Тьма, сгущайся! (СИ) - Лейбер Фриц Ройтер - Страница 48

— По крайней мере, мы взяли с собой достаточно денег? — кисло поинтересовался Кеттеринг.

— Да, сэр, мы взяли с собой все деньги из стенных сейфов — заверила его Барбара, черпая определенные утешения в мыслях о толстых-толстых пачках банкнот, которые можно было прощупать через материал сумки.

Роллс-ройс замедлил ход. Автомобиль, который недавно обогнал их, стоял в камышах с наполовину погруженным в воду капотом, а четверо его пассажиров преграждали дорогу, размахивая руками.

Это отвлекло Барбару от размышлений.

— Не тормози! — крикнула она, хватая водителя за плечо — Прямо!

Бенджи немного притормозил.

— Слушайся мисс Кац! — приказал старый ККК настолько охрипшим голосом, что даже закашлялся, выговаривая последнее слово.

Барбара увидела, как Бенджи прячет голову, и представила, как он закрывает глаза, нажимая на педаль газа.

Мужчины стояли неподвижно, но когда их отделяло от роллс-ройса несколько метров, прыгнули в сторону, гневно размахивая руками.

Барбара оглянулась и увидела, что один из них борется с другим, который вытащил пистолет.

Может быть, я плохо поступила? — думала она.

Но, нет, наверняка, нет!

Дэй Дэвис сидел на стойке бара и смотрел, как со свечей, которым он дал женские имена, плывут последние струйки белых восковых слез — их девичье молоко — и, как черные фитили, опадают и тонут в восковых лужах. Гвен и Люси уже догорели, теперь пришла очередь Гвин. Для Дэвиса это была тройная потеря, так как ему нужны были их тепло и свет, поскольку солнце уже зашло, а через стекла двери и окон он видел только залитый серой водой луг, который окутывала густая тьма. Он надеялся, что увидит огни далекого Уэльса, но в том направлении тоже царила тьма.

Вода прилива уже давно ворвалась в пивную — теперь она была настолько высоко, что Дэй сидел с поднятыми ногами. Медленно делая круги, по воде плыли две щепки, швабра, коробки из-под сигар и поленья. В определенный момент Дэвису пришла в голову мысль покинуть пивную. И на всякий случай он засунул в боковой карман две бутылки. Но тут же он вспомнил, что это самая точка во всей округе, что у него здесь есть веселый, теплый свет, и кроме того, он сам хорошо знал, что он не годится для того, чтобы отправиться в дорогу.

Так или иначе, но лучше всего делать вид, что ты король Канут на гробе крокодила. Еще пять сантиметров, и вода начнет спадать, подумал он и громко приказал воде, чтобы она отступала, потому что в час, или немного позже должен быть отлив.

Он глубоко втянул в себя воздух, нюхая открытую пятую бутылку, которую он держал в руке — «Кентукская Таверна», экспорт из Соединенных Штатов, и посмотрел на Элизу. Элиза задрожала и пригасла, но через мгновение неожиданно вспыхнула ярким голубым пламенем.

Оловянные рамки в окнах выгнулись под напором новой волны. Неожиданно осознав, что бар раскачивается, Дэй сделал очередной глоток теплой жидкости и со смехом закричал:

— По крайней мере, один раз шатается забегаловка, а не Дэй!

Но затем, наконец, он понял, что происходит и закричал с гордостью и волнением:

— Умирай, Дэй! Умирай! Уходи из этого мира! Но умри отважно! Умри с бутылкой виски в руке, взывая к любимой, чтобы она снова прибыла в Кардифф. Но… — он замолчал, и в очередной раз переборов в себе мелочную зависть к Дилану Томасу, продекламировал:

Не входи мирно в эту добрую ночь, Бунтуй, бунтуй, когда темнеет свет!

Как раз в тот момент, когда Элиза погасла, а над серой равниной исчезли последние жемчужные полосы света, раздался громкий решительный стук в дверь.

Дэвиса охватил дикий страх, который одновременно придал ему сил настолько, что несмотря на алкогольное помутнение, он спрыгнул в холодную воду и по пояс в воде побрел к двери.

Когда он открыл ее, то в угасающем свете трех свечек — Мэри, Джейн и Елены — увидел упирающийся в дверную раму длинный пустой скиф.

