Мухоморная диета (СИ) - Волкова Светлана - Страница 49

На площади было естественно светло, наблюдающая ведьма была на месте, но почему то выглядела испуганной.

— Проснулась, красна девица? — ехидный голос рядом заставил ее вздрогнуть.

Марья увидела перед собой высокую, статную женщину в цветастом сарафане.

От ее голоса зашевелился богатырь, а когда он увидел, кто стоит перед ними, слегка икнул и застыл.

— А я смотрю, куда ж это мое дите ненаглядное на ночь глядя с ватрушками да молоком собралось!

До Марьи стало доходить, что эта женщина — мать Ивана! А по ощущениям, они ночью обнялись, да так и проснулись. Кошмар наяву! Судя по напряженному молчанию сзади, на помощь богатыря рассчитывать не приходилось.

Где-то внутри она его даже понимала, все еще не решаясь открыть рот и что-то возразить возмущенной матери.

— Вставай! Позор на мою голову! — скрученное полотенце опустилось на плечо Ивана, — Ишь, чего удумал!

— Он не виноват, — тихо сказала чародейка, — Я его заставила.

От изумления бывшая титулованная Елена Прекрасная выпустила из рук полотенце.

— Заставила? Моего Ванюшу?

— Я же ведьма, — невозмутимо продолжила Марья, выпутываясь из одеяла, — Сегодня он, а завтра кто-то другой. Он доверчивый, вот и попался!

Полотенце опасно просвистело мимо щеки Марьи.

Та в долгу не осталась и выдала свой самый убийственный взгляд. Все присутствующие на площади люди замерли, боясь своим движением потревожить хрупкую тишину. Иван затолкал одеяло в котомку и подхватив мать под руку, утащил ее с площади. Замершие в ожидании ужасного, неверяще смотрели им вслед.

Наблюдающая закатила глаза и снова вызвала кузнеца.

Верховная ведьма с трудом сдерживала смех, когда ей докладывали о происшествии. Характер Елены Прекрасной она знала не понаслышке, в молодости частенько бегали вечерять друг к дружке.

— Неужели прямо так и сказала? Я его заставила? Да в нашем царстве любой знает, что Ваню бесполезно заставлять. Вот умора, жалко я сама ее лица не видела! Все таки достойную соперницу встретила, да на старости лет.

— Ну я не разделяю твоего веселья, — заместительница подошла к окну и выглянула на площадь. Перед позорным столбом было столпотворение, всем хотелось поглядеть на девку сумевшую осадить первую нахалку царства.

— Почему?

— Сейчас за ней следить стало сложнее, слишком много народа трется вокруг.

— У нее нет силы, — мягко напомнила Верховная.

— Думаешь я ее боюсь? — фыркнула помощница, — Я боюсь народных волнений, которые может поднять наша Прекрасная. Если все выйдет из-под контроля придется заменять традиционную казнь. Ибо до нее она может не дожить…

— Серьезно? — глава Ковена задумалась.

— Любимого сыночку обидели, — второй раз хмыкнула помощница.

— Я поговорю с ней, — медленно протянула Верховная, — Так сказать, по старой памяти.

Эту ночь Марья проводила одна.

Весь день на нее пялились, показывали пальцем, детвора обстреливала ее горохом и комьями земли. Поэтому с приходом сумерек чародейка почувствовала облегчение, прохлада всех разогнала по домам.

Звеня цепями и стуча зубами от холода, Моровна пыталась хоть как-то устроится на жесткой земле. Несмотря на дневное напряжение, она так и не смогла уснуть. До самого утра она просидела вглядываясь в темноту и дрожа. Оставалось всего четыре дня, но ей все еще хотелось жить.

Утром ее ненадолго освободили, позволив сходить в уборную и даже умыться. Желудок начал бурчать возмущаясь отсутствием пищи. Марья снова мысленно обругала богатыря, который сорвал ей всю подготовку. После этой прогулки она села в позу для медитации и отключилась от внешнего мира, собираясь дождаться казни в бессознательном состоянии.

На шестую ночь ей не повезло, начался сильный ливень. Тяжелые капли отвлекали ее от транса и нарушали концентрацию, вдобавок ослабленное голодовкой тело быстро теряло силы. Марья впервые за это время открыла глаза и невидяще смотрела перед собой. Стена дождя отсекала ее от праздных взглядов полуночных гуляк.

