Наследие Сири (СИ) - Брай Марьяна - Страница 19

— Здравствуйте, уважаемые студенты, сегодня мы начнем дорогу к знаниям и деньгам, поэтому, прошу выключить смехопанораму, и начать учиться. — я хотела их уколоть, но они ничего не поняли, и стояли, широко раскрыв глаза, — ладно, бабоньки, присаживайтесь на чурочки, которые вы сейчас занесете с улицы, и смотрите что делает Иста.

Десять взрослых женщин, и пять девочек от десяти до четырнадцати лет пришли учиться вязанию. Юта была главной по одеялам, Иста по носкам. Я затопила свою чудо-печь, и снова получила чудо-дым. Студентов пришлось спешно эвакуировать в мастерскую, что не понравилось Севару. Дым от костра шел ровно вверх, а вот моя печь работала без труб как дымовуха. Ладно, смейтесь, смейтесь, вы еще не знаете, что существует профсоюз. А я знаю, но расскажу не сразу.

Юта была такой важной и серьезной, давала указания, и сразу организовала сбор палочек для вязания, потому что "вязальщица должна сама обеспечить себя инструментом". Я ее обожаю. Она так быстро схватывает мои слова и умеет организовать процесс! Вот кто будет моим замом, а не Иста, как я надеялась. Юта — руководитель от Бога. Жаль, что ей еще так мало лет, хотя, здесь это практически не имеет значения.

Севар сидел на улице, и достраивал свой игрушечный домик. Я видела, что он понял суть. Ура, он теперь точно в меня верит. «Лед тронулся, господа присяжные!»

Через пять дней я, как самодостаточная и сильная во всех смыслах женщина, на лошади с телегой отправилась за своими трубами, а заодно, за молоком и яйцами. Потом я должна была развезти мотки шерсти по вязальщицам. Мне нужна была таблица эксэль, срочно, чтобы планировать дела, и отмечать расходы и приходы. Нужна бумага и карандаш, как минимум.

Лошадь тоже была самодостаточной, и решила, что тетка с непонятными командами может дойти сама. Она шла куда хотела. Через час дороги, когда на самом деле она занимала пешком пол часа, мы с ней дошли до гончара. Мор загрузил двадцать труб, я отдала ему деньги. Отъехала километр, и не удержалась — залезла в телегу, и начала собирать из труб общую конструкцию. Пять труб идеально встали друг в друга. Я ликовала! У нас будет, наконец, печь! И баня будет, и дом!

Кое-как я договорилась с лошадью. Мы купили продукты, развезли пряжу, и вернулись домой. Мотки решили делать кратными паре, так будет проще рассчитать возвратный продукт. Каждая вязальщица должна вернуть пять пар. Я валилась с ног, потому что прясть приходилось много и быстро. Юта тоже села за прялку.

Вернувшись домой, я сразу замешала глину, перенесла трубы в дом, и позвала Севара. Он подвинул к печи стол, поставил на него табурет. Я вставила первый отросток в печь ниже железного листа. В него сверху вставила другой, замазала соединение глиной, вставила следующий. Мы довели трубу до крыши. Севар понял суть процесса, и полез на крышу. Я подавала ему отростки, он засовывал из друг в друга. И щедро замазывал глиной. Вокруг трубы в отверстии он закрепил доски, чтобы она стояла прямо. Сразу над аркой печи, выше соединения труб я сделала щель — ее пришлось долго и аккуратно выскоблить топором, чтобы не сломать трубу. Плоскую заслонку из глины я сделала сама. Вернее, несколько заслонок. Обожгла их в простой печи Исты. Сейчас нужно было обточить одну нужной толщины и ширины. Она должна насквозь проходить сквозь трубу

Затопить решили к вечеру, чтобы замазка немного подсохла и не растрескалась сразу. Я села за прялку, но все время смотрела на трубу. К вечеру набрали мелких веток, чтобы в случае дымовухи, быстро их погасить. Иста принесла угли из костровища и аккуратно положила в нижнюю часть, под железный лист. Юта положила веточки. Они быстро схватились, и загорели. И тут я услышала привычный мне гул — завибрировал воздух перед топкой. Тяга работала. Я уверенно положила дрова. Огонь мигом охватил их, и загудело еще громче. Мы втроем молча смотрели друг на друга. Я положила более толстые поленья, они занялись тоже.