Пробираясь в воде, которая с одной стороны помогала ему удерживаться на ногах, а с другой — сковывала движения Дэй вернулся к бару. Левой рукой он сгреб три уже початые бутылки и, отступая к двери, выудил из воды две плавающие щепки.

Скиф ждал. Дэй бросил в него щепки, осторожно поставив бутылки и хватаясь руками за фальшборт, оперся о лодку. Он чуть не потерял сознание, когда холодная вода неожиданно плеснула ему в пах. Дэй неловко подпрыгнул, перевернулся и рухнул в скиф, лицом на мокрые деревянные доски. Стараясь залезть в лодку, он ненароком толкнул ногой дверную раму, и скиф поплыл куда-то в открытый мрак, залитый водой.

Солнце уже заходило, а Ричард продолжал маршировать по обочине, в нескольких метрах от забитого автомобилями шоссе. Автомобили медленно катили тремя рядами один за другим, бампер к бамперу, делая невозможным движение в противоположном направлении. Ричард знал, что нет смысла останавливать какой-нибудь из них, чтобы попросить подвезти, потому что все автомобили были заполнены пассажирами, и даже если бы нашлось свободное местечко, его немедленно занял кто-нибудь другой, которому оно действительно было больше нужно, или же кто-то идущий ближе к шоссе. Впрочем он шел почти так же быстро, как ехали автомобили, и значительно быстрее, чем большинство пешеходов.

Теперь он был за Оксбриджем и спешил вместе со всеми в северо-восточном направлении. Все почувствовали облегчение, когда закатилось жаркое солнце. Хотя любой признак проходящего времени действовал как стимул; пешие на мгновение ускорили шаг, водители сбивались еще теснее.

Никогда еще — ни в личной жизни, ни в ходе событий, происходивших вокруг него, ни даже во время налетов, которые он помнил с детства — Ричард не испытывал таких неожиданных и сильнодействующих перемен, как в течение последних шести часов. Сначала автобус поворачивает на север и водитель, глухой к протестам пассажиров, продолжает повторять: «Приказ службы движения!» Потом новости по радио, рассказывающие о больших наводнениях, особенно в районе Лондона, об американской летающей тарелке, которую видели над Новой Зеландией и Австралией, где ее приняли за новую планету. Сильные радиопомехи, как раз в тот момент, когда по радио зачитывали список рекомендаций гражданскому населению по случаю стихийного бедствия. Взволнованные пассажиры беспокоились об оставленных семьях, и Ричард с облегчением думал, что ему не о ком беспокоиться. Потом автобус остановился у больницы Вест Мидлсекс и водитель проинформировал пассажиров, что у него приказ перевозить пациентов… Следуют безуспешные протесты… Совет пассажирам, чтобы они отправлялись на северо-запад… лишь бы подальше от воды… пассажиры никак не могли поверить в то, что происходит… Некоторое время блуждают по территории нового университета… все больше автомобилей и испуганных людей, убегающих с востока… Вертолет, разбрасывающий листовки с текстом: «К жителям Западного Мидлсекса. Всем направиться к холмам Чилтерн. Высокий прилив предвидится через два часа после полуночи…» И, наконец, присоединение к продолжающей расти змее машин и пешеходов, движущейся на северо-запад, и, в конце концов, слияние с одурманенной, марширующей толпой…

Ричард отметил, что идет уже два часа. Он страшно устал — шел с опущенной головой, уставившись на грязные сапоги. На расположенном ниже отрезке дороги, которую он недавно преодолел, были видны явные следы наводнения: мутные лужи и полегшая трава. Он не знал, точно, где находится — кроме разве что того, что он далеко за Оксбриджем, что прошел уже по мосту через канал Большой узел и что вдалеке уже видны холмы Чилтерн.

Несмотря на сумерки, было удивительно светло. Ричард чуть не налетел на группу людей, которые остановились и смотрели в небо. Он тоже поднял голову и на восточной части неба увидел виновника их несчастий — шар, величиной в полную Луну. Этот шар был желтым, и только через его середину бежала широкая фиолетовая полоса, из концов которых выстреливали полоски, изложенные под острым углом и создающие впечатление буквы «D».