Умный маленький поросеночек
(Сказки Венгрии и Румынии) - сказки Народные - Страница 36

Позавидовал нечистый девичьему покою и сунул-таки свой хвост в их дела.

— Сестрицы, — сказала однажды старшая дочь. — Каков уж день мы прядем, шьем да читаем. Давненько остались мы одни-одинешеньки, и нет такого уголка в саду, где бы мы не побывали. Входили мы во все горницы батюшкиного дворца, видели, сколь богато и красиво они убраны. Почему б не войти нам и в ту горницу, которую батюшка запретил отпирать?

— Что ты, что ты, сестрица, — отвечает младшая, — дивлюсь я, как пришло тебе на ум такое. Ведь ты нас подбиваешь нарушить батюшкину волю. Если уж отец запретил нам входить туда, значит, он знал, что говорит и почему нам надобно так поступать.

— Невелика беда, если мы туда и войдем, — говорит средняя дочь. — Ведь не выскочит оттуда ни змий, ни другое какое чудовище и нас не проглотит. Да и откуда батюшка узнает, входили мы туда или нет?

Так говорили они между собой, советовались и дошли как раз до той горницы. Старшая сестра, ей-то и были доверены ключи, вложила в замок заветный ключ, повернула его легонько — щелк! — дверь и распахнулась.

Девушки вошли.

Что ж они там увидели?

Да ничего особенного, горница как горница. Только посередине стоит покрытый дорогим ковром большой стол, а на нем лежит большая раскрытая книга.

Разобрало девушек любопытство, и захотелось им почитать ту книгу. Старшая подошла к столу первой и вот что прочитала:

— Старшая царская дочь выйдет замуж за царевича из восточной страны.

Подошла средняя, перевернула страницу и прочитала:

— Средняя царская дочь выйдет замуж за царевича из закатной страны.

Девушки обрадовались и стали шутить и пересмеиваться. А младшая дочка ни за что не хотела попытать свою судьбу.

Но старшие сестры не давали ей покою; в конце концов нехотя подошла и она к столу, перевернула нерешительно страничку и прочитала:

— Младшая царская дочь выйдет замуж за кабана.

Даже молния с неба не сразила бы так бедную девушку, как эти слова. Чуть не умерла она с горя и, не подхвати ее сестры, разбила бы себе голову, упав без памяти.

А когда бедняжка очнулась, сестры стали ее утешать и уговаривать.

— Да полно, — говорила одна, — неужто ты веришь всему этому? Да слыханное ли дело, чтоб царская дочь вышла замуж за свинью?

— Глупышка ты, — говорила другая, — разве нет у батюшки войска, чтоб уберечь тебя, если даже к тебе и посватается эдакая грязная скотина!

Младшая дочь и сама бы рада была поверить сестриным уговорам, да никак не могла успокоиться. Все ее мысли то и дело возвращались к книге; ведь предсказала же она сестрам такую счастливую судьбу, и лишь ей напророчила такое несчастье, какого доселе никто на свете и не слыхивал. Да к тому же мучилась она еще и тем, что преступила отцовский запрет.

Стала младшая сестра чахнуть. За несколько дней изменилась так, что ее и не узнать. Была румяной и веселой, а тут поблекла и увяла, и ничего-то ей больше не хотелось. Перестала она играть с сестрами в саду, собирать цветы, вить венки, перестала петь за прялкой и за шитьем. А тем временем царь-отец одержал такую победу, какой и сам не ждал, — побил и прогнал всех супостатов. Всей душой стремился он к своим дочерям и потому поспешил вернуться домой. Народ вышел к нему навстречу с барабанами и трубами, радуясь, что царь возвращается с победой и славой.

Вернулся царь и, не переступив еще порога, воздал хвалу господу за то, что он помог ему одолеть противников. Вошел он в дом, дочери кинулись ему навстречу. Еще больше обрадовался царь, как увидел, что дочки его в добром здоровье. Младшая старалась, как могла, скрывать свою печаль.

Но прошло немного времени, и царь стал примечать, что младшая дочь все грустит и худеет. Его как ножом по сердцу резануло: заподозрил он, что дочери нарушили запрет. Как в воду глядел.

И чтобы убедиться наверняка, призвал он дочерей и приказал им говорить только правду.

Признались девушки во всем, побоялись лишь сказать царю, кто из них подстрекнул сестер его ослушаться.

Как услыхал это царь, загрустил и загоревал, и совсем было одолела его тоска. Но не поддался он горю, а попытался утешить дочь, понимая, что и она погибает от тоски. Что сделано, то сделано; увидел он, что теперь никакими словами не поможешь.

Шло время, и стала эта беда забываться. Как вдруг явился сын одного царя из восточной страны и попросил себе в жены старшую из сестер. Царь с радостью согласился. Справили пышную свадьбу, и через три дня проводили молодых с большой честью до самой границы. Спустя немного вышла замуж и средняя дочь — высватал ее царевич из закатной страны.

Увидела младшая сестра, что сбывается написанное в книге, еще больше закручинилась. Не хотела есть, не стала наряжаться и в сад не ходила гулять. Уж лучше ей умереть, чем жить всем на посмешище. Но царь берег ее от злой погибели и успокаивал, как мог, своими уговорами.

Шел день за днем, и вот однажды является во дворец к царю большой кабан и говорит человечьим голосом:

— Здравствуй, царь. Да будешь ты бодр и весел, как восход солнца в ясный день!

— Добро пожаловать, друг! Каким ветром тебя к нам принесло?

— Я пришел посвататься, — отвечает кабан.

Изумился царь, услышав от кабана такую складную речь, и сразу решил, что тут дело нечисто. Не хотелось ему отдавать кабану дочь в жены, но как узнал он, что все дворы и улицы полны свиней и что пришли все они вслед за женихом, не стал спорить и согласился. Но кабану мало было одного обещания, и он настоял на том, чтоб свадьбу сыграли через неделю. Только после твердого царского обещания кабан ушел. Так ли, сяк ли, но царь уговорил дочку покориться судьбе: видно, такова воля божья. А потом сказал:

— Дочь моя, умом и речью своей этот кабан — не обычное животное. Даю голову на отсечение, что не от свиней он на свет родился. Тут какое-то колдовство или другая, что ли, чертовщина замешалась. Так ты его слушай, из его воли не выходи, и думаю — недолго придется тебе мучиться.

— Коли ты так думаешь, батюшка, — отвечает дочь, — послушаюсь я тебя и понадеюсь на господа бога. Тяжко мне это, да делать нечего.

Вот настал и день свадьбы. Поженили их втихомолку, сел потом кабан с молодой женой в царскую карету и отправился к себе домой.

По дороге пришлось им переехать через большую лужу. Кабан велел остановить карету, вылез, да и вывалялся по уши в грязи, а потом вошел обратно в карету и попросил царевну поцеловать его. Что было делать бедной девушке! Вынула она платочек, обтерла кое-как кабану рыло, да и поцеловала, помня отцовские наставления. Добрались они до кабаньего дома, а стоял он в большом лесу. Отдохнули немного с дороги, поужинали вместе и легли спать. Среди ночи почувствовала царская дочь, что рядом с ней не кабан, а человек. Подивилась она, а потом вспомнила отцовы слова, и отлегло у нее немного от сердца.

Вечером кабан сбрасывал свиную шкуру так, чтоб жена не заметила, а утром, пока еще она не просыпалась, снова надевал шкуру.

Прошла ночь, другая, третья, много ночей прошло, а молодая никак не могла взять в толк, как это муж ее по ночам — человек, а днем — кабан кабаном. Видно, околдован он, коли так оборачиваться умеет.

А когда почувствовала она, что носит дитя во чреве, то крепко полюбила своего мужа; теперь только и было у нее заботы — гадать, кого родит она через несколько месяцев.

Тут-то и явилась к ней старая карга-колдунья.

Царская дочь давно уж никого не видела, обрадовалась старухе и позвала ее к себе поболтать о том о сем. И колдунья рассказала ей, что умеет гадать, врачевать и что всякие чудеса ей ведомы.

— Вот и хорошо, бабушка, — говорит ей царская дочь, — растолкуй ты мне такое чудо: кто ж такой мой муж, если днем он — кабан, а ночью, чувствую я, спит со мной рядом человек.

— Знала я раньше, дитятко, про то, что ты мне поведала. Недаром я гадалка. Хочешь, дам тебе средство снять с него колдовство?