Темные времена в академии (СИ) - Романовская Ольга - Страница 36

Странно, я думала о драконе без прежней неприязни, хотя еще ночью, перед отходом к короткому сну, по привычке назвала его несносным. Только вот Крылатый лорд умел быть другим, непонятным и совсем не драконом. Или на меня так странно подействовали его откровения?

— Орланда, вы совсем носом клюете!

Задумавшись о ректоре, не заметила, как положила голову на стол. Ну да, спала я мало. Как тут заснешь, когда пропала студентка, Т игрия шантажируют, Леонтий под арестом, а тетка много лет скрывала имя моего отца. Пусть прячет и дальше. Взвесила все и решила, подаривший мне жизнь Крылатый лорд навсегда останется призраком с бала.

— Ничего, — украдкой зевнула в кулак, — сейчас взбодрюсь. А не взбодрюсь, — возникло желание мрачно пошутить, — отправлюсь на тот свет.

Я намекала на осторожность при работе с магией смерти. Одно неверное движение — и она уже заполонила легкие, остановила сердце. Пусть магии в колбе мало, в ней нет направляющего вектора, но мне придется выдернуть затычку, выпустить ее и тщательно контролировать.

— Триединая, ну и юмор у вас! — нахмурился старый преподаватель истории, которого студенты за глаза прозвали сморчком. — Беду накликаете!

— Зачем кликать, она давно здесь, — пробормотала я и допила чай.

Не помог, нужно налить вторую чашку и покрепче. Не хватало, чтобы по моей вине пострадали студенты.

— Что верно, то верно, — согласился собеседник и любезно протянул заварник. — Жалко господина Грира. По дурости мужик попал.

— По заслугам, — припечатала прислушивавшаяся к нашему разговору Ванесса. — Разврат добром не заканчивается.

Захотелось ее убить. Встать и вылить туманное содержимое колбы ей на голову. Но я ограничилась язвительным замечанием:

— Громче всех о морали всегда кричат развратники. Уж не следы ли бурной молодости вы прячете под балахонами?

Удар ниже пояса, хлесткий, выбивающий воздух из груди. Обратно такие слова не возьмешь, двояко их понять невозможно.

На меня осуждающе смотрели, но я не жалела. Ни капельки. Давно следовало поставить ядовитую стихийницу на место.

Ванесса сначала покраснела, затем побледнела… и пошла пятнами. От внутреннего негодования у нее поплыл макияж, отчего госпожа Шауб окончательно превратилась в уродливую куклу.

— Дожили, — прошипела она, с шумом поднявшись, — всякая, — оскорбление Ванесса пропустила, но оно без труда вырисовывалось из контекста, — станет меня учить! Лучше о своем моральном облике задумайтесь. Если не вылезаете из чужой постели, хотя бы изображайте стыд.

В преподавательской звякнули окна — любительница тюрбанов эффектно обставила свой уход, от души хлопнула дверью.

Сама невозмутимость, долила себе заварки и со вздохом бросила в пустоту:

— Хоть бы адрес постели сообщила! Обидно, когда тебя называют шлюхой, а ты не в курсе, с кем спишь.

На самом деле я прекрасно понимала, на кого намекала Ванесса. Мои отношения с деканом она сочла излишне теплыми. Остальные, видимо, тоже, раз реакции на мою реплику не последовало. Складывалось впечатление, все по очереди держали свечку, пока мы с Леонтием устраивали показательные выступления в спальне. А ведь ничего не было, ни с моей, ни с его стороны. Лучше бы в связи с ректором обвинили: тот меня целовал.

От воспоминаний о губах дракона, его крепких руках, мускусно-древесном запахе парфюма кровь прилила к щекам. Возникло странное, иррациональное желание повторить все, ощутить язык Тигрия на нижней губе. Нахмурившись, отогнала навязчивые фантазии. Я слишком много с ним общалась и слишком мало спала, поэтому дракон ворвался в мысли.

Кинув взгляд на часы, с облегчением выдохнула. Пытка закончилась, до начала занятий меньше пяти минут. Не могу больше сидеть в преподавательской, душно!

В аудиторию я вошла вместе со звуком колокола и мельком отметила, что все на своих местах. Десятки острых пытливых глаз ловят каждое движение.

