Битва за Эгрис - Дихнов Александр - Страница 63

• Предыдущая
• 63/89
• Следующая

Я вздохнул.

– Помнится, еще при Генрихе у вас там был толковый капитан дворцовой стражи. Рудольф, кажется…

– Сейчас он командует гвардией.

– Вот и хорошо! Передайте свои полномочия ему. Я вновь собрался отключиться, но опять не успел.

– На какой срок?

Чертов педант… Я закрыл глаза.

– Вплоть до отмены распоряжения!

Теперь уже он разорвал контакт сам, а я, посидев минутку в тишине, героическим усилием разлепил глаза И попытался встать из-за стола. Удалось со второго раза при небольшой помощи Лауры… Впрочем, моя попытка сдвинуться с места была ею же и пресечена.

– Ты куда собрался?

– Посижу с Эрсином. Джейн понадобится здесь.

Высвободившись, я сделал пару шагов и осознал, что опять не знаю, куда идти.

– Где Эрсин?

Лаура объяснила – к счастью, он жил совсем рядом с библиотекой, – но затем негромко заметила:

– Послушай, ты бы лучше отдохнул…

Доковыляв до двери, я накопил сил на достаточно длинную фразу:

– Если верить твоим предсказаниям, то по окончании этой истории у всех нас будет достаточно времени на отдых. Так или иначе.

– Кретин железный! – сердечно проводила меня Лаура.

О скорости моего передвижения вдоль стенок Форпоста достаточно сказать, что на преодоление пятидесяти метров коридоров мне понадобилось чуть больше времени, чем Клинту на сборы в Дагэрте. А может, и не чуть… Во всяком случае, когда я втащился в комнату раненого, Клинт там уже был.

– Я посижу с Эрсином.

Последним рывком я добрался до кресла, стоявшего в изголовье кровати, на которой лежал историк, и рухнул туда, едва не промазав мимо сиденья. Джейн и Клинт с беспокойством следили за моими перемещениями, но молчали и не уходили…

Наконец, переступив с ноги на ногу, Клинт осторожно спросил:

– Рагнар, что с вами?

– Идите… – это было больше похоже на стон. – Они вам расскажут… все, пока вы… работаете…

Коротко кивнув, Клинт скомандовал:

– Идемте! – и, взяв Джейн под локоть, повел ее к двери. Вежливо, но непреклонно. Я был ему весьма признателен.

Следующие несколько минут я провел, скорчившись в кресле без единой мысли в голове и слабо надеясь, что меня хоть немного отпустит. И действительно, