Хозяйка корней (СИ) - Лебедева Ива - Страница 52

«Тянем-потянем»… Вытянули!

— Для вас он уже не опасен, — сказал Лим, взглянув на восковое лицо моего мучителя. — Для Города — тоже.  Похоже, мерзавец отдал жизнь другому, хоть и без всякого согласия.

Ну и что он имеет в виду? Я, блин, с болящими, пропесоченными руками должна гадать загадочки! Впрочем, болтовня не мешала Лиму продолжить спасательную операцию, тем более она была значительно проще. Господин Вэйн уютно устроился в песчаной нише, укрываясь своим противником, как одеялом. И всë равно на вид был труп трупом — не дышал. Но сердце еще билось, и пульс слабо-слабо, но прощупывался.

— Госпожа Лилия, — с неповторимой интонацией сказал начальник стражи, — я буду благодарен, если вы поможете вернуть к жизни этого гражданина Города.

Я вздохнула и кивнула, мысленно готовясь к очередному подвигу во имя искусственного дыхания. Приглядевшись к лицу Вэйна, я заметила, что его губы в крови. Последствия рукопашной?

— Нет. — Лим угадал мой незаданный вопрос. — Господин Вэйн попросил господина Энфиля поделиться жизненной силой, и тот не смог отказаться. В другой ситуации я бы заметил, что вместе с кровью он изрядно почерпнул злодейских привычек, но в данном случае это излишне. Такие привычки у него с рождения.

А! Поняла. То есть Вэйн не только укрывался злодеюкой от песка, он его еще и покусал. В смысле, выпил. Всухую, судя по всему… Наверное, это помогало как-то продержаться без воздуха.

Пока я соображала, Лим стремительно провел рукой по спине лежавшего на боку мертвого злодея, открыл какой-то плоский ранец-рюкзак и достал предмет, напоминавший удлиненную механическую давилку для чеснока. С зубами! То есть с клыками… Ой. Это же искусственная вампирья челюсть. А не ей ли?..

— Флессан будет рад этому прибору, — вскользь заметил начальник стражи.

Ладно их, с интригами и разборками. Сам вампир выглядит чуть более оптимистично, чем просто дохлый труп мертвого тела, но помощь ему не помешает всё равно.

На этот раз я делала дыхание в нос — не песком же потом отмывать со своих губ чужую кровь, оставленную чужими губами.

Вдох! Выдох! Вдох!

Вампир очнулся сам, гораздо быстрее, чем Лимеас, и немедленно меня поцеловал. Самым нахальным образом извернулся и поймал мои губы…

Э-э-э… ну что сказать. Целуется полумертвый клыкастый гад офигительно. Даже клыки не мешают. И вкуса крови на его губах я не почувствовала, то ли впитал, то ли облизнулся. Скорее что-то было… м-м-м… на ириску похожее. Чуть сладковатый привкус с нотками топленого молока. Будто его губы превратили кровь в гематоген. Кто бы мог подумать. Точнее, я сама за мгновение до поцелуя твердо верила, что щас как дам по роже! Или немного стошню… потому что вражину высосал, губы не помыл, зубы не почистил, а туда же! Но нет.

— Кхм! — громко и недовольно сказали над моей головой. Я моргнула и резко отстранилась от нахального кровососа, констатировав:

— Раз хулиганит, значит, живой, — и от души залепила ему по физиономии раскрытой ладонью. И еще раз с другой стороны — для симметрии. Не сильно, зато звонко и жгуче. Чисто в терапевтических целях, можно сказать, быстрее очухается. А потом мстительно добавила, глядя на вампирюку сверху вниз: — Зубы надо чистить после еды. Это я вам как лекарь говорю. А потом уже с поцелуями к приличным дамам лезть.

— В следующий раз, прекрасная Лилия, так и сделаю! — пообещал гад и подмигнул. Оплеухи он величественно проигнорировал, стервец.

Мне показалось или я слышала, как Лим скрипнул зубами? Н-ну-у-у… хм. Вот не скажу, что мне это неприятно. Вокруг один сплошной тоннель в заднице, песок в волосах, в трусах, и вообще везде треш, угар и содомия (это когда обстоятельства тебя нетрадиционно имеют), а меня два шикарных мужика домогаются и ревнуют друг к другу, как подростки. Чем не повод для оптимизма?

— Я рад, господин Вэйн, что вы здравы, — заметил между тем Лим не без сарказма. — Не скрою, я был бы рад еще больше, если бы вы в эту минуту здравствовали наверху. Произошло то, что всегда происходит, когда дилетанты влезают в работу полиции.