— Здравствуйте! — как в тумане, поздоровалась, инстинктивно прижимая к груди колбу с магией смерти. — Сегодня нам предстоит наполовину теоретическое, наполовину практическое занятие, поэтому я попрошу оставить ребячество за дверью.

— Это смерть? — Тоненький палец сидевшей в первом ряду девушки указал на сосуд в моих руках.

Губы ее едва заметно дрогнули. Дурно: темные маги не боятся смерти. Дело не в предрассудках, а в сути их специализации. Если тебя тошнит от мертвецов, забудь о некромантии. Если не можешь убивать, не станешь темным магом.

Сегодня я преподаю не ведьмам, передо мной второй курс параллельной специализации.

— Именно. — Подняла колбу, чтобы все ее хорошо рассмотрели. — Вернее, то, что становится смертью при некоторой модернизации. Но сути это не меняет. Кто — то из вас уже ловил потоки магии смерти?

Хорошо, человек пять подняли руки. Остальные понуро молчали.

— А господина Грира больше не будет?

Стоило отвлечься, повернуться спиной, прозвучал давно назревший вопрос. До поры он витал под потолком аудитории, удушливый, липкий.

— Будет. — Хватит уже о Леонтии, иначе я не выдержу, взорвусь, и так голова пухнет. — Я не заменяю декана, преподавание данного предмета входит в мои обязанности.

Чистая правда.

Больше о Леонтии и пропавшей девушке не вспоминали.

Выдохнув, сосредоточилась на настоящем.

— Вам нужно научиться чувствовать магию смерти и защищаться от нее. — Голос звучал мерно… почти как у покойницы. — Звучит сложно, но на практике каждый из вас уже обладает достаточными способностями. Сначала разберемся в теории.

Зашуршал мел, крошась, осыпаясь на пальцы. Символ за символом. Мне не дано того, что в будущем будут уметь желторотые второкурсники, но пока я сильнее, опытнее. Да что там, без лишней скромности, я достигла определенных успехов и, если не приручила магию смерти, хотя бы могла с ней общаться. До известных пределов и исключительно с первозданной.

— Главное — видеть и верить, — отложив мел, повторила я. — По сути, это всего лишь туман. У него нет разума, он не управляется чужой волей и по поведению схож с шаровой молнией. Структуру магии смерти мы изучили, пора познакомиться с ней на практике.

Пришлось повозиться, чтобы вытащить затычку, но вот она поддалась, и черное облачко тончайшим шелковым шарфом заструилось к потолку. Завороженные студенты, не моргая, следили за ним.

Я бесстрашно запустила в туман руку, позволила ему укутать кисть. Прохладно.

Мегсапо!

Потоки магии закручиваются в спираль, сплетаются в нити. Теперь я могу ухватиться за них и связать с клубком своего дара, усилив его, но сегодня мне нужно другое — чтобы студенты научились подобному фокусу. Чтобы они могли заставить магию смерти огибать их, не касаться тела. Поэтому я произнесла обратное заклинание и вернула все к первоначальному виду.

— Магии немного, но хватит каждому.

Аккуратно развеяла облачко. Оно еще больше истончилось, стало практически прозрачным, зато накрыло куполом всю аудиторию.

Предельная концентрация, Орланда, предельная!

— Сосредоточьтесь на даре, забудьте о том, что над головой. — Расхаживая между рядами, понимала, что прошу практически невозможного. Мне самой неуютно, а каково студентам?

— Ощутите связи, пронизывающие пространство. Есть ли нити, переплетения, если да, то какие?

Ответы порадовали, знания первого курса подопечные освоили успешно. Некоторые даже чувствовали запах смерти — тот самый, гнилостный, трупный. Не представляю, как некроманты им дышат!

— Запомните, — озвучила то же правило, которое некогда проговаривала ведьмочкам, — никогда не прикасайтесь к магии, если ощущаете хотя бы малейшие следы чужого воздействия. До поры, когда вы станете сильнее, умелее, это смертельно опасно. Отличить природную магию от модифицированной просто. Видите, вкрапления, едва заметные пурпурные точки? Это следы моего заклинания. Оно безобидное, развеется через пару минут.

— Простите, — поднял руку востроносый студент, напоминавший галку, — как же нам тогда тренироваться, если трогать магически измененную субстанцию запрещено?