Один мертвый керторианец - Дихнов Александр - Страница 34

• Предыдущая
• 34/110
• Следующая

— Очнитесь, босс! Мы по уши в дерьме! — прошипел Уилкинс, отвлекая меня от взлелеивания собственной мести.

Он подбородком ткнул мне за спину, и, обернувшись, я обнаружил группу полицейских, со всех ног спешивших к нам из участка. К счастью, мой мозг не впал в кому.

— Быстро, Уилкинс! Посмотрите, есть ли при нем бумажник! Обычно он носил его в заднем кармане…

Уилкинс нырнул вниз, а я развернулся и сделал пару шагов, после чего выпрямился во весь рост, уперев руки в бока и полностью перегораживая проход.

Полицейских было пятеро. Они подбежали через несколько секунд и остановились в полутора шагах от меня, положив руки на рукояти бластеров. Как я подозревал, среди этих пятерых находился и убийца капитана, но, к сожалению, на лбу у него это написано не было.

— Есть! — донесся позади приглушенный голос Уилкинса, и, словно в ответ на это, стоявший в центре высокий сутулый парень с нашивками старшего лейтенанта сделал микроскопическое движение вперед.

— Что здесь происходит? — не скрывая злости, осведомился он.

— А то вы не знаете!

Судя по выражениям лиц, они действительно не знали. К сожалению, тянуть время было очевидно плохой стратегией…

— Вашего капитана убили. Бывшего… — Я в упор посмотрел в растерянное лицо лейтенанта. — Вы, наверное, его преемник?

Как раз в это мгновение зажглись фонари, и в ярком свете я увидел, что лейтенант бледен как смерть. Остальные его товарищи тоже не выглядели героями, но он что-го уж слишком. Неужели?..

Как он ни был напуган, но, видимо, сообразил, что сейчас его единственный шанс — перейти в нападение. Он подал знак двум парням, стоящим справа, и те бросились в обход флаера. Брать Уилкинса — в этом не было сомнений, но тем не менее я спокойно ждал.

Наконец ребята за моей спиной, видимо, завершили перестроение, и лейтенант бесцветным голосом сообщил:

— Вы арестованы, мистер Гальего!

— Ордер? — холодно поинтересовался я.

— Вот мой ордер! — Он выхватил бластер, а вслед за ним и двое оставшихся.

— Что ж, прекрасный ордер!

Они не уловили иронии и чуть расслабились. Им, похоже, не могло прийти в голову, что безоружный человек бросится на троих вооруженных. Но я бросился.

Прыгнув вперед, я левым кулаком врезал в глаз одному, а правый, как молот, опустил на плечо лейтенанта — хирургу придется постараться, складывая ему кости в исходное положение. Двое выбыли, но у третьего было мгновение на выстрел — он предпочел потратить его на колебания. А потом было поздно — скользящий удар в челюсть надежно вырубил и его… За спиной было как-то подозрительно тихо, и я обернулся, готовясь к худшему. Но нет, все было в порядке: Уилкинс стоял, по-прежнему держа в руках бумажник капитана, а двое посланных к нему ребят лежали рядышком на бетоне, аккуратные, как трупы в морге.

— Они живы, майор?

— Да. А ваши?

Я посмотрел на первого, которому досталась самая солидная плюха. Лежал он в несколько неестественной позе — возможно, сломал что-нибудь при падении, — но вроде дышал.

— Мои тоже.

— Тогда надо уносить ноги, босс! И побыстрее. Он был прав, конечно, и я двинулся к флаеру, лишь на мгновение остановившись перед потерявшим сознание лейтенантом. У меня чесались руки быстренько превратить его тело в мешок с обломками костей, но я подавил этот импульс — нельзя убивать человека по недоказанному подозрению.

Едва дверца за мной захлопнулась, Уилкинс оторвал флаер от площадки и вновь проделал свой трюк со спуском в парк. Не знаю, как он умудрился не разбиться в темноте, но спустя несколько малоприятных секунд мы уже были над озером. Правда, на этот раз Уилкинс не стал висеть, а, чуть приподняв флаер над кронами деревьев, со всей возможной скоростью направился к дальнему концу парка, прочь от города…

— Куда мы летим, черт возьми?

— Подальше от полиции, — пробурчал Уилкинс, а затем нехотя пояснил: — В городе нас бы сразу засекли, и пиши пропало. А тут, да на такой высоте, нас ни один радар не возьмет.

— А что потом? Он вздохнул:

— Это зависит от того, что мы собираемся делать. В его тоне явственно прозвучал вопрос, но я не мог соображать с такой скоростью…

— Я знаю только, чего мы не собираемся делать ни под каким соусом — сдаваться властям!..

Уилкинс проигнорировал сие замечание как явно неконструктивное, и в этом плане с ним трудно было не согласиться. Я продолжил размышлять вслух:

— Однако никакого выбора у нас на самом деле нет. Как ни крути, придется возвращаться в замок!

— Где нас накроют с гарантией.

— Пускай.

Уилкинс приподнял флаер чуть повыше — мы покинули пределы парка и летели уже над девственным лесом, где отдельные деревья достигали большой высоты, — а через несколько секунд заложил вираж к югу, в сторону моей резиденции, и все же спросил:

— То есть, если понадобится, сэр, мы… э-э… вступим с полицией в открытый вооруженный конфликт?

— Да!

Честно говоря, я ожидал резонного возражения, что про открытое неповиновение властям в его контракте ничего не написано. Но Уилкинс не стал возражать. И вообще ничего не сказал. Только, словно вспомнив что-то, перекинул мне с колен бумажник погибшего капитана. Я по инерции раскрыл его, но рассмотреть содержимое в темноте кабины было невозможно, так что в итоге он просто присоединился к моему собственному бумажнику во внутреннем кармане пиджака.

В конечном итоге мы добрались до замка без осложнений, хотя, если бы не предусмотрительность Уилкинса, все могло обернуться по-другому. Когда мы закончили облет Нью-Фриско по дуге и легли на прямой курс к дому, шеф моих телохранителей связался с замком, поднял всю охрану по тревоге и потребовал выслать встречающих. Предосторожность оказалась не лишней. Вскоре после встречи с тремя флаерами эскорта к нам присоединилась и полиция, — по всей видимости, они расставили посты вдоль всего моего предполагаемого маршрута, и миновать их незамеченными нам бы явно не удалось.

Однако, несмотря на возникшее численное превосходство, полицейские вели себя осторожно. Они только пристраивались на безопасном расстоянии к нам в хвост и летели следом, сохраняя полное молчание. Как я подозревал, они не отважатся что-нибудь предпринять без санкции с самого верха, а получить таковую в столь позднее время обычно представляется затруднительным. Но в любом случае вводить их в искушение демонстрацией своей беззащитности, разумеется, не следовало…

Когда мы высадились во дворе замка, где мой выход из флаера прикрывала еще одна группа вооруженных до зубов охранников, я первым делом вознамерился пойти поесть — с самого завтрака во рту маковой росинки не было… Но, глянув на угрюмые лица своих людей, вдруг сообразил, что то, о чем мы говорили с Уилкинсом, относится, в сущности, не только к нему. У меня все-таки не армия…

Поймав за локоть Уилкинса, уже готовившегося к раздаче приказов, я попросил его собрать в холле всех наших людей. Сразу поняв, к чему я клоню, он как-то не выразил одобрения этой идеи, но взялся за исполнение…

В результате через пару минут посреди просторного холла передо мной стояли двадцать из двадцати четырех моих телохранителей, не считая троих, бывших, по словам Уилкинса, в увольнительной, и Коллинза, больше у меня не работавшего. Не без некоторого неудовольствия я отметил, что многих не знаю даже по именам, и поэтому пригляделся, пытаясь определить общее настроение. Одни лица выглядели настороженно, другие — слегка обеспокоенно, большинство же — невозмутимо. В целом картина пришлась мне по душе…

Я не мастер держать речи, поэтому постарался быть кратким:

— Господа, хочу сообщить вам, что дальнейшее ваше пребывание у меня на службе может быть сопряжено с серьезными проблемами. Мы находимся под угрозой, — к покосился на Уилкинса, дипломатично стоявшего в сторонке, — вооруженного конфликта с республиканской полицией. И поскольку ни у кого из вас в контрактах нарушение закона не предусмотрено, то… нежелающие могут быть свободны. С данной минуты.

• Предыдущая
• 34/110
• Следующая