша в опасности. И может, угроза сейчас нависла и над другим миром, заключенным в игрушечном автомобиле.

— Не слушает, что взрослые говорят, — пожаловался на мальчика Пыпин.

Но когда мы ему объяснили, что происходит на самом деле, Пыпин вместе с нами впал в отчаяние. Это случилось с ним впервые в жизни.

Лично я всегда впадаю в отчаяние перед тем, как найти неожиданный выход из совершенно безнадежного положения. Так случилось и на этот раз.

— Друзья! Нам необходимо попасть под микроскоп! — воскликнул я неожиданно даже для самого себя. — Мы должны найти молодого талантливого ученого с микроскопом! И когда он увидит нас увеличенными в миллиарды раз, мы расскажем ему о наших тревогах.

— Это вы придумали остроумно, — признал прорицатель. — Но каким образом, хотелось бы знать, мы отыщем и ученого, и микроскоп в таком огромном мире?

— Биолога нам найдет Толик Слонов, — ответил я, подмигнув заговорщицки мальчику.

— Так вот зачем я нужен был экспедиции! — обрадовался Толик. — Я мигом его найду! Вот возьму и окажусь перед линзой микроскопа!

Сказав это, Толик исчез. Не прошло и минуты томительного ожидания, как он снова вырос перед нами, словно появился из-под земли. И вести, которые мальчик принес, оказались самыми обнадеживающими.

По словам нашего разведчика, нам очень повезло. Петин папа был тем самым биологом, которого мы мечтали найти. И здесь же, за стеной, стоял самый современный электронный микроскоп.

Оживившись, повеселев, наш экипаж сел в мыслелет и отправился путешествовать по квартире. Мы пересекли детскую комнату, облетели гостиную и, заглянув в кабинет, сразу увидели микроскоп, стоящий посреди письменного стола — новенький, сверкающий линзами и никелем.

Самого хозяина в кабинете не было. Видно, он все еще вел научно-исследовательскую работу в своем институте.

Я убавил свои мысли и осторожно посадил корабль на сухое чистое стекло, расположенное перед микроскопом.

Мы вышли наружу и в ожидании ученого разбрелись по стеклу. Каждый старался по-своему скоротать свободное время. Толик сразу же, не теряя ни одной драгоценной минуты, уединился в стороне и, радуя мой глаз, начал повторять учебный материал, который он не твердо усвоил в прошедшем году.

Музыкант достал кларнет и, упражняясь, тихо и задушевно запел, в то же время аккомпанируя себе под сурдинку:

Грустные звуки складывались в легкие домики и беседки, как бы символизируя образ его милой Вселенной.

Пока музыкант, экспериментируя, строил изящный дачный поселок, прорицатель старался предсказать свое ближайшее будущее.

— Поверьте мне, милейший, — говорил он себе, — не пройдет и двух секунд, как вы поскользнетесь. Я уж не знаю, что это будет: лед или паркет, — но вы поскользнетесь, точно!

Прорицатель сделал шаг, его ноги разъехались на гладком стекле, и он мягко шлепнулся на спину.

— Вы свидетели: я это предвидел! — напомнил он нам, гордясь своим природным даром.

— Какой содержательный кабинет! — с восхищением говорил мне Аркадий. — В таком кабинете можно провести всю жизнь, даже не выглядывая в окна. Пусть оттуда доносится шум автомобилей и разные голоса: птичьи, людские. Пусть! Зато здесь столько книг и картинок! Любопытно, есть ли в этих книжках картинки? И еще вопрос: цветные они или черно-белые? Как полагаете, коллега?

Он вертелся перед глазом микроскопа, норовя и так и зтак посмотреть через него на корешки книг, стоявших на полках. Ведь, как известно, оптический прибор, если заглянуть в него с обратной стороны, наоборот, уменьшает предметы.

А я тем временем, расположившись на стекле, как на полу, написал большими печатными буквами на листах бумаги два транспаранта. В одном сердечно приветствовал местное население от имени всех цивилизаций нашего волчка. В другом извещал хозяев квартиры о вселенской катастрофе, которая может произойти из-за того, что они не уделяют достаточного внимания воспитанию своего ребенка.

И только Пыпин слонялся по стеклу, не зная, куда себя деть от безделья. Походив просто так — руки в брюки, — он было потянул спаниеля за ухо. Но тот даже не обернулся, только оживленно спросил:

— Скажите, Пыпин, вы что любите больше: реальную жизнь или прекрасный вымысел?

Пыпину сразу стало неинтересно. Он отпустил ухо Аркадия, пробурчал:

— А тебе какое дело? — И отошел.

— Странный тип, — шепнул мне пес, кивнув в сторону Пыпина. — Как будто не целый человек, а всего лишь его половинка, — и, сдвинув воображаемые очки на лоб, вновь начал вертеться перед линзой.

Наконец за дверью кабинета прогрохотали, точно раскаты приближающегося грома, чьи-то шаги. Мы прихорошились, привели свое платье в порядок, готовясь к встрече с первым представителем другой Вселенной. И в комнату вошел подросток четырнадцати лет.

Мы знали, что нас никто не услышит, но все равно, не удержавшись, приветствовали паренька радостными возгласами, приветливо махали ему руками. Музыкант поднес к губам кларнет и сыграл встречный марш, выстроив помпезную арку в честь этой исторической минуты.

— Вот увидите, сейчас он подойдет к микроскопу, — взволнованно предсказал прорицатель.

— Друзья, я должен вас разочаровать, — сказал я, не теряя головы. — Ни один воспитанный подросток не позволит себе подойти к микроскопу без разрешения взрослых. Так что наберитесь терпения. Подождем, когда появится сам ученый.

А подросток пританцовывал, насвистывая веселенький мотив, показавшийся мне поразительно знакомым.

— Это старая песня уличных мальчишек, — пояснил музыкант.

— Точно, — подтвердил Пыпин. — «Когда я был мальчишкой, носил я брюки клеш, соломенную шляпу, в кармане финский нож».

Мне было известно, что воспитанный подросток не станет петь такую гадкую песню. Поэтому мной овладело нехорошее предчувствие.

— Друзья! — обратился я к своим товарищам. — Это он научил своего младшего брата, и тот ломает игрушки. Нам следует быть начеку! Этот человек крайне опасен!

Не подозревая, что за ним следят несколько пар зорких встревоженных глаз, подросток слонялся по кабинету в поисках развлечений. Он оттолкнул ногой тяжелое кожаное кресло, сделал стойку на голове, провел пальцем по корешкам книг, но это не принесло ему удовлетворения.

И вдруг ищущий взгляд озорника остановился на микроскопе. На его губах заиграла ехидная улыбка шириной в тысячи километров.

— Ага, что я сказал? Он приближается к микроскопу! — закричал в ужасе прорицатель.

Я поискал глазами наш мыслелет и увидел, что мы удалились от него на слишком далекое расстояние.

— Маэстро, нам нужна большая лодка, — сказал я хладнокровно музыканту.

— Понятно! Сюита ре мажор! — объявил музыкант, поняв меня с полуслова, и начал строить корабельные стапели.

Мне еще казалось, что подросток, прежде чем сделать то, чего я так опасался, посмотрит в окуляры микроскопа и, заметив людей, остановится. Но он, даже не заглянув в окуляр, начал именно с того, чего я так опасался. Вредно хихикая, подросток взял со стола пипетку, набрал из банки с цветами воды и поднес ее к стеклу, на котором находилась наша экспедиция. На конце пипетки висела гигантская капля воды размером с Атлантический океан.

• Предыдущая
• 41/46
• Следующая