Как это будет (СИ) - Васильев Николай Федорович - Страница 27

Однако гражданин Костен был все-таки особа, приближенная к «императору», то бишь президенту Франции. И хотя функции президента в Третьей республике были представительскими, но неужели у Лебрена нет скрытых рычагов давления на политические фигуры? В надежде на это Сергей и позвонил Раулю по известному ему телефону с целью напроситься на разговор с президентом. Рауль выслушал его, но скорой аудиенции не обещал: президент в эти дни тоже участвует в согласовании министров нового правительства — подвергая их этической оценке. Как ни странно, Рауль позвонил уже через день с известием, что президент приглашает его на именины (фете) своей дочери, Мари — уже через два дня. С присловьем, что Серж может прийти один принимая во внимание положение его жены.

За подарком он поехал, конечно, в «Эрмес» и купил (с положенной ему скидкой) фирменную женскую сумочку из какой-то суперовой кожи, а в сумочку положил тут же купленные золотые часики на пружинном браслете в малахитовой оправе — на том и успокоился. В назначенный день он прибыл в Рамбуйе, ожидая увидеть те же три знакомые ему пары (в том числе и несимпатичного теперь Жана Лебрена), но приятно ошибся: у Мари оказывается было довольно много подруг, в большинстве замужних, и компания собралась человек за двадцать. В данный момент все эти люди, бывшие в возрасте перехода от молодости к зрелости, бегали, задорно хохоча, по лужайке, пытаясь увернуться от мяча, бывшего в руках у именинницы. Вот она попала в недостаточно проворную подружку и закричала: — Жюли, с тебя фант! На этом все, десять фантующих у нас набралось.

— Я против! — капризно сказала дама с прической гейши. — Надо подключить подошедшего гостя: вдруг он окажется не так ловок, как кажется?

— Серж, бегите! — крикнула Мари. Ей кинули мяч, и она помчалась на Костина с подъятой рукой. Делать нечего, пришлось резко лавировать. Но увернувшись несколько раз от мяча, он осознал, что необходимо пойти навстречу обществу и поддаться — что тотчас и сделал. «Фант!» — закричало несколько женщин. — Мари, этому красавчику ты должна придумать что-нибудь пофривольнее!

— Придумаю! — пообещала подруга. — Времени до вечера у нас достаточно!

— Медам э мсье! — звучно сказал дворецкий от входа в замок. — Обед подан в малой гостиной.

После обеда раскрасневшиеся от еды и вина гости поспешили в большую гостиную, где Мари должна была объявлять задания фантам. Пошел было туда и Сергей, но был остановлен президентом и отправился за ним в кабинет.

— Вы ведь хотели сообщить мне что-то важное? — спросил с улыбкой Лебрен.

— Да. С приходом к власти Камиля Шотана Франция в погоне за финансовой стабильностью начнет резко сокращать военные расходы. И вот здесь Вам, господин президент, имело бы смысл вникнуть в существо этих расходов, постатейно. Львиную их долю, я уверен, получают моряки — корабли очень дорого стоят. Но нужны ли Франции новые линкоры? Ведь англо-французские военно-морские силы превосходят итало-германские в несколько раз. Я прав?

— Пожалуй, да. Правда, Франция — великая колониальная держава и потому нуждается в большом военно-морском флоте.

— Сейчас не до жиру. Когда речь идет о судьбе метрополии, становится не до ее колоний. Переживете Вы войну — восстановите и контроль над колониями. А в будущей войне решающими будут, я уверен, действия авиации и бронетанковых войск. Посмотрите, что делают пилоты германского «Кондора» в Испании? Они с легкостью разрушают бомбардировками города, вынуждают бежать с позиций бравых революционеров, а их «Мессеры» все чаще побеждают в воздушных схватках — хотя советские самолеты управляются асами, лучшими из лучших. Скажите, положа руку на сердце: есть ли во Франции истребители, подобные «Мессершмиттам»? И есть ли пикирующие бомбардировщики типа «Юнкерс-87»?

— Я точно не знаю, — стушевался Лебрен. — У нас разрабатывается очень много новых моделей самолетов.

— Это и есть основная беда: в итоге ни применить эти самолеты толком, ни обучить под них летчиков не получится. А это значит, что Люфтваффе однозначно будет иметь преимущество в воздухе. Надо срочно начать унификацию самолетов, выпуск массово только нескольких их разновидностей. И не жалеть для них алюминий, закупать массовыми партиями в США — вместо выбрасывания денег на новые линкоры. В сущности, в Великобритании так уже и делают. Их полнометаллический «Спитфайр» вполне может состязаться с «Мессером».

