Ангел из пробирки (СИ) - Стриковская Анна Артуровна - Страница 11

После этого в отношениях сестер наступила полоса затишья. Каждая жила в своем мире и общалась с другой только по необходимости, каковой были для них семейные сборища.

Восемь лет назад Гелена овдовела. Смерть Калле настигла её врасплох. Ей было уже тридцать, а мужу должно было исполниться пятьдесят. Он был в прекрасной форме, здоров и весел, ничто не предвещало трагического исхода. Они вместе отправились на конгресс генетиков на одной и курортных планет, где каждый из них делал доклад, и заранее предвкушали, как останутся после конгресса и проведут недельку в благостном ничегонеделании.

Надо сказать, в генетике каждый из них протоптал свою дорожку. Гели занималась акклиматизацией растений, а Калле работал с животными клетками. В один из дней Гелена осталась послушать доклады по своей теме, а равнодушный к растениям профессор записался на сафари.

Рано утром она проводила его, поцеловала на дорожку и полюбовалась на то, как он садится в глайдер вместе с пятью другими участниками. В следующий раз они должны были встретиться на ужине.

Но глайдер вернулся сразу после обеда. Пятеро мужчин выскочили из него, как ошпаренные, а затем служители вынесли на носилках тело профессора Йенссона. Он был мертв.

Гели подбежала к телу мужа, упала перед ним на колени, сжала сложенные на груди руки своими ладонями и, ощутив, какие они холодные, зарыдала. Её окружили те, кто был на сафари вместе с Калле, стали выражать соболезнования и рассказали как было дело.

Ничто не предвещало трагического конца. Карл Йенссон вышел из глайдера вместе со всеми, вместе со всеми двигался по “охотничьей” тропе и высматривал “добычу”. Сафари на этой планете предполагало исключительно фотоохоту, так что никакого оружия ни у кого не было.

Вся группа вышла на поляну к большому дереву, где их ждал первый привал. под руководством инструктора трое стали готовить пищу, остальные разбрелись кто куда. Карл сказал, что не очень хорошо себя чувствует, сел у дерева, надвинул широкополую шляпу на нос и, казалось, задремал. Когда его пришли звать обедать, он уже не подавал признаков жизни.

Вскрытие ничего толкового не показало, повреждений на теле не нашлось, инфаркт тоже не подтвердился. Был поставлен странный диагноз “мгновенная сердечная смерть”.

Гелена осталась одна.

Тогда Ариана её поддержала. Красавиц а с видимым удовольствием заботилась о несчастной сестре. На неё всегда можно было рассчитывать в горе. Если бы Калле не умер, а, например, получил бы престижную премию, а еще того лучше, премию получила бы Гелена, то реакция Ари была бы прямо противоположной.

Через год помощь понадобилась самой Ариане. Фред Марсдон решил с ней развестись. Ему понадобились наследники, а к тому времени факт бесплодия сестер Ригел был точно установлен.

Поначалу Марсдон предлагал жене выход: они усыновят ребенка, которого родит от Фреда другая женщина. Эта идея умерла практически сразу: Ари не желала делить своего мужа с другой даже на время. Затем Фред предложил нанять суррогатную мать или даже вырастить эмбрион в биореакторе под названием “искусственная матка”, хоть это и незаконно. Он с равной силой любил жену и хотел детей, поэтому готов был искать пути и идти на компромиссы. Но Ариана, вместо того, чтобы договариваться, устраивала скандал за скандалом и ничего не хотела слушать.

Кончилось дело тем, что Фредерик объявил жене о том, что подает на развод. За год скандалов его любовь рассосалась без остатка, Ариана постаралась как могла и сделала для этого всё. Теперь у Марсдона есть другая женщина, разумная и спокойная. Она ждёт от него ребенка и он будет счастлив соединить с ней свою жизнь.

Когда Ари узнала, кто эта зараза, которая увела её мужа, то чуть не задохнулась от ярости. Большего унижения нельзя было придумать. Фред решил жениться на помощнице домоправительницы, которую два года назад сама же Ариана и наняла, выбрав из толпы кандидаток за невзрачность и серость. Особое возмущение вызвало то, что эта мышь даже не была моложе: наоборот, ей было на три года больше, чем Ари.

