Душевная травма
(Рассказы о тех, кто рядом, и о себе самом) - Ленч Леонид Сергеевич - Страница 42

Проходит еще три дня. На улице встречаются артист Пеликанов и драматург Великанов. Драматург держит в руках специальное издание с опубликованным интервью сотрудницы Молокановой, взятым ею у артиста Пеликанова. Между друзьями происходит объяснение. Артист Пеликанов смотрит на драматурга Великанова ясными, невинными, совершенно детскими глазами и произносит свой

Пеликанов (горячо и несколько нервно). Не понимаю, Сеня, что ты на меня так окрысился? Я же это все для прессы говорил, надо понимать. Не мог же я о твоей пьесе калякать с этой молодой индюшечкой! Всему свое место. Тем более что твою пьесу у нас завалили. Но я тут ни при чем. Я даже на худсовет не пошел, — во-первых, болел, а во-вторых, не хотел расстраиваться за тебя, знал, что наш виляй будет ее ругать! Не сердись, дружок! Дай я тебя поцелую в сахарные уста. Обожди, куда ты?! Сенька!.. Сеня… Сенечка… Даже не попрощался! Называется — друг! Чуть что где подует — он уже в кусты!..

Москва — город удивительных встреч. Здесь совершенно случайно на улице, в кафе, в вагоне метро носом к носу могут столкнуться, например, старые фронтовые друзья, потерявшие друг друга из виду под огнем около тридцати лет тому назад, или бывшие школьные подружки, сохранившие в своей памяти те прелестные, но, увы, почти доисторические времена, когда они обе были «как тростиночки»!

Впрочем, если подумать, ничего удивительного в этих удивительных встречах нет. Москва — центр страны, и нити людских судеб тянутся сюда по естественным законам человечьего общежития.

Встреча, о которой я хочу рассказать, тоже может быть отнесена к числу удивительных.

Итак, молодой талантливый инженер-металлург, изобретатель и рационализатор, Сергей Иванович Хобудько (я буду в дальнейшем называть его просто Сережей) приехал в Москву из довольно крупного южного города в связи со своими рационализаторскими делами.

Он забросил чемодан в гостиницу (номер ему был заранее забронирован) и прямо с утра поехал в свое министерство. Там он, ныряя из одного кабинета в другой, докладывал, совещался, консультировался, увязывал, согласовывал, вентилировал, а короче говоря, пробивал свое дело почти до самого конца рабочего дня.

Надо сказать, что Сережа застрял бы в министерстве надолго, если бы у него не объявился там ангел-хранитель — Ниночка, одна из министерских секретарш.

О, от таких ангелов многое зависит! Вовремя кому надо позвонит, вовремя доложит начальству, что вы пришли и сидите в приемной, быстро соберет подписи и печати к нужной вам бумаге да, наконец, просто, когда вы в изнеможении от беготни по министерским лестницам едва волочите ноги, предложит вам стул и стакан чаю, подслащенный ее ангельской улыбкой. Бойтесь неловким словом или поступком рассердить или оттолкнуть от себя министерского ангела: он может превратиться в демона, и тогда вам — труба!

Ниночке понравился молодой, обаятельный своим южным простодушием приезжий инженер, да притом еще холостой, как это ей тут же удалось установить, и она помогала ему бескорыстно и со всей энергией, на какую была способна.

Собираясь уходить из министерства, Сережа зашел к Ниночке — поблагодарить ее за хлопоты и попрощаться.

Она выслушала его и с той же ангельской улыбкой спросила:

— Что вы делаете сегодня вечером, Сергей Иванович?

«Ого! — подумал Сережа. — Прямая атака!» И ответил бодро:

— Пока конкретных планов нет, принимаю любое предложение.

— Хотите пойти в театр? На веселую комедию. Есть свободный билет.

— С большим удовольствием пойду! А то у нас все работа да работа! Совсем одичал!

— Разве у вас в городе нет театра?

— Есть! Но мы, молодежь, туда не ходим. Вот вырвемся в Москву… и тогда уж смотришь все подряд. Давайте билет, Нинуся. Условимся так: кто придет первый, ждет другого у подъезда. Договорились?

На какую-то долю секунды ангел превратился в демона. Сережа зарегистрировал в своем сознании это превращение и спохватился, но ангел уже снова стал ангелом.