Я скоблила ножом глиняную черепицу, чтобы снять ширину. Примеряла и скоблила снова. Потом взялась за толщину. Когда дрова прогорели, и угли тоже стали гаснуть, меня морило в сон, но я дождалась, когда от них останется зола. Нельзя было допустить угарного газа в доме. Это сейчас у нас щели в стенах, а когда это будет сруб, нужно предусмотреть. Моя плиточка идеально подошла в щель, и закрыла выход теплого воздуха. Пока вокруг трубы зияли дыры, но мне важна была система и понимание технологии. Печь была горячей. Вокруг нее, даже на расстоянии трех метров, было жарко. Я подошла к задремавшему за столом Севару, аккуратно тронула его за плечо. Он проснулся. Я кивком головы показала на печь. Он встал, и подошел к ней. Его лицо расплылось в улыбке.

Я ушла в комнату, и просто выключилась. Сегодня впервые я проснулась раскрытой, и не замерзла. Но это еще не зима.

Проснулась утром рано, только начало светать. Иста уже ставила вариться кашу. Я вышла, и обняла ее.

— Сири, камень все еще теплый! Я проснулась и потрогала печь, а она теплая! Теперь пряжа будет сохнуть за ночь!

— Да, и можно на плиту ставить полный котел воды, и утром у тебя будет теплая вода. — меня радовало, что она оценила.

Мы снова затопили печь, только в этот раз дрова положили на плиту. Попробуем испечь хлеб. Опара в ведре подходила. Сейчас разогреем ее, потом переложим угли вниз. Труба работала — печь нагревалась. Когда остались угли, мы переложили их в нижнюю часть, Иста поставила хлеб, глубоко вздохнула, и вышла во двор выгнать овец. Пока ее нет, я взбила яйца, добавила мед, порезала несколько груш, и добавила горстку муки. Вылила смесь в низкий котелок. И поставила к хлебу. Пока она не видит, попробую изобразить шарлотку. Если что, просто выкину.

Прикрыла печь плитняком, прислонив его к арке, и пока готовится завтрак и чай, села прясть.

— Пахнет чем-то незнакомым и вкусным, — Юта вышла из комнаты, и подошла к печке, — теплая какая! — прижалось спиной к камню.

— Кушать хочешь? Сейчас будем! Зови маму и деда, они на улице. — я убрала плитняк, и вынула котел с шарлоткой. Задвинула камень обратно — хлебу надо еще посидеть.

Пирог пришлось вырезать из котелка, но он поднялся и пропекся как надо. Полила сверху непотребный вид медом, и посыпала толчеными орехами. Запах стал еще интересней.

Разложила кашу, порезала хлеб, поставила чай. Все пришли в дом, и глубоко вдохнули. Запах от шарлотки был волшебный. Дома я умела печь только ее. Пироги, пирожки, блины, это да. Но торты меня не слушались. Единственный бисквит в моем исполнении был шарлоткой.

Пока были заняты кашей, пирог остыл немного, но ждать, когда он станет холодным никто не стал. Юта нетерпеливо откусила, и посмотрела на меня как на чудо:

— Сири, ты придумщица, это вкуснее, чем хлеб с ярмарки! Теперь ты можешь делать такой нам хоть каждый день? — она все лицо перемазала в меде.

— Сладости каждый день — вредно, дорогая, но раз в неделю мы будем готовить такие пироги, — хоть и темная мука, но вкус шарлотки прослеживался, а изюминкой были груши в пироге.

Хлеб из печи получился тоже отличным. Печь можно по два каравая, а потом попробовать выпекать прямо на плите.

На завтрашний день я запланировала пригласить к нам Мора. Севар поедет к нему за кувшинами сам, и пригласит в гости. Интересно, как он оценит идею с трубами. Я рассказала Севару о планах, он даже обрадовался, что кувшины возможно будет получать бесплатно. Севар сообщил мне, что выбрал деревья для бани, они одинаковые по толщине, и как я и просила, на них есть смола. Завтра он начнет их рубить, а мы поможем обрубить ветки. Возить будет волоком на лошадях, благо — не далеко от дома.

Утром лег снег. Середина декабря? Я вышла на улицу накинув одно из одеял. Снег падал большими хлопьями, и стояла тишина. На снегу следы от телеги — Севар уехал к Мору. Я прошла к реке, и вспомнила, что нужно еще нарубить как можно больше ивняка для спиц. Нам сейчас предстоит сложная вязка свитеров. Не хотелось нарушать этой тишины. Я присела на лестницу, которая вела к берегу. У нас там уже началась предновогодняя суета, снег не успевает лечь на дорогу и тротуары, а его уже убирают. Здесь зимой снег — полный хозяин, и нет силы, которая его победит. Он ляжет, и будет здесь столько, сколько нужно природе.