Волкан (СИ) - Уткин Михаил - Страница 52

Снизу ударил поток горячего воздуха, и если бы не грохот, что напоминал сейчас скорее топот бешеной скачки стада буйволов, появилось бы полное ощущение несущейся электрички, гонящей перед собой вал ветра. Под навалившимся потоком воздуха мы все разом присели на корточки и вцепились в своих сильфид пальцами.

Градины автохтонтов, что оказывается и в ущелье плавали во множестве, приникли к стенам, расплющившись, затряслась уже вполне видимо, а вниз, пробивая дорожки в ковриках из простейших, покатились ломти глины.

Актиния же на краю, подпрыгивала и приплясывала, и когда впереди в ущелье показалось что-то темное, внимание отвлекло величественное, как крушение Титаника — падение толстого тридцатиметрового бревна, нервно бьющего по воздуху щупальцами, словно в попытках найти опору. Под ее тяжестью обрушился большой кусок кромки, и кишечнополостное, мелькнув блеснувшей напоследок грязной пяткой, обрушилось вниз.

− Лучше бы корни отращивало… Существо, − пробормотал я машинально. А внимание уже переключилось на «электричку». Сначала появились два огромных уса, толщиной со столб, заросшие множеством веточек-усиков, тошнотворно мельтешащих в воздухе. Усы покачивались обивая противоположные стенки каньона. А его ширина здесь метров пятьдесят!

Следом… Я невольно моргнул, отгоняя глюк «Это же и впрямь первый вагон метро!»

«Это» появилась закругленная башка за которой тянулось длинное сегментированное тело, размером с ту же электричку. Разве что без окон, и сегменты-вагончики длиной всего метров по пять.

Я быстро обновил у всех под ногами заклинания тумана и с замиранием сердца рассматривал эту зверюгу, быстро выхватывая пузыри подсказок: «Многоножка Маат», «Правый ус Маат», «Девятнадцатый щупик правого уса Маат»…

− Тьфу ты!

Чудище, добежало до актинии, что вяло шевелила лепестками, да пыталась согнуться, намереваясь видимо встать на венчик да уйти на нем кверху пяткой на более удобное место.

Но не судьба − её коснулся ус многоножки. Чудовище тут же вскинулось, нависло над трепыхающимся стволом актинии, подняв первую треть своего тела. В каждом сегменте распахнулась пасть, как у Хищника в древнем фильме — четыре изогнутых клыка, и зубастый рот, с рядами треугольных акульих зубов.

Корхан сидел на корточках передо мной сплетая пальцы в каких-то жестах от которых не наблюдалось никакого видимого эффекта, а Лена за спиной потрясенно произнесла: «Так оно на этих клыках бегает?»

Я поморщился, на миг показалось, что многоножка из всех своих брюшных пастей сейчас победно заорет, но к счастью у этой породы обычай оповещать сородичей о подоспевшем обеде, отсутствовал.

Бросок, и она, разом впилась всеми ногоклешнями, в брызнувший соком ствол и мигом скрутила актинию, словно удав тощую ящерицу. Висящая поверху сегментов толстые плиты брони, волнисто заколыхалась. По оврагу же раздалось звонкое мясное чавканье, вгрызающихся пастей. Оставшаяся снаружи «цветковая» часть актинии, судорожно сжималась, выплескивая целые бочки «сока», но похоже заживо пожирающей твари было плевать на ее сопротивление.

Макс осторожно шагнул на «не тронутую» сильфиду, напомнив, что с наклонного края все-таки можно свалиться, без поддержки тумана и проговорил:

− Перемещается за счет какой-то местной облегчающей магии. Движется на ощупь, органов зрения не обнаружил. Похоже реагирует на вибрации. Насчет обоняния ничего пока сказать не могу. Возможно оно есть. Но не факт — слишком сложные усы у этой скотинки, заточенные на «пощупать».

Я поморщился — в носу засвербело от донесшегося снизу запаха кислятины. Похоже актиния перед смертью попыталась сгустить концентрацию жидкости своего желудочного фонтана и сказал:

− Зная твою нежную любовь ко всяким многоногим сколопендрам, Макс, полагаю что…

Меня решительно оборвала Кассиди:

− Нет! Даже и не думайте! Вы же не…

Наверное двое мужчин поднявших одинаково недовольные взгляды, для девушки было слишком. Решительность из ее голоса разум куда-то испарилась. А князь дроу, как ни в чем не бывало ответил:

− Нежная любовь к многоногим у меня из-за прокачки соответствующего класса. Но даже вместе с моей двадцатой степенью дрессировщика, вот эта тварь имеет запредельный для меня уровень.