— Откуда Вы все это знаете, Серж?

— Я еще в СССР пристально следил за развитием авиации и даже хотел стать летчиком, но отец меня разубедил. А сейчас я внимательно читаю специализированные журналы, в том числе и британский «Флайт».

— Разве он продается во Франции?

— Я его выписываю из Лондона.

— Вы так хорошо знаете английский язык?

— Знал в СССР лучше французского. Он ужасен только на слух, а читать на нем легко.

— Я все больше проникаюсь к Вам уважением, молодой человек. Кстати, поздравляю с принятием на последний курс Сорбонны.

— Я никогда бы там не был, если бы не Ваше вмешательство.

— Никакого вмешательства не было. Просто мы с Фернаном Бальдансперже давно знакомы.

— В общем, я Вам очень благодарен, мсье Альбер, и за подсказку, и за поддержку. Закончив университет, я рьяно включусь в любую порученную Вами работу.

— Пожалуй, Вы можете включиться в нее уже сейчас. Я в самом деле запрошу у правительства постатейный военный бюджет и передам Вам его для анализа: свежий взгляд лучше двух замыленных. Надеюсь, Вам не надо объяснять, что это секретный документ? Впрочем, мы поступим так: я выделю Вам кабинетик в своей официальной резиденции, а Вы походите туда несколько дней и напишите мне свои рекомендации.

— Я невероятно польщен, мсье президент. Не сомневайтесь: землю буду носом рыть, но что-нибудь нарою!

— Вот и хорошо. Ну, возвращайтесь в общество молодежи и повеселите теперь их.

«Молодежь» к тому времени совсем расшалилась, чему способствовали бокалы с шампанским и рюмки с коньяком, разносимые прислугой. Когда Сергей вошел в гостиную, та самая дама «а ля джапан» обходила мужчин, обнимала каждого весьма плотно, каждый раз хихикала и шла к следующему. Завидев Костина, она отвернула сразу к нему, сказала повелительно: «Стойте смирно!» и прильнула начинающим полнеть, но нежным телом. Сергей среагировал автоматически, и дама залилась смехом, продолжая держать его в своих объятьях.

— Вот самый темпераментный мужчина! Никаких сомнений! Даже жаль выпускать его из своих рук.

— Этот мужчина у нас тоже штрафник, — объявила Мари. — И я хочу…. Чтобы он показал нам мужской стриптиз!

«Опана! — взвыл неслышно Сергей. — Вот тебе и скромница-разумница! Впрочем, она не ждет, конечно, моего полного разоблачения. А вот японочка эта за милую душу! Ну, надо соответствовать…»

Он вышел на середину зала и вдруг предложил:

— Мужчинам смотреть на голого мужчину, думаю, скучно и неприлично. Поэтому я предлагаю вам, господа, пойти пока в курительную комнату, подышать дымом и чуток поболтать про женщин.

Господа было заколебались, но женщины дружно на них накинулись, и они вынуждены были последовать совету наглого юнца. А Серж Костен повернулся к Мари и спросил:

— Стриптизерши, по-моему, раздеваются под музыку. А я сам себе напою танго, которое называется «Беса ме мучо»: в переводе с испанского «Целуй меня дольше». Вы не против?

— Приступайте же, гарсон, — топнула ножкой «японка».

— Беса ме, — запел мажор ей в лицо с испанской яростью. — Беса ме му-учо!

И резким движением сбросил с себя фрак. После чего, продолжая страстно петь по-испански (запомнил намертво), стал картинно прохаживаться меж дамами в ослепительно белой рубашке с бабочкой и узких черных брюках и обвивать их талии шаловливыми ручонками — на что дамы как одна улыбались. А Серж расстегнул одну запонку, другую (сколько он мучился в этот год, привыкая к дурацким запонкам!), перебросил бабочку на резинке на горло и стал постепенно расстегивать пуговицы на рубашке, все более обнажая загорелую (на стадионе) грудь. Вдруг он резко выхватил рубашку из брюк и отбросил ее в сторону — как фрак раньше. После чего стал играть телом в стиле бодибилдеров. Больших бугров у него, конечно, не имелось, но все мышцы были четко обозначены, а на животе присутствовали кубики. Тем временем песня его стала подходить к финалу и стриптизер, остановившись против «гейши», стал было расстегивать ширинку. Дамы вокруг замерли в оцепенении. Но тут прозвучал прощальный стон, он резко остановился и бодро сказал в стиле автомата: