Солнечная кошка (СИ) - Хаан Ашира - Страница 57

Я гуляла по дому, читала, загорала на улице, поела курицу с апельсинами и кешью, которую принесла днем Анфиса, играла с гекконом и шиншиллой и время от времени замирала, прижимая ладони к щекам, от внезапного и пронзительного укола радости. Мне все еще было тревожно, я ужасно боялась будущего, но как только становилось совсем нестерпимо, я возвращалась в спальню, утыкалась лицом в подушку Стаса, вдыхая его запах, и меня окутывало безмятежное спокойствие.

Может быть, это все ненадолго. Может быть, это вообще не про него, а про меня — если я уже беременна, могут же гормоны начать действовать и делать меня такой счастливой идиоткой? Но пока мне было хорошо, я собиралась наслаждаться этим моментом.

С Артемом поначалу тоже было тепло и хорошо.

Нет, я пока не собиралась думать, что все мужчины одинаковые и никому нельзя верить. Это потом, годам к сорока. Но у нас со Стасом обоих было прошлое, которое начиналось мечтой, а закончилось осколками розовых очков на грязном асфальте.

А у моего еще и могли быть последствия…

Вечером Стас вернулся из клиники и застал меня ржущей над тем, как Глазастик с гекконом уже минут десять стояли друг напротив друга с поднятыми лапами как мастера восточных искусств в боевой стойке и молчаливо и недвижно выясняли, чье кунг-фу круче.

Только я хотела предложить сделать ставки, кто победит, как на поле боя ворвалась рыжая Лиска, которой немедленно приспичило на ручки к хозяину. По пути к ручкам были обнаружены два врага, врагам раздали лапами по щщам, и на этом эпический поединок был окончен.

— Пойдем ужинать, — засмеялся Стас, тиская Лиску одной рукой и притягивая меня к себе за затылок другой. Он коснулся моих губ очень нежно, легко, намереваясь сразу оторваться, но что-то пошло не так, и я замерла, стоя на цыпочках, напряженная как струна. А он никак не останавливался, атакуя моя рот с каждой секундой все яростнее.

— Впрочем, ужин может и подождать… — пробормотал он, опуская кошку на стол и задирая освободившейся рукой мое платье-футболку.

Ужин, конечно, подождал. Анфиса накрыла его в беседке, и свечи за время нашего… кхм… увлекательного промедления успели сгореть лишь наполовину. Зато теперь я знала, зачем в богатых домах нужны эти блестящие стальные крышки для блюд. На мордах кошек, собравшихся за столом, была написана явственная досада. Зато наша еда осталась только нашей — без потерь и приправ в виде разноцветной шерсти. Впрочем, в доме кошатника эта приправа есть всегда.

Мне кажется, если бы у Стаса не было его безумного выводка кошек, мое счастье не было бы таким полным. Хотя, возможно, так оно ощущалось бы более заслуженным. Сейчас у всего был налет нереальности. Словно кто-то нажал на рычаг, и электричка моей жизни резко свернула на соседний путь и понеслась по цветущим полям, залитым солнцем, вместо промзон, украшенных матерными граффити.

— Слушай, а как ты себе объясняешь то, что так безапелляционно отбрил меня на первом свидании, а теперь взял и позвал жить вместе? — Поинтересовалась я, когда первый голод был утолен и оставалось только лениво ковырять вилкой пирожное, откинувшись на подушки и сложив ноги Стасу на колени.

— Ну, ты же определилась с тем, чего хочешь, — Стас вроде бы равнодушно пожал плечами, но во взгляде мелькнули искры иронии. — И перешла в другую категорию.

— Да? Когда же?

— А вот помнишь, я спросил, точно ли ты хочешь со мной секса? Это был тест.

— Предупреждать надо! Я же не знала, что решаю в тот момент свою судьбу! — возмутилась я.

— Потому и не предупредил… — Стас отодвинул тарелку и откинулся на спинку скамейки. — Чтобы не успела подготовиться. И отказаться. Ты еще не знала, что в тот момент была уже обречена.

Его пальцы обвили мои лодыжки, и он резко придвинул меня к себе, опрокидывая на спину.

— На что?.. — спросила я, глядя распахнутыми глазами на него и ловя отблески молний в штормовом море его взгляда.

— На меня.

