За Веру, Царя и Отечество! (СИ) - Кисличкин Михаил - Страница 3

В любом случае я тут ненадолго. Помогу родине и скажу: прости-прощай Таня Дергачева. Ничего личного, но женское тело… Если японец с ним готов мириться, то я нет. Самоубийство – не вариант, большой грех, небесное начальство докопается. Но можно ввязаться в какую-нибудь заваруху и погибнуть побыстрее. А дальше просить на небесах обещанной награды за службу и сваливать обратно в свой мир и тело, если пустят. Так себе план, но другого нет. В любом случае через десять-двенадцать лет для меня все закончится, а может и раньше, если погибну в бою. Магия у меня обнаружится, в этом я был уверен, лишь бы самому не налажать.

Друзей в приюте у меня к семи годам от роду не завелось. Какая дружба с младенцами? Со взрослыми было сложнее – на умненького ребенка у них были некие смутные планы. На девочку-сиротку, выучившуюся к семи годам не только читать и писать, но и освоившую другие дисциплины в рамках нехитрой приютской учебной программы поглядывали, примеряясь как бы ее использовать. Иногда я им подыгрывал, например, если требовалось помочь начальству произвести хорошее впечатление на заезжего инспектора, тихая умница Таня всегда готова помочь. Она и святочный стишок расскажет и песенку жалобно споет, воспитателей похвалит перед чужим дядей с детской непосредственностью. Но ничего личного – в душу не лезьте. Любые попытки взрослых построить доверительные отношения я срывал, тут же включая дурака или точнее дурочку. Ишь ты ловкачи – думают, если я приютская и ничего слаще морковки не едала, то парой карамелек и ласковым словом можно меня подкупить? Нет, народ, это так не работает, Таня не сладкоежка и всегда себе на уме, на игрушки и вещи сверх минимума ей плевать. А вот за хорошую книжку или учебник имперского языка я готова помочь – сошью что-нибудь (для приютских девочек кройка и шитье – первое дело) или перепишу аккуратным почерком, а еще я на допотопной печатной машинке здорово стучать выучился – сказывалась давняя привычка к клавиатуре. Если вы, господин наставник, адекват – договоримся. Взрослых это не особо и напрягало – гениальная девочка малолетка, это просто гениальная девочка малолетка, не более. Да, есть тут некая загадка, но…да всем на всех плевать, по большому счету, такова наша жизнь была и будет. Никуда Таня не убежит, пусть подрастет немного. А там мы умненькую красивую девочку сбагрим знакомым в няньки или горничные. Или в содержанки. В их понимания для сироты-бесприданницы это вершина карьеры. Только у меня на свою жизнь были свои планы. Но Танечка лишь улыбалась и молчала. Лишь иногда, поймав мой случайный взгляд, люди порою вздрагивали, но вообще-то я держал себя в руках. Улыбаемся и машем, что бы ни случилось…

И лишь ночами я скрипел зубами от ярости и злости, уткнувшись в подушку. Сейчас я великолепно понимал японца, который за малейшую усмешку над собой с позиции, "ты, малявка", готов был глотку рвать. Довели мужика, понимаю. В таких условиях психоз заработать, как нечего делать.

О том, что нашему приюту завтра предстоит проверка воспитанников на магические способности, я узнал чисто случайно. Приезд питерского магоинспектора был обставлен без всякой помпы, как обычная формальность. Магов в России было немного и в основном они были родом из аристократии. Ну, еще из зажиточных мещан и купечества, но реже. Я так понимаю, тут много факторов сложилось. Во-первых, банальное недоедание и нехватка витаминов. Все же мозгу надо развиваться, а кормили нас в приюте скудно и однообразно. Мясо в лучшем случае раз в месяц в виде двух волокон в супе, фруктов, окромя яблок, почти нет, овощи представлены в основном капустой и картошкой, еще дают хлеб и каши на воде. Да и тех нам редко удавалось покушать досыта – сиротам положено терпеть. От такой еды ноги бы не протянуть, какая еще магия…ману брать неоткуда. Вон, гляньте на мою Танюху, до чего девочка дошла – ножки тоненькие, ручки тоже, спинка как тростинка. Думаете, наследственность? А я думаю, недокорм тоже виноват, детей как следует кормить надо, чтобы они росли и развивались. Слава Богу не рахит, а то бы вообще конец. А во-вторых, гены тоже играют свою роль, ага. Если поколение за поколением выбрать из простого народа способных к магии людей, скоро их там и вовсе не останется.

Так что шанс обрести магические способности и подняться на социальном лифте вверх был крайне невелик – один на десять тысяч или еще меньше. Но проверка, есть проверка, инспекция по домам призрения обязана ее провести и отчитаться.

Стоя в очереди к длинному столу, на котором валялся всякий хлам, я изрядно нервничал. Нет, я понимал, что должно сработать. Иначе нахрена оно все вообще было? Но что если нет? Что тогда делать?

"Молись Леха", – мысленно сказал я себе, сжав зубы. "Тебе обещали, что после молитвы силы преумножаться".

Основные православные молитвы я к тому времени знал наизусть. Закон божий в приюте один из основных предметов и преподавал его отец Даниил, духовно окормлявший наше богоугодное заведение, на совесть.

Но именно сейчас формальные строчки молитв в голову не лезли.

"Блин, Господи помоги! Воззвал своими словами к небесам я. Дай силу! Ну, ты же меня в это впутал, но я не ропщу, как тот японец. Стою тут и готов исполнить волю твою. Конечно, ты велик и делай, как тебе надобно. Если нет, то нет. Но если только возможно помоги, дай мне силу! И вы апостолы, да?…Пожалуйста, держите слово".

Пока никаких способностей я в себе чувствовал. Глухо.

Дети один за другим подходили к магоинспектору и садились за стол. Полный краснолицый дядечка в мундире надевал им на голову металлический шлем с проводами и вмонтированными в него большими синими камнями, подсоединенный к здоровенному приборному ящику, вроде старой радиостанции.

– Не волнуйся, успокойся и сосредоточься. Попробуй мысленно поднять хотя бы один предмет со стола, дите, – говорил он очередному ребенку. Вокруг прибора на столе лежали щепки, сломанные часы, пустая чернильница, матерчатая ленточка – в общем, калиброванный по весу и форме реквизит. Затем инспектор переключал на ящике рубильник, камни на шлеме загорались как светодиоды и… ничего не происходило.

– Следующий, – равнодушно командовал чиновник. Найти мага в обычном приюте, он, по-видимому, нисколько не надеялся.

"Господи, не оставь", – взмолился я, когда мне на голову опускали шлем. "Пожалуйста"!

– Готова, деточка? – Спросил толстяк, когда шлем оказался на моей голове.

– Врубай быстрее, дядя! – От волнения я слегка вышел из образа.

Мужик оторопело посмотрел на меня, но препираться с наглой соплюшкой не стал, а послушно переключил рубильник.

Опа! Такого эффекта я не ожидал! Перед моими глазами словно развернули полупрозрачный виртуальный экран компьютера прямо в воздухе. Какие-то символы, вроде сплетенных кругов и шестеренок переливались разными цветами перед моими глазами, под ними мигали почти неразличимые желтые письмена, похожие на арабскую вязь. Да что это такое? Я с удивлением замер на стуле.

– Звать следующую? – Спросил чиновника помогавшей проводить проверку Игнатий Павлович, наш учитель математики.

– Погодите…она, кажется, увидела сеть, – почувствовал что-то инспектор. Нет, даже, подключилась к магосети, – с волнением сказал чиновник, заглянув мне в глаза. – Девочка, ты что-то видишь?

– Вижу, – пересохшим от волнения голосом прошептал я. – Наблюдаю перед глазами странные картинки господин магоинспектор.

– Это нормально, – равнодушие и сонливость с чиновника как рукой смело, он в момент стал похож на гончую, почуявшую зайца, хотя при его габаритах подобное сравнение выглядело смешно. – Дай приказ сети поднять предметы вверх. Как будто ты рукой поднимаешь, только делай это мысленно. Тебе должны помочь твои картинки…