История вермахта. Итоги - Кнопп Гвидо - Страница 33

В походе на Польшу происходили хотя и затрагивающие гораздо меньшее количество человек, но весьма схожие инциденты, подобные тем, что случались во время проведения операции «Барбаросса». Весьма твердое и ожесточенное сопротивление польских вооруженных сил и латентный страх перед партизанами и агрессией были причинами многочисленных «мясорубок». Неуверенность и агрессия создали в походе на Польшу опасную смесь, которая изверглась как вулкан. Примерно 3000 польских солдат в сентябре 1939 года были казнены вермахтом за линией фронта. К ним можно прибавить примерно 7000 гражданских лиц, которые в большинстве случаев пали жертвами феномена, встречавшегося в немецкой армии еще в ходе Первой мировой войны: прямо-таки панический страх перед партизанами, так называемый франтитерский психоз. Как только сверхраздраженная армия обстреливалась из засады, она тут же реагировала с жестокой твердостью и зачастую ликвидировала совершенно не причастных к этому гражданских лиц. Хотя имелись отдельные указания на настоящих партизан, но все же реакция вермахта ни в коем случае не может быть оправдана международным правом, тем более что речь в большинстве случаев шла просто о выдумках неопытных солдат.

На Балканах сначала ничего не указывало на особое обострение войны. 6 апреля 1941 года немецкие, итальянские и венгерские войска вступили в Югославию. Только через 11 дней страна была оккупирована. Бомбардировка Белграда, жертвой которой пали свыше 1500 гражданских лиц, парализовала местную военную администрацию, и многонациональная армия была скоро распущена под натиском держав «оси». Ожесточенная борьба происходила только в отдельных местах. Многие хорватские, словенские и сербские солдаты просто возвратились домой, в большинстве случаев они взяли с собой оружие. Как и везде в Европе, в Югославии вермахт беспощадно реагировал на сопротивление оккупации. Когда 20 апреля 1941 года в расположенном недалеко от Белграда сербском городе Панчево партизаны совершили убийство солдата дивизии СС «рейх» и тяжело ранили еще одного, было задержано около сотни жителей, которые предстали перед армейским судом, приговорившим 36 из них к смерти. 18 были расстреляны командой исполнения наказаний нехотного полка «Великая Германия», остальные 18 были повешены на кладбище Панчево. Эти казни должны были послужить примером и мерой устрашения для уничтожения любого сопротивления в Сербии еще на корню. В течение последующих недель в стране было спокойно. Югославия была разделена, было образовано «независимое государство Хорватия», которое вступило в союз с Германией и Италией. В Сербии остались три слабые оккупационные дивизии. Летом 1941 года с умопомрачительной скоростью сочиненный на скорую руку мирный договор был расторгнут. При нападении Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года в Сербии началось стихийное и абсолютно неорганизованное восстание, во главе которого стояли в течение следующих месяцев председатель югославской Коммунистической партии Иосип Броз Тито[83]и роялист Драголюб Михайлович[84]. Они организовали более или менее боеспособное партизанское движение, Тито командовал коммунистическими партизанами, а Михайлович — четниками. Вермахт попытался беспощадно подавить восстание. Только в июле — августе 1941 года подразделения вермахта расстреляли или повесили 1000 человек. Но положение выходило из-под контроля, скоро удаленные части Сербии оказались заняты повстанцами. Гитлер послал в Сербию генерала Франца Беме[85], чтобы «надолго восстановить порядок на всей территории самыми решительными мерами». 16 сентября 1941 года верховное командование вермахта издало директиву, согласно которой за каждого убитого немца будет убито 100 сербских пленников, а за каждого раненого — 50. Беме исполнял этот преступный приказ. С сентября 1941-го по февраль 1942-го силами вермахта в Сербии было расстреляно как минимум 20 149 гражданских лиц. Беме распорядился также признать всех евреев козлами отпущения, поэтому в ходе карательных мер вермахт по собственной инициативе уничтожил все мужское еврейское население Сербии, примерно, 4000–5000 человек.

Самая ужасная резня проходила в октябре 1941 года в сербских городах Кралево и Крагуеваце. Подразделения 717-й пехотной дивизии расстреляли в течение нескольких дней от 4000 до 5000 заложников мужского пола в качестве мести за нападения четников. Майор Эберхард Вильдермут был в то время в Кралево. В доверительной беседе в лагере для пленных Трент-парка он настаивал на том, что никогда не исполнял приказ об искуплении каждой смерти немецкого солдата жизнями сотни сербов. Говорил ли Вильдермут, который без сомнения был противником национал-социалистического режима и после войны стал федеральным министром строительства в кабинете Аденауэра, правду или он все же участвовал в массовом убийстве в Кралево, по переданным делам установить не удается. Он только записал в дневник: «Кралево стал мертвым городом. Жестокость наших ответных мер страшна».

Немецкие репрессии стали шоком для повстанцев. Драголюб Михайлович все больше сомневался в целесообразности мятежа, так как последствия для гражданского населения были разрушительными. К этому добавлялось и то, что между коммунистическими партизанами Тито и роялистским движением четников тем временем разразилась гражданская война. Поэтому в декабре 1941 года сербское восстание окончилось провалом.

Схожий — с немецкой точки зрения успешный — эффект имела борьба с партизанами в Греции. В Фессалониках в октябре 1941 года армия вермахта сожгла несколько деревень и уничтожила 488 гражданских лиц. Эти военные преступления привели к времепному крушению партизанского движения герильи в этом районе.

Конечно, Югославия и Греция не могли смириться с этим. В 1942 году снова вспыхнули действия оппозиционеров. Вплоть до освобождения во второй половине 1944 года на Балканах и прежде всего в Югославии бушевала жестокая партизанская война. Наряду с борьбой против немецких, итальянских и болгарских оккупантов коммунистические партизаны Тито, сербские четники и союзный с державами «оси» хорватский режим усташей вели кровавые бои между собой. Запутанная ситуация в некоторой степени могла бы разрешиться только посредством политического решения, которое Гитлер принимать, конечно же, не хотел. Жестокие репрессии запустили волну насилия, которую невозможно было остановить. Массовые расстрелы заложников, сжигания деревень, убийства непричастных гражданских лиц, уничтожение пленных оставались на повестке дня, хотя борьба против отлично оснащенных и по-военному четко организованных партизан едва ли отличалась от регулярных боев на линии фронта. Военные преступления регистрировались только тогда, когда они имели политические последствия, например, если были убиты гражданские лица в союзническом государстве Хорватии. Немецкие солдаты воспринимали Югославию в значительной степени как нелегальную зону, в которой царил закон сильнейшего. Число жертв из-за смешения партизанской и гражданской войн до сегодняшнего дня сложно определить. По оценкам военного историка Клауса Шмидера, из миллиона югославских военных жертв 300–350 тысяч погибли в ходе немецкой борьбы с партизанами. Треть из них — это непричастные гражданские лица.

В Греции вермахт тоже с большой беспощадностью боролся с партизанским движением. Так, 16 августа 1943 года члены 1-й горной дивизии под сомнительным предлогом жестоко расправились с 317 жителями деревни Коммено. В ходе акта возмездия за убийство 75 пленников солдаты 117-й пехотной дивизии расстреляли 696 жителей в городе Калаврита и его окрестностях. Тезис совиновности и коварства почти всего населения в сочетании со стереотипом «балканского менталитета», согласно которому «человеческая жизнь в этой стране ничего не стоит», зпачительно снизили планку внутреннего порога в войсках, подчеркивает историк Хаген Флейшер. В общей сложности 21 000 греков погибла в ходе проведения Германией «ответных мер»; 9000 лишились жизни от актов возмездия итальянской армии, 40 000 — от репрессивных мер со стороны болгар.