Белая ворона в академии Аусвер (СИ) - Хант Диана - Страница 49

Грянул гром! Его раскаты отразились от стен, потолка. Взрывной волной откинуло назад волосы, я пошатнулась и вцепилась за край трибуны. Следом раздались хлопки. Я не сразу сообразила, что это выстрелы.

В гигантскую дыру в потолке, прямо над нашими головами, на магических цепях спускались люди. Каждый из них держался за цепь коленями, в обеих руках — по револьверу. Магическому револьверу… Они и стреляли.

Над головой грянуло:

— Час Сокрушителей Оков пришёл! Смерть Магистрату! Смерть Тоду! Смерть — Преториуму!

И раздался адский, раздирающий душу хохот…

Магистры — даже в толпе они стояли обособленно — падали один за другим, как подкошенные. На парадных камзолах расплывались тёмные пятна.

Время словно остановилось, застыло.

Мелькнуло бледное, перекошенное лицо Бенжамина. Словно сквозь толщу воды донёсся его крик:

— Ложись!!!

Я опоздала на какую-то долю секунды.

Меня обхватили за плечи, вдавливая плечом в грудь президента.

Я подняла взгляд: лица Юджина и Тода были так близко, что возникало ощущение, что один и тот же человек смотрится в зеркало. Старящее, или наоборот, возвращающее молодость.

Мир ушёл из-под ног, потонул в звуках хаоса!

Юджин сбил с ног нас обоих, закрывая спиной.

Друг несколько раз дёрнулся и я поняла, что он, прикрыв меня собой, взял на себя выстрелы, предназначавшиеся мне. Или президенту. Но… вряд ли он кинулся спасать Тода.

Больше я не рассуждала. Некий внутренний импульс заставил вжать ладони в его грудь и выдохнуть. Взгляд друга, на миг остекленевший, стал осмысленным.

Рядом шумно выдохнул Тод. Такое ощущение, что он не успел понять, что произошло. И в этом нельзя его винить: скорость реакции мага в разы превышает скорость реакции обычного человека.

Лица президента и Юджина были совсем близко.

Интересно, это только я вижу, что Юджин — копия Тода?! — циклилась в голове шальная мысль и я поняла, что разум хватается за неё, как утопающий за соломинку. Потому что было страшно! Смерть — это всегда страшно!

Пространство взрывалось грохотом и белым светом. Раздавались крики, звучали выстрелы. Президентская охрана-таки показала отличную подготовку. Правда, если бы не Юджин, охранять им сейчас было бы уже некого.

Над нами, наконец, замерцал защитный купол.

Маги извлекали смертельные чары и метали их в тех, на цепях. Кажется, они назвались Сокрушителями Оков…

Сквозь магический полог, я видела, как тела напавших повисают сломанными куклами. Марионетками, которые возомнили себя вышедшими за пределы пьесы.

— Бенжамин!!! — рванулась я к лестнице, но Юджин удержал меня.

Я кричала и билась под его руками, пока не услышала голос любимого.

Тринадцатый Магистр проник под защитный купол и, встретившись со мной взглядом, осел рядом. На плече его расплывалось кровавое пятно, но я видела, что выстрел прошёл вскользь. Видеть кровь Бенжамина… это оказалось почему-то невыносимым. Я сжала виски ладонями, изо всех сил сдерживая крик, и, должно быть, всё же не выдержала. Потеряла сознание. Ненадолго.

…Поднимаясь, президент помог подняться мне. Затем протянул руку Юджину, и я снова подивилась их удивительному внешнему сходству.

— Вы доказали свою верность Триуму, — в наступившей тишине голос Тода отразился от остатков потолка, стен, парящих вокруг, покрытых копотью, магических кристаллов. — Я даю разрешение на все ваши проекты. Академия Аусвер переходит под абсолютное руководство её куратора, Бенжамина Сенеки.

Возвращение в Аусвер было триумфальным. И выматывающим.

К нашему возвращению, благодаря новым магическим напульсникам, в академии не осталось ни одного студента, кто не почувствовал бы себя лучше и не понял, что что-то пошло не по плану. Не по веками установленному порядку.

