Колдунья (СИ) - Джонсон Лия - Страница 56

Из-за стеллажей, откуда недавно вышла Лания, внезапно плавно вывернула высокая златовласая фигура незнакомого мне мужчины. Белесые, без единого намека на зрачок, глаза впились в нас с таким напором, что я пошатнулась, ощущая себя так, словно меня сбили с ног невидимой волной. Что поражало больше всего — он светился. Не просто сиял, освещенный аурой собственной магии, как Лания, а сверкал всем своим телом, которое казалось почти прозрачным от лучей силы внутри.

У меня будто выбили из груди весь воздух. Такого не бывает… Я никогда еще подобного не видела…

Что он такое?

— О, а вот и Сальвос! — словно не замечая нашего состояния, широко улыбнулась Лания.

А я вдруг остро пожалела, что отказалась присесть.

Девочки за моей спиной судорожно ахнули, хватаясь за меня сзади. Красная кожа Долрата странно посерела, а Ракард вдруг в замешательстве забегал своими темными глазами по помещению, не зная, на ком в первую очередь останавливаться.

Ксафан был осведомлен меньше нашего. Детали устройства академии и информация о работе артефактов его особо никогда не волновали, чтобы углубляться в тщательное изучение этих тем, потому зверь хмуро и растерянно поглядывал на наши шокированные лица, совсем растерявшись, когда Найлана вдруг задрала лапы и без чувств скатилась в костлявые ладони такого же недоумевающего Бадена.

Кого эта новость серьезно впечатлила, так это наш крылатый сборник вселенской информации.

— В смысле, Сальвос? — медленно пробормотала я не своим голосом. — Разве это не артефакт?

— Так и есть, колдунья, — мелодично прожурчал мужчина, который с первой секунды появления улыбался так, словно жил в раю, не иначе.

Его голос звучал как ручей в лесу — такой же чистый, звонкий и живой. Он наполнял такой необъяснимой энергией и возбуждением, что казалось, будто в эту секунду ты способен на все подвиги мира. Тьма внутри меня сжалась и пугливо склонила голову, припадая к земле. Такой мощи не подчиниться было просто невозможно. Даже король Сальватии не обладал столь сильным давлением и властью.

— Но почему вы… материальны? И разумны… Как это возможно? Все древние артефакты такие? — Шоковое состояние мое любопытство не остановило, и я поторопила его утолить, пока никто посторонний в нашу беседу не вмешивался.

— Я одушевлен, но не совсем материален, — уклончиво ответил Сальвос, мягко склоняя голову.

Сияющие светлые волосы сползли с плеча и спали на грудь, и теперь казалось, словно по его телу стекает жидкое золото. — И нет, не все. Я последний. Остальные давно исчезли… по разным причинам.

Мужчина выглядел как селянин из старых примитивных времен, когда на Земле по каменным разбитым дорогам ездили повозки с лошадьми, а людьми правили императоры и короли. Просторная белая рубашка с глубоким вырезом на груди и легкие бежевые штаны свободно свисали на высокой поджарой фигуре с оливковой кожей, а босые ступни мягко ступали по коричневому паркету зала. Он казался самим воплощением чистоты и простоты, и впервые в жизни я задумалась о том, так ли божества далеки от своих творений, как мы думаем.

Пускай в этих белесых пугающих глазах и не было зрачка, каким-то образом в них был виден разум и мудрость веков, отчего возникало ощущение, что он замечает все, что творится не только на планете, но и во всей Вселенной. Сальвос был везде: и в моем разуме, и в моей душе, и в окружающих нас стенах. Словно эта неизмеримая сила просочилась в воздух и разнеслась по всему миру.

— Значит, это вы управляете АЛИМ? Где же тогда ректорат? — поинтересовалась я, наблюдая за тем, как эти мудрые глаза щурятся, а тонкие бледные губы снова растягиваются в легкой загадочной понимающей улыбке.

— Его нет. И никогда не было, — просто ответил мужчина.

Он остановился у стеллажей так, чтобы видеть и стол с притихшими архимагами, и растерянно замершую у двери нашу компанию.

— Значит, это вы письмо… Но зачем…

— Потом, Антандра, — внезапно перебил меня… артефакт? Божество? — С тобой я хочу поговорить отдельно.