— К сожалению, Сергей Иванович, я не могу сегодня пойти с вами в театр, — с легким вздохом сказала Ниночка, — мы с мужем вечером идем к его маме, она нездорова. А вы — идите! Второй билет я отдала своей подружке. Она — большая театралка. И очень хорошенькая девушка. Я думаю, она вам понравится.

Тут у Ниночки на столе зазвонил телефон. Евгений Владимирович, третий зам, просил Сережу срочно к нему зайти. Сережа взял у Ниночки билет в театр, уплатил ей за него деньги и побежал к третьему заму. Ниночка на прощанье успела шепнуть ему:

— Если Евгений Владимирович вас будет долго мучить, я позвоню по «анечке» и скажу, что вас ждет Степан Петрович, второй зам. Тогда третий зам вас отпустит, и вы не опоздаете в театр. Договорились?

— Договорились!

…В театр Сережа не опоздал, но все же в зрительный зал вошел, когда свет в зале стал уже гаснуть. Программку купить не успел.

Сережа нашел свое место в шестом ряду партера, сел, покосился на соседку справа. Ниночка его не подвела — соседка оказалась очень хорошенькой блондинкой со вздернутым точеным носиком. Но тут раскрылся занавес, и Сереже стало не до соседки: началась великая магия театра. Какой это оказался прекрасный спектакль! Как просто и точно он был поставлен режиссером! Какие талантливые актеры разыгрывали эту действительно веселую милую комедию, в особенности молодые герой и героиня…

В антракте, когда стихли аплодисменты, Сережа, сославшись на Ниночку, представился соседке; выяснилось, что ее зовут Таней и она тоже секретарша, но работает в другом министерстве. Пошли вместе в фойе, стали прогуливаться. Сережа взахлёб принялся хвалить московский спектакль и московских актеров, которые доставили ему, приезжему человеку, сегодня такое глубокое эстетическое наслаждение. Он говорил, не скупясь на превосходные степени, и вдруг заметил, что его новая знакомая слушает его излияния с явно иронической улыбкой. Задетый за живое Сережа, предчувствуя неизбежную полемику, еще наддал хвалебного жару, и тогда Таня, давясь долго сдерживаемым смехом, сказала:

— Сергей Иванович, вы же смотрели спектакль театра из вашего города. Разве Нина вам ничего не говорила? Он приехал в Москву на гастроли. Я с вами согласна: это хороший театр и, как видите, имеет успех у москвичей. Вы можете им гордиться!

— А я что? Я как раз и горжусь!.. — сказал Сережа, густо покраснев. И подумал при этом: «Боже мой, каким идиотом я выгляжу сейчас в ее глазах!»

Теперь Сергей Иванович и его молодая супруга Татьяна Васильевна не пропускают ни одной премьеры театра, на гастрольном спектакле которого в Москве они встретились и познакомились.

Удивительная московская встреча человека с театром оказалась к тому же и счастливой в личном плане.

В русском языке есть точное и ёмкое слово — увлечение. У нас его сейчас заменили английским — хобби. Зачем? Неизвестно! Наверное, так шикарней!

Так вот некто Петр Петрович Фасин, экономист, человек весьма уважаемый в своем кругу, предметом своего увлечения избрал… анекдоты.

Услышит смешной анекдот, остроумную шутку, интересный диалог и сейчас же запишет в свою «библию» — так он называл пухлую записную книжку.

Увлечение в общем-то невинное и даже похвальное, если вспомнить вещие гоголевские слова о побасенках и их долгой жизни в веках, тем более что Петр Петрович обладал неплохим литературным вкусом и всякую дрянь в свою «библию» не пускал. Но ведь он не только записывал анекдоты — он, бедняжка, пытался их рассказывать! И тут всякий раз терпел жестокую неудачу, потому что начисто был лишен дара устного рассказчика. А ему ужасно хотелось прослыть среди своих друзей и знакомых завзятым весельчаком и остряком, он мучительно завидовал застольным краснобаям, которые, постучав вилкой о тарелку, дабы привлечь к себе внимание пирующих, способны своими шутками легко и грациозно отвлечь весь стол на несколько минут не только от еды, но даже и от питья.