Развод состоялся. Так как в измене был виновен муж, то ему пришлось раскошелиться. Не зря Деннис, ставший к тому времени одним из самых успешных в содружестве корпоративных юристов, составлял брачный договор. За свою свободу Фред отдал Ариане кучу всего: пакеты акций, счета в банках, пару популярных изданий и галактический телеканал, а кроме того недвижимость, в которую входило и то поместье на Аяве, где она в конце концов обосновалась.

Получив развод, Ариана в растрепанных чувствах рванула к сестре на Землю: искать сочувствия. Нашла у кого! Гелена сама только-только выбралась из жесточайшей депрессии и искала себя в изменившейся действительности.

В лабораторию она вернуться не захотела: там все слишком живо напоминал о покойном муже. Видеть тех, кого знали они оба, было тяжело. Зато одиночество её, как ни странно, не тяготило. Оказалось, что она часами может сидеть, стуча по клавишам. Слова лились сами собой, складываясь в истории.

Когда в её уединение ворвалась Ариана, Гелена как раз заканчивала свой первый роман, который впоследствии принес ей славу. Визит сестры нужен был ей как мёртвому припарки. Но она приветливо приняла её и выслушала сумбурные излияния. Ари, естественно, во всем винила мужа и проклятую разлучницу. Гели старательно пыталась вникнуть в суть: у неё уже родился сюжет следующего произведения и хотелось достоверно донести до будущих читателей содержание конфликта и позиции сторон.

Когда же она всё себе уяснила, то поняла: в этой истории она скорее на стороне Марсдона. Сестра сама во всем виновата. Она попыталась объяснить это Ариане и наткнулась на дикое бешенство. Ари чуть не бросилась на неё с кулаками. Да как она может! Она должна поддерживать родную сестру несмотря ни на что! Ари же её поддержала, когда умер Калле!

Попытка объяснить, что это две разные истории, ни к чему не привела. Ариана в гневе улетела к себе и три года сестры не разговаривали. Зато у Гелены наладилось общение с Фредом. Поначалу вынужденное: все дела Карла Йенссона вел именно этот банкир, а Гели надо было вступать в права наследования и распоряжаться тем, что он ей оставил. Марсдон очень тепло относился к сестре своей супруги изначально, и даже когда Ариана из разряда актуальных перешла в бывшие, ничего не изменилось.

Когда же Фред узнал, что бывшая золовка написала некое литературное произведение, то нашёл ей издателя, а также посоветовал взять псевдоним и даже помог его выбрать.

Наверное, если бы роман был плох, этим бы всё и ограничилось. Но издатель пришёл в восторг и не скрыл его от банкира. Марсдон вложился в раскрутку и не прогадал: на книгах Ангелы Рейн ему удалось заработать.

Когда Гели выпустила свой третий опус, он узнал в героях себя и Ариану, увидел, что автор на его стороне и был тронут до глубины души. Теперь он был привязан к Гелене не только как друг её покойного мужа и муж сестры, а как личный друг, поклонник её таланта и доброжелатель.

Как ни странно, Ариана не захотела себя узнать во взбалмошной героине очередного романа сестры и как раз после его выхода в свет с ней помирилась.

Гелена лежала в своей комнате, потому что никак не могла собраться с силами и подняться. Звонок Фреда всколыхнул в ней всё, что она считала давно законченным и похороненным в глубинах памяти. Возвращение к действительности давалось с трудом. Подняться помогла мысль, что Ариэль мог уже проснуться и негоже заставлять мальчика томиться в неизвестности.

Бездельничать она ему не позволит, это не обсуждается. Надо показать ему хозяйство, пусть занимается: готовит, убирает, разводит огород. Если хочет рисовать, она ничего не имеет против. Надо чтобы к приезду Фреда мальчик показал себя безопасным и полезным членом общества.

Всё-таки почему Фред так волнуется из-за того, что Ариана прислала ей этого мальчика? Что в нем такого опасного? Документы, которыми она снабдила Ариэля, были в порядке. Там он числился биороботом-андроидом. Их существование не поощрялось, но и не было под запретом. В больших городах держать таких не дозволялось, но в поместье, обнесённом крепкой оградой, как у Арианы, или на уединенном острове — это было в порядке вещей.