Гномка быстро переступила на свежую сильфиду и облегчено сказала:

− Ну и хорошо. И не имеет смысла, Леш, подсвечивать уязвимости этого чудища. Нет контроля, нет и возможности…

Я тут же предупредил:

− Условные уязвимости, относительно остальной части. Посмотри, какая тусклая подсветка!

Макс усмехнулся:

− Контроля у меня нет, но возможность есть. Учитесь и скриншотьте, великое укрощение электрички, гномы!

Макс царственно сошел с воздушной сильфиды, после чего легко оттолкнувшись от края обрыва носком сапога, и прыгнул вниз.

Когда ширина ущелья, примерно такая же, как и глубина, нет того ужасающего впечатления пропасти, которое испытываешь стоя на подоконнике высотки, или на мостике в горах. Но, глядя на быстро уменьшающуюся фигуру дроу, холодеешь и вцепляешься в твердое, повинуясь древнему инстинкту обезьян, выживших в кронах деревьев. Сжимаешься, даже если он делает это вот так красиво, раскинув руки и летит ногами вниз…

Нет уже не так красиво. Кассиди вскрикнула, когда Корхан вдруг на половине ущелья крутанул сальто и продолжил кувыркаться, размахивая руками, что определенно говорило: «что-то пошло не так». Впрочем, что именно, догадаться было не сложно — он использовал какое-то замедляющее заклинание, а оно сработало не совсем правильно на территории первобытной магии.

Впрочем, Корхан успешно докувыркался до самой головы пожирательницы актиний. Она начала как раз разворачиваться, вытягивая усы в сторону недоеденной «шапки» с щупальцами, что навострилась под шумок сбежать, изрядно ускорив без тяжелого «бревна» темп движения.

Приземление целого дроу на голову, многоножка проигнорировала, а вот то что он вскочив тут же сгреб один, а потом другой её ус под мышки, да уперся ногами, словно натягивая вожжи, восприняла неприязненно.

Безглазая башка размером с вагон электрички вскинулась на половину склона. «Хищничьи» пасте-ноги захлопали, вхолостую, грохоча, как стальные двери сейфов, а вот толстые усы втянули метелку тонких усиков, а затем и сами сжались вдвое, став еще толще, после чего мощно вывернулись из властных объятий подмышек укротителя.

Пятна «уязвимостей» на усах пропали, а дроу повис на одном, которым многоножка задергала, стремясь его стряхнуть. Но дроу не сдавался, умудрившись, судя по жестам, глотнуть какого-то зелья, он все же встал на голову твари, и изо всех сил согнул обеими руками один непокорный ус многоножки. Ее голову тут же повело влево, и она гулко брякнула о склон у нас под ногами.

Мельком, даже не оформляясь в мысль, в голове повторно пронеслось: «что-то пошло не так», а я уже пару раз колданул туман и прыгал по сильфидам на помощь упирающемуся дроу.

Чешуйчатую крепкость могучего органа осязания причудливого насекомого, я ощутил уже через мгновение. Рывок, голова чудовища чуть дернулась в сторону, а я повис на нервно дергающемся усе, как только что висел дроу, не понимая, как эльф умудряется встать на ноги под таким углом. Впрочем, он тут же и пояснил, прошипев с натугой:

− Клей! Сохнет минуту! Схватывает мгновенно!

В зубах у него появился прозрачный фиал, дроу картинно набрал воздуха в грудь, дождался когда я кивну, мол все понял, и с силой выплюнул его разбивая вторую половину башки. Я немедленно соскочил в прозрачную кляксу, а когда обрадованный ус вознамерился смахнуть меня с головы хозяйки, крякнув перехватил его и сунул как и дроу под мышку, согнув как стальной трос.

Чудовищную многоножку повело в обратную сторону, мимоходом вырванная впившейся пастью глыба глины с грохотом обрушилась, создав небольшой оползень. Кассиди отскочила подальше и стояла прижав ладони ко рту, видимо чтобы не мешать нам криками.

А я после своего маневра вдруг увидел как она удаляется, зато быстро приближается противоположный край ущелья. Дроу слегка отпустил ус со своей стороны. Я поняв чего он добивается, скрутил свой сильнее, тело многоножки мотнулось сильнее и… от удара дернуло так, что меня едва не разорвало пополам, дернувшимся от инерции усом и приклеенными ботинками.