А хорошо это или плохо — по этому спокойному почти ласковому тону и не поймешь…

Съежившись под его пристальным жутким взглядом, я замолчала и нахмурилась. Что же ему от меня нужно? Очевидно, что я здесь не просто так. Какие могут быть планы на несчастную последнюю колдунью у кого-то столь могущественного и всевидящего? Мотивы некроманта по поводу Лили ясны, но этот…

— Что же тогда Девкалион здесь на самом деле делал? Он не может быть столь глупым, чтобы в одиночку напасть на… вас. И тем более пытаться похитить, — хмурясь, спросил Ракард.

Видимо, у него тоже возникли затруднения с пониманием расы и силы Сальвоса. Темный мрачно рассматривал существо перед собой колючим, почти раздраженным взглядом.

За все это время я уже успела заметить, что жнец просто не выносил быть в неведении и не иметь возможности продумать все наперед, а сейчас он был именно в таком положении и не мог не то что угадать будущее — ему и в настоящем-то разобраться не удавалось. Как, в принципе, и всем нам.

Новость серьезно застала нас врасплох.

— Король Сальватии не в курсе моего… особого существования. Как и межгалактический суд, как и вся Вселенная в целом. Некромант сам не ожидал, что не сможет даже пробраться в подземелье. Мои защиты хороши, — скромно похвалил себя мужчина, терпеливо объясняясь.

Значит, темный не знает… Это, конечно, хорошо… Но все остальное пока не очень.

На какое-то время помещение погрузилось в тишину. Каждый из нас размышлял о своем, путаясь в мыслях и домыслах. Архимаги же, в свою очередь, просто продолжали наблюдать. Должно быть, ждали команды своего лидера. Такими послушными их видеть нам еще не приходилось.

Все же Сарман не выдержал. Эту ледяную глыбу заставить молчать не мог даже кто-то столь могущественный, как новоявленный бог.

— Сальвос, мы можем утолить их любопытство позже, — «тонко» намекнул маг, недовольно зыркая в нашу сторону холодным колючим взглядом. — Сейчас у нас есть дела поважнее.

— Да, — согласился Багадур, хмурясь. — Например, ты мог бы, наконец, рассказать, почему утаил от нас существование единственной во Вселенной колдуньи и почему студенты знают о возрождении некромантов больше нас.

Хмурый взор демона, брошенный в нашу сторону, был еще более тяжелым, чем пронзительный взгляд ледяного. Видимо, мужчины решили поиграть в «кто кого пересмотрит».

Похоже, внимание артефакта к низшим по рангу их серьезно возмутило.

Улыбка Сальвоса едва заметно померкла, став натянутой и холодной. Даже тепло, окутывающее нас плотным тугим коконом, сменилось резкой вспышкой метели.

Он однозначно был богом, поскольку вел себя именно так. Настроение, положение и жизни всех присутствующих зависели сейчас исключительно от одного существа.

— Утихни, командир. Имей уважение. Ты говоришь с наследным принцем Мидрагаса и принцессой Айтарии.

Мужчина медленно прошел к столу и занял крайний стул, расположившись между двумя командами.

Сначала я почти с забавой наблюдала за тем, как рогатый архимаг стискивает челюсти и пристыженно опускает глаза, словно его отчитал родной отец. А затем кровь в моих жилах заледенела и, казалось, все в зале могли услышать, с каким грохотом ухает вниз ошеломленное сердце.

— Что вы имеете в виду? — сухо пробормотала я, испытывая одновременно чертову тучу сумасшедших и противоречивых эмоций.

— Я бы тоже хотела знать, — медленно протянула Лания, наблюдая за мной округлившимися глазами. — Айтарии больше нет. Так ведь, Сальвос?..

— Я бы не был так уверен, — вдруг хитро сощурил свои жуткие белесые глаза артефакт.

Он сидел, раскинувшись как повелитель. И эта уверенная властная поза полностью шла вразрез с его простым, чистым и почти миловидным образом.

Ксафан справа от меня приблизился и сжал мою ладонь. Лили позади крепко вцепилась тонкими холодными пальцами в материал платья, почти притянув меня за него к себе.