Ходили слухи, что это какой-то новый хитрый ход Магистрата, что наверняка за «новшество» придётся заплатить куда большую цену… Волнения среди студентов чуть было не привели к бунту. Но я знала, кому мы были обязаны его отсутствием. Прочла в глазах Касьяна, Ветлы, Таси, Ари, Жас. Веру в нас. И надежду.

Бенжамин был максимально честен со студентами.

Его слова о полной смене руководства и преподавательского состава были встречены с недоверием. Куда больше внимания (и первых проблесков радости в глазах парней и девушек) была удостоена новость об извлечении и уничтожении — за ненадобностью — магических фистул.

Введение новой терапии по восстановлению магического резерва (теперь нам не от кого было прятаться), новых предметов, — составление и утверждение нового учебного плана, конечно, займёт много сил и времени, но оно того стоит!

Каждый студент вскоре предстанет перед выбором: навсегда покинуть Аусвер и Преториум, и, не закончив обучения, вернуться домой, с вживлённым магическим ограничителем. Или вернуться домой (а может, остаться в столице) после обучения и магической присяги Триуму, — без каких-либо ограничителей. В последнем случае следовали несколько лет обязательной практики по своей специальности.

Но пока об этом было рано думать — сперва следовало найти этих самых Сокрушителей Оков, убедить в искренности наших намерений, переманить на свою сторону. Прежде чем их найдут миротворцы. Потому что в том, что касается «обезвредить» наши с президентом мнения, мягко говоря, отличались.

Я подозревала, что Юджин может нам помочь в их поисках, но друг упорно отрицал, что что-либо знает о них и о покушении на президента.

Хорошенько расспросить Юджина об этих самых Сокрушителях мешало ещё и то, что с нами в Аусвер он не вернулся. Пока. Остался во дворце Тода. Всё же я оказалась не единственной, кто заметил их внешнее сходство. У президента, помимо искренней благодарности к Юджину за спасение жизни, было много вопросов. О матери, о семье, о жизни до того, как прибыл в Аусвер.

Игрит осталась с Юджином. «Присмотреть», — так она сказала. Кроме того, призраку понравился президентский дворец, и она заявила, что прежде, чем возвращаться на работу в Аусвер, она заслуживает отпуска «за вредность». Насчёт «вредности» Юджин был с ней согласен.

…Бенжамин отдавал последние распоряжения, за окном темнело, на сгустившемся куполе неба за окном проступил прозрачный молодой месяц. Бледный, как будто заплаканный.

Я ожидала Тринадцатого Магистра в его кабинете, пила крепкий кофе со сливками в компании Молчаливой Леди (вот какой дурак прозвал её молчаливой?!) и листала свежие газеты под мерную трескотню призрака.

Первые полосы пестрели нашими фотографиями (в основном — фото Юджина и обнимающего его за плечи Луция Тода) и громкими заголовками.

«Студент Аусвер спас жизнь нашему президенту!»

«Героический поступок студента Аусвер!»

«Юджин Валкони — запомните имя героя!»

«Студент Аусвер готов был отдать жизнь за президента и чудом остался жив!»

«Слава тебе, Юджин!»

И так далее в том же духе.

Дальше шли менее значимые новости. Фотографии разрушенного дворца, неподвижно лежащих тел, осыпавшихся стен, обломков…

«Магистрата Двенадцати больше нет!»

«Зверское убийство Магистров прямо во дворце!»

«Бал в честь Независимости Триума превратился в бойню!»

И лишь затем, наконец, шли новости, самым красноречивым образом доказывающие, что глава Триума держит своё слово.

«Студенты Аусвер совершили открытие, которое перевернёт Триум с ног на голову!»

«Грядут новые, светлые времена!»

«Вторая эпоха Магического Возрождения!»

А также:

«Реформа в магической академии»

«Новый состав администрации Аусвер»…

— Значит, Юджин — герой, Сенека — ректор, а Аусвер теперь земля обетованная для всех дистрикских магов? — подвела итог леди Морвейн.

— Похоже на то, — кивнула я.

— Ты же не против, если я покажу всё это нашим? Мы, конечно, всё слышали, всё знаем, но как же приятно прошуршать страницами…

— Нет, конечно! Разве я могу быть против?