— Дилетанты вмешиваются лишь тогда, когда профессионалы не справляются, — не остался в долгу вампир. Он был явно слаб, но тем не менее лежать не захотел, приподнялся сначала на локтях, а потом и вовсе умудрился сесть. И не просто так, а в углубление в песке — как в свое родовое кресло.

И вид у него сделался царственный, словно не его мы только что откопали и отряхнули. Впрочем, отряхнулся нахал сам, да так качественно, что на его камзоле, кажется, песчинки не осталось.

— Да, профессионалам очень помогает, когда законопослушные граждане Города вступают в сговор с преступниками и покрывают их, преследуя свои собственные интересы. — Лимеас демонстративно задумчиво пощелкал искусственной челюстью из железа. И улыбнулся так… эдак… Ну, короче, я подумала, что вампир на самом деле пацан рядом с ним по степени ядовитости.

Впрочем, кровосос сделал вид, что он не понял намека. Хотя на самом деле усек четко: будет выступать, ему этот сговор припомнят. И доказательства найдутся. И свидетельница — я же всë слышала.

Лимеас убедился, что его мысль дошла, и продолжил:

— Негодяй, бросивший тень подозрения на весь ваш род, умер, вместо того чтобы предстать перед Большим Советом и рассказать о своей славной вампирьей челюсти. Так что будем считать этот инцидент исчерпанным. При определенных условиях, конечно.

Господин Вэйн вздохнул, сбросил еще пару совсем незаметных пылинок и лишь тогда сказал не без ехидства:

— Приятно иметь дело с настоящим профессионалом, который даже в такую непростую минуту размышляет о своем служебном долге. Но осознает ли уважаемый блюститель порядка, в какую серьезную неприятность попали мы втроем?

— Вчетвером, — машинально уточнила я, показав на кошку. — И нечего делать такое лицо. Если бы не эта умная киса, мы бы вас еще долго не откопали.

— Госпожа Лилия права. — Лим устало привалился к заросшей мхом стене. — Этот песок… не просто песок. Вэйн, ты понял?

— Что? Ах ты! То-то я себя так отвратительно чувствую! — Кажется, до вампира еще что-то дошло. И это «дошло» было такое нехорошее, что разом сбило официоз и спесь. — Иссушающий магию! Мой резерв пуст, как… как… как дырявый кошель последнего нищего! Это при том, что я выпил целого полуэльфа, чтоб его!

— И чем дольше ты на этом песке сидишь, тем эта дыра больше, — кивнул Лим и, сам еще покачиваясь от слабости, сделал шаг к вампиру, протянув ему руку. — Вставай. Нам понадобится вся наша сила и весь наш ум, чтобы выбраться отсюда живыми. Как ни противно это признавать, но твои мозги тоже пригодятся.

Я не стала вмешиваться в эти мальчишеские разборки, подхватила на руки не сопротивляющуюся Тишину и зарылась лицом в ее теплый бок. Кошка понятливо замурлыкала, а потом вообще извернулась, положила лапы мне на плечи и принялась вылизывать лицо жестким, как наждак, языком.

Это помогло лучше всякого успокоительного. Я даже подумала, может, и спутникам моим такой экспресс-массаж не помешает, а то новость об отсутствии магии на них подействовала не самым лучшим образом. Нет, они не скисли и не опустили руки, но я чувствовала, как предательская слабость подкашивает и того и другого.

Значит, что? Значит, Лилька, надо мужиков подбодрить. Кошку — Лиму, хозяина она с большим удовольствием «вылечит», вампиру улыбнуться, труп преступника… фу, забросать бы песком, но сначала — мародерство. Ибо он мне должен гораздо больше, чем сапоги, пояс со множеством отделений, кошелек, нож и рюкзак! Куртку тоже сниму, потому что в платьишке холодно, вообще-то. Я бы и прокушенными штанами разжилась, но тут уже побрезговала.

Так, а что еще можно с этого сушеного трупа взять? Вот рука не дрогнет, даже страха перед мертвецом нет. Да и откуда? Он мне живой так нагадил, что теперь одно удовольствие понимать, что больше навредить не сумеет. Так… так. Он же заранее похищение планировал? Готовился, сволочь, ловушки припас, там, на входе, заранее что-то установил. И четко знал, куда идет. А в этот отнорок он вообще целенаправленно пер, шпынь ненадобный. Это говорит о чем? Пра-а-авильно, Лилька! О том, что разумно будет пещерку обыскать, авось чего полезное найдется.