— Это к лучшему, — чародейка не чувствовала тела, значит утром ей не придется долго страдать. Солнце стало вяло выглядывать из-за горизонта. Дождь закончился и между двумя тучами заискрилась радуга. Моровна щурясь посмотрела на нее и с усилием закрыла глаза.

— Мы должны присутствовать? Почему казнь ведьмы и свадьба чародея оказались в один день?! — бушевал в зале государь, раскидывая письменные принадлежности.

Советник тяжело вздохнул и ловко увернулся от каменной чернильницы.

— Таковы порядки, мы не можем перенести казнь, а вы обязаны присутствовать, как уполномоченное лицо власти.

— …! — произнес непечатное слово царь и вытер испарину платочком, — Пошли быстрее, чем раньше начнем, тем быстрее закончим и я попаду на эту чертову свадьбу!

Марью проводили на помост, со всех сторон обложенный сухим валежником.

Верховная ведьма кивнула прибывшему государю и медленно потянулась за свитком с приговором. Его и так уже все знали, но традиции нужно соблюдать. Она до последнего надеялась, что царь психанет и отправится на свадьбу увильнув от должностных обязанностей.

Чародейке завязали глаза и поднесли прощальную чарку.

Государь сидел как на иголках, путь до имения Кощея неблизкий, а он хотел прибыть в числе первых гостей. Собственно судьба ведьмы его не слишком волновала, он в целом полагался на решения Верховной.

Когда палач поднес факел к сухостою, его сгребла огромная ручища и перекинула через помост.

— Прекратить! — тут же заверещал советник, — Стража!

Помятый Иван, с обрывками цепей на руках бодро размахивал обмякшим палачом, не подпуская стражу к привязанной чародейке.

Верховная только смотрела на это зрелище, тихо посмеивась в платочек.

— Усмирите его! — отдал приказ царь, кисло улыбаясь. Эта заварушка отнимала у него последние остатки времени.

Стража честно хотела выполнить приказ, но поднаторевший в битве против черных копий, богатырь держал их всех на расстоянии, так же размахивая бессознательным телом палача. Советник тер платочком лысину и судорожно придумывал план устранения Ванюши.

— Ничего сами не можете, — устало вздохнул царь и приложив руки ко рту, резко свистнул, заставив богатыря повернуться к нему.

— Иван, давай поговорим по мужски, — предложил ему государь, — Что ты хочешь?

— Ее, — Ваня откинул в сторону палача и показал на привязанную чародейку.

— Быть посему! По законам нашего царства, девица приговоренная к смерти может быть спасена, если на ней женится благородный муж! Поздравляю со свадьбой! После обратитесь в канцелярию, вам выплатят подарочную часть, — скороговоркой пробормотал государь, протискиваясь мимо застывшего в изумлении советника, — А теперь я спешу, расходимся господа, расходимся!

— КАК? — ультразвуком выдал советник.

— ЧЕГО? СВАДЬБА? — новоиспеченная свекровь взвыла не своим голосом.

Богатырь в это время открепил от столба свою уже жену и потащил вниз. Едва он дотронулся до Марьи, на их руках вспыхнули алым брачные браслеты. Слово государя — это вам не финтифлюшки какие!

Отставив советника и Верховную ведьму откашливаться, царь вспрыгнул в повозку и отдал приказ гнать до самого поместья чародея. У него еще был шанс прибыть первым!

Марья очнулась от тонкого аромата сдобного теста. Ее тело словно парило в тепле и мягкости. Желудок свернуло спазмом, окончательно приводя ее в сознание.

— На том свете есть не хочется… — неуверенно протянула Моровна и открыла глаза. Над ее головой был обычный потолок дома, а сама она лежала в большой и мягкой кровати.

— Какого …?! — чародейка резко откинула одеяло и изумленно уставилась на свои окольцованные руки.

— Резко не вставай, — предупредила ее Елена Прекрасная, неся поднос с дымящимся чаем и тарелкой пряников.

— Чего? — Марья попыталась вскочить с кровати, но головокружение было сильнее нее, пол резко поплыл под ногами и она упала бы, если бы не свекровь, вовремя подхватившая ее.