— Ровно в тот момент?.. — шепотом уточнила я, не в силах оторваться от его глаз.

Просто перестать смотреть.

Прошлась пальцами по загорелой коже его предплечий, сцепила руки в замок, повисая у него на шее.

— Нет, не ровно.

— А когда?..

Стас опустился, коснулся моих губ и снова приподнялся, вынуждая меня тянуться за ним.

— Очень сложно сказать, кошечка. Очень. Но, кажется… — он завел ладонь под мою спину и прижал меня к себе, расплющивая мою грудь о свои твердые мышцы. — Меня торкнуло еще в тот момент, когда я сказал, что ты меня не интересуешь. Сказал — и сразу пожалел.

— Ага-а-а! — выдохнула я ему в ухо. — Попался!

— Попался, — смиренно согласился Стас. — Захотелось задержать тебя, поговорить, понять, что это такое шарахнуло вдруг. Но ты сбежала, бешеная кошка!

Он подхватил меня под колени и поднялся, держа на руках. Я цеплялась за его шею и пользовалась случаем, чтобы лизнуть в ухо, прикусить его и тихо мурлыкнуть.

По мурашкам, пробежавшим по его напрягшимся рукам, я поняла, что мурлыканье мое ему очень, очень нравится…

— В тот момент, когда я увидел тебя в ролике, попалась и ты.

— Ты страшный человек, Станислав Вишневский, — прошептала я ему на ухо, проходясь острыми коготками по твердокаменному бицепсу.

— Мне это раньше уже говорили, — признался он, пиная дверь дома и занося меня внутрь. — Но такая юная и наивная девушка — впервые. Надо лучше максироваться.

— Я тебя боюсь… — мурлыкнула я, когда он опустил меня на кровать в спальне.

Но, противореча своим словам, не спряталась, а развела ноги и выгнулась навстречу тяжелому горячему телу, когда Стас скинул футболку и накрыл меня собой.

— Правильно делаешь, — проговорил он, глядя мне прямо в глаза, и на этот раз мурашки разбежались уже по моему телу.

Этим вечером в спальню не была допущена ни одна кошка.

Они собрались за дверью и крайне громко и разнообразно этим возмущались.

Но я слышала их недолго, как всегда ослепнув и оглохнув в руках этого невероятного мужчины.

Это было первое утро в моей жизни, когда я чувствовала себя по-настоящему счастливой. Наверное, раньше такое тоже бывало — в детстве. До того, как началась эта чертова взрослая жизнь, когда каждый лишний час сна — упущенная возможность. До того, как ежедневно в мозг начали вгрызаться мысли о том, чем я заплачу за учебу, за проезд, на что куплю еду. До того, как понадобилось сдавать экзамены и никогда не знать, какого уровня задания тебе выпадут в этот раз.

Наверное, последний раз я просыпалось такой безмятежной классе в восьмом.

Конечно, надо было сразу догадаться, что все это не к добру.

Не бывает безоблачного счастья дольше двух дней, если ты старше двенадцати.

Стас разбудил меня очень рано, даже раньше моего будильника, который я отключила накануне с особенным удовольствием. Можно не просыпаться затемно после едва ли пяти часов сна. Можно выспаться!

Я обязательно займусь каналом, буду продолжать писать статьи и, конечно, учиться. Но теперь у меня есть маленькая передышка, возможность вздохнуть чуть посвободнее. И если все дальше пойдет так же удачно, то за лето я заработаю денег на весь следующий курс и не придется снова идти на поклон к дяде.

Как на самом деле мне мало нужно-то… Всего пару недель, может, месяц, чтобы подбить бюджет и выстроить чуть-чуть другую схему. Но этой пары недель у меня никогда не было.

На шее у Стаса я точно сидеть не собираюсь, нефиг.

Я почувствовала легкий поцелуй на виске даже сквозь сон. Открыла глаза и встретилась взглядом со Стасом. Он улыбался, а его пальцы скользили по моим волосам, отделяя пряди и лаская легко и нежно.

— Чутко спишь. Не хотел тебя будить, — негромко сказал он.

Я потянулась, изогнулась и ненароком, как всякая нормальная кошка, оказалась у него на коленях.

— Мур! — заявила я, касаясь губами его живота, подтягиваясь до груди и корябаясь щекой о щетину на подбородке.