Багатырь (СИ) - Дубравин Андрей - Страница 29

— Так вот он виновный и есть, — вынырнул из-за корчмы Папаня. — Он и раньше моих приятелей не чествовал, грубил им, словами нехорошими называл. Ведь было же такое?

Собравшиеся зеваки, которые решили посмотреть, что происходит, ответили нескладным хором: «Ыыыылооо». После чего двое игроков даже головой кивнули. Видимо посчитали, что этот поступок им зачтется впредь бандой гопников.

— Вооот. Было. А сейчас уже и до грабежа с рукоприкладством дошло. А дальше чего ждать? Смертоубийства? — нагнетал обстановку Папаня.

— А чем докажешь, что грабил я их, а не защищался?

— Так это тебе, мил человек, доказать нужно, что не злодей ты. А есть у тебя доказательства? Или может, поручиться за тебя кто сможет? Ан, нету ни кого. Видишь?

— Так и у тебя одни слова без доказательств. Чем обвинение подкрепишь? Словами побитых шестерок? Так они не свидетели, клевета их слова и навет. Другие нужны.

— Есть у меня доказательства. Свидетели есть. Вот Мамалыга и Шуруп тебя видели. Они испугались и в кустах схоронились, а так бы ты и их избил и ограбил. Но глаза не закрыли, видели все непотребство, могут подтвердить. Вот и выходит, Ивашка, что четыре голоса против тебя одного.

Я понял, что просто словами отделаться не получится. Папаня выбрасывал «факты», как тузы из рукава. Крапленые? Да, но крыть-то нечем. Народ все больше и больше склонялся на сторону «несчастных жертв».

— Хорошо, найду я доказательства своей невиновности, дайте только время, — пошел я ва-банк, так как, где мне их искать даже не предполагал. Вот уже и злыдней нет, а беды валятся. Хотя, как нет? Папаня и его банда ничем не лучше злыдней, да злыдни они и есть, пусть и в человечьем обличии. Значит, нужно брать хитростью, а для того, чтобы что-то придумать, требуется время. Его я и тянул.

— Хорошо, Ивашка, дам тебе сутки на поиск доказательств, а не найдешь, тебя суд суровый ждет, — подвел итог Стоян. — И да, из Села ни ногой, мои люди проследят.

Система выдала:

«Доказать непричастность к ограблению Сверчка и Кендача. В случае успеха: репутация +50 к жителям Села. Неудача — падение репутации на 500, выплата компенсации золотом, возможен княжий суд и каторга в каменоломнях полгода. Срок выполнение задания 24 часа».

Что же придумать, где найти эти гребаные доказательства? Ничего путного в голову не приходило. Выход подсказал Солтан, в корчму которого я все же добрался. Зашел, мы обнялись с хозяином, я заказал кружку эля похолодней, да мяса прожаристей и погорячее. После всего случившегося разыгрался зверский аппетит.

— Поклеп знатный, сразу от грязи и не отмоешься. А могут и на суд княжича отвезти, там разговор короткий — одна дорога — каторга. Судья для виду сидит, разбираться не станет, особенно, если карман потяжелеет. А эти могут его подмаслить, как пить дать. Что виноват ты в этих грехах, сразу скажу, не верю. Наслышался, что про Папаню и дружков его говорят. Но говорят-то шепотом, вслух никто не скажет, вот в чем беда. А ты его подельников покалечил, довелось видеть, краше в гроб кладут. Везли их тут на днях стонущих. Вылечить-то их вылечили, но убрал их главарь с улицы, чтобы глаза не мозолили, да тебе на пути не попадались. А то мало ли они каких дров с горяча наломают. Мстительные, да тупые. А вот Папаня, мстительный и умный. Вишь, как все повернул? Чужими руками покарать собрался. Но и у него есть грешок — жадный он. Я тоже золотишко уважаю, но то предпринимательство. Может, где и обсчитаю лоха какого, а как иначе, профессия у меня такая. Но сильно лишку не возьму. А вот тот сыч, что главный у этих бандюков, покажи ему грош медный, с рукой оторвет, да еще и по карманам порыщет. Жадный, ох жадный. Но это нам и надо…

— Говори.

— Да есть идейка, как тебе помочь, вот слушай…

Почему говорят, что утро вечера мудренее? По мне так просто время суток, можно и с утра протупить, и с вечера. Но важные дела все решают с восходом солнца. Час «Ч» наступил, и я направился к Стояну. Заявил, что у меня есть доказательства и готов их предъявить. Посыльный рванул за Папаней и его дружками, меня в сопровождении двух детин под надзором повели к капищу. Именно здесь я должен был снять с себя обвинения, а Боги будут молчаливые свидетели, коль соврал, могут и покарать. По крайней мере, народ верил в это.

К центральному месту начал собираться сельский люд, шли неписи, подтягивались игроки. И вот все в сборе, даже те, кого не звали.

— Ну, Ивашка, говори, — перекрыв гомон толпы поднятой рукой, обратился ко мне Стоян.

— Разрешите люди добрый узнать, сколько же похитил я у столь уважаемых в Селе людей золота? Никто же не говорил? Может, алтын золотой, а может 100?

— А действительно, сколько он украл? — начали перешептываться в толпе.

— Ну, — это уже к Папане обратился староста — Сколько?

— 50 золотых!!!

«Ого», — возмутились неписи. «Нифига-се», — ответили нубы.

— Есть у меня ровно 50 монет, но не простых, а гномьих, — я шел «all-in» второй раз за день.

— Так гномьи и унес, паршивец. Мне Сверчок сказал об этом, — не сдержался Мамалыга. — Гадом буду, Папаня, сам слышал. Чес-слово, люди уважаемые, гномье золотишко и грабанул.

Все ловушка захлопнулась, гопники попали.

План Солтана был полностью построен на корыстолюбии «нагибаторов». Дело в том, что «гномий злат» шел по цене один к пяти к обычному золотому. Поэтому срубить по-крупному, да еще и фраера «отправить на парашу», любо дорого. Жителям «городских общежитий пролетариата» (ГОП) казалось, что любые доказательства не вытянут отношения один к четырем «свидетелям».

Вот только прикол был в том, что в Селе такие деньги хождения не имели. «Гномий злат» можно встретить только в городе, а в Селе его нет даже в количестве единицы. Теперь нет. Дело в том, что как раз 50 монет отдал на хранение старосте заезжий гном, что привозил с собой кошель с такими купюрами на ярмарку от недостаточности информирования. Раз деньги не ходили в обороте, то и купить на них ничего было нельзя. Различные торговцы знали, что на сельской ярмарке можно купить товар в три раза дешевле и выгодно его толкнуть в других локациях. И Гном рассчитывал на это, вот только с валютой промахнулся.

Но оставил деньги в залог и под расписку, что отдаст 2 золотых за хранение (считай 10 обычных), привезет с собой обычные монеты и рассчитается за купленный товар. По рукам ударили, «гномьи златы» остались у старосты, да кто-то прознал про это и спер их темной ночью. Найти вора не удалось, а гном должен был вернуться за залогом. И где его брать?

— Говоришь, гномье золото украл? — вбил я крючок в пасть Мамалыги. Папаня попытался одернуть его, видимо сообразив, куда ведет тропинка, но «Остапа понесло».

— Гномье, гномье, тать ты окаянный. Думал, состояние сколотил себе, грабя слабых. Настал час расплаты. У сверчка карманы вывернул, сам видел в кустах шкерясь, — плевался слюной Мамалыга.

— Ну раз гномье… А где он его взял, не подскажешь?

Над площадью пролетел комар, и все услышали его писк. Тишина стояла гробовая. Кто-то разинул лоб, еще не осознав, куда я веду, кто-то же сообразил и чесал затылок. Кража 50 «гномьих злат» у старосты, что оставил гном под залог, долгое время было главной сельской новостью, которая несомненно уже обросла деталями и подробностями людей с фантазией.

— Где взял? — Мамалыга захлопнул пасть, явно не ожидая такого вопроса. — А не твоего ума дело. Может, бабка ему наследство оставила, а может клад нашел. На что ты намекаешь? Клевета все это, слухи и домыслы.

— Наследство говоришь… Есть у меня золото, скрывать не стану, да вот не гномье оно, а обычное, — добил я и открыл инвентарь для старосты.

— Это ничего не доказывает, может, прирыл ты его где, — торопливо прогундел Папаня.

— А ты свой инвентарь не покажешь людям? — глядя в злые глаза обвинителя, спросил я. И он сделал шаг назад, оступившись и явно растерялся. — Если и есть у кого золото гнома, так только в твоей сумке. Открой, докажи обратное.