Империя, не ведавшая поражений - Кук Глен Чарльз - Страница 21

— Вот как, — сказал самый старый из них. — Сам отважный Свале Скар. Хотя я живу уже вторую тысячу лет, никогда еще не видел большего чуда. Мы привели одного из нас.

В круг ступил молодой хульдре, в руках у которого было копье с серебряным наконечником.

— Это Скёль, — сказал вождь. — Он поклялся молчать, пока его сын не будет свободен.

— Тогда идем, — сказал Айньяр. — К Громовой горе. Принесите мой посох и плащ.

Свале начала бить дрожь. Громовая гора находилась далеко в глубине материка. По слухам, в ее сердцевине пребывала древняя цитадель оскореев.

Айньяр шел первым, Свале за ним, Скёль замыкал шествие. Фреки бежал впереди. Через четыре тяжких дня пути по лесам, которые Свале казались полными злых духов, они добрались до подножия Громовой горы.

Темный лес казался Свале угрожающим, когда он смотрел на него из Альстахауга, сейчас же он внушал ему неподдельный ужас. На Громовой горе оказалось еще хуже. Лес становился все гуще, до самой линии снегов, и, казалось, готов был его поглотить. На склоне горы выли волки.

— Далеко еще? — У Свале невыносимо болели ноги. Как и большинство людей в его время, он никогда не забредал больше чем на несколько миль от дома.

— До линии снегов. Там, где торчит тот небольшой бугорок, словно нос. А теперь я должен тебя покинуть.

— Но…

— Никаких «но», Свале Скар. Фреки!

— Но…

— Ты узнаешь, что делать, когда придет время.

— Но… — Он обнаружил, что обращается к спине Айньяра. Скёль начал карабкаться в гору. Свале поспешил за ним, лязгая мечом.

Скёль не стал останавливаться на привал после захода солнца. Хульдре прекрасно чувствовали себя ночью. Но он все же замедлил шаг ради Свале.

Приблизившись к бугорку, они услышали плач детей и женщин. Рыдания доносились откуда-то из глубокой тьмы. Затем раздался зловещий хохот и звук жутких рогов, за которым последовал звон и лязг, словно ударялись друг о друга множество котелков и сковородок. Скёль завел Свале в укрытие среди клочковатых кустов.

Поднялась полная оранжевая луна. Скёль ждал столь же терпеливо, как сама гора. Свале пытался не ерзать и не чесаться. При каждом движении его меч скрежетал, цепляясь о кусты и землю.

Звук котелков и сковородок стал громче.

Неожиданно из темноты галопом вылетела толпа всадников, темных, огромных, как тролли. Свале никогда прежде еще не видел столь громадных лошадей. Глаза их пылали красным, из ртов вырывалось огненное дыхание. Копыта их стучали подобно грому, высекая искры. Под рев рогов Ужасное Воинство пронеслось на фоне неба, словно стая гусей, оставляя позади огненный след.

Скёль коснулся руки Свале и показал на небо.

На фоне луны виднелось нечто, показавшееся Свале еще менее правдоподобным, чем возвращение оскореев.

— Линнорм, — пробормотал он. Великий северный дракон.

Верхом на нем сидел человек в развевающемся плаще, с огненным жезлом в руке.

— Король драконов, — с благоговейным трепетом прошептал Свале, никогда не веривший в древние легенды.

Хлопая крыльями, дракон устремился следом за Ужасным Воинством. Несколько мгновений спустя над западными вершинами послышался грохот и сверкнули молнии, словно со стороны моря пришла внезапная жестокая буря.

Скёль показал в сторону пещеры. Весь дрожа, Свале последовал за ним.

Темная завеса расступилась, и они увидели горящие внутри факелы. Свале понял, что серебро и железо разрушили магию.

Отдававшиеся эхом рыдания привели их глубже под землю, в большую пещеру, обставленную словно внутренность замка.

К ее стенам были прикованы пропавшие женщины и дети, рыдавшие, словно потерянные души. Посреди пещеры стояли глубокие котлы оскореев.

Женщины-тролли, невольницы Ужасного Воинства, поддерживали огонь и вели домашнее хозяйство для своих господ.

Свале заметил Фриггу, которая спала на коленях женщины из Аалмо.

У него имелись дурные привычки, но дураком он не был. Он не бросился к девочке, понимая, что женщины-тролли схватят его и швырнут в котел. Его старый меч даже не оцарапал бы их каменные шкуры.

Нужно было что-то делать.

У Свале возникла мысль. Снаружи, судя по всему, близился рассвет.

Все тролли ненавидели то, как поступил Топоролицый Свиен с их сородичами в Хифьелле.

— Хальвор рассмеялся, когда пропел белый петух, — крикнул Свале. — Но Топоролицый бежит словно ветер.

Троллихи оставили свои занятия. Свале метнулся назад в туннель, распевая на бегу.

Скёль повернулся к стене, став невидимым. Хульдре могли исчезнуть где угодно. Троллихи пробежали мимо, не заметив его.

Свале продолжал бежать, чувствуя, как тяжелеют ноги и растут мозоли. Но он добежал до входа в пещеру, потом бросился вниз, в Темный лес. Троллихи настолько разозлились, что гнались за ним до тех пор, пока не взошло Старое Солнце, обратив их в камень.

Уведя их за собой, Свале совершил самый отважный поступок за всю свою жизнь.

Тяжелее всего оказалось снова подняться на Громовую гору и спуститься в ее сердцевину. День уже почти подошел к концу, когда, шатаясь на пылающих от боли ногах, Свале вновь проник за темную завесу. Было уже совсем темно, когда он снова вышел оттуда вместе со Скёлем и пленниками. Он был рад, несмотря на усталость, и его не пугало предстоящее путешествие домой.

Свале и Скёль обнаружили, что путь им преграждает черный всадник на черном коне — вождь оскореев. Доспехи его были сильно помяты, конь был ранен в десятке мест, но оба были живы и очень злы. Из ноздрей коня шел дым, а глаза короля оскореев сверкали, словно раскаленные докрасна угли, сквозь щели в забрале.

Пленники закричали и бросились назад в пещеру.

Скёль крепче сжал копье и приготовился к бою.

Свале хотел было убежать, но увидел, что от входа в пещеру на него смотрит Фригга. Он не мог сбежать прямо у нее на глазах. Повернувшись, он взял меч на изготовку.

Их враг вытащил громадный черный клинок. Вдоль его края мерцал кровавый огонь. Они поняли, что Король Драконов убит.

Серебро и железо. Даже властелин магии оскореев не мог противостоять их сочетанию. Старый меч Свале звенел и дрожал под ударами врага, но разбил черный проклятый клинок. Осколки его разлетелись по горному склону, зажигая в тех местах, где они падали, маленькие костры. Скёль нанес удар копьем, которое прошло сквозь щель в помятой черной броне. Повелитель оскореев взревел и схватился за бок. Гром и молния разорвали ночь, и внезапно хлынул сильный дождь. Огромный черный конь встал на дыбы, заржал и галопом устремился в небо, оставляя за собой огненный след и унося хозяина под защиту ледяного замка под полночным солнцем.

Продолжал громыхать гром, сверкали молнии. Дождь погасил пламя на Громовой горе.

Свале и Скёль рассмеялись и обнялись, поздравляя друг друга за собственную смелость, и оба тихо признались, что лгали, а на самом деле были перепуганы до смерти. Между ними словно возникли братские узы, позволившие разделить страх.

Затем они крикнули бывшим пленникам, что можно выходить, и Скёль повел их домой.

Свале Скар вернулся в Альстахауг другим человеком. Соседи не хотели верить в его рассказ, но ничего не могли поделать. Он больше не причинял никому беспокойства, не напивался, не хвастался, не третировал семью. Казалось, что, пережив подобное приключение, он научился ценить то, что было по-настоящему ценным.

На новые приключения он не отваживался, хотя больше не боялся Темного леса. Он стал спокойным человеком и мудрым старостой, и каждый год отправлялся к горе Хифьелл, где к нему присоединялся Скёль, и они путешествовали к каменной пирамиде, которую Тайный народ сложил для Айньяра и Фреки.

После великой битвы в небе в ту ночь, когда Свале и Скёль побывали на Громовой горе, хульдре нашли старика и пса таинственным образом убитыми в лесу.

Лишь Свале, Скёль и, возможно, мудрецы хульдре подозревали, кем на самом деле были Айньяр и Фреки.

Никогда больше Ужасное Воинство не совершало набегов на горы и долины Трёнделага, хотя старики говорят, будто до сих пор можно услышать дьявольский грохот огненных копыт и звук зловещих рогов, доносящийся со снежных полей и ледников на далеком севере. Говорят, что, когда в небе пляшет северное сияние, король оскореев вспоминает прошлое и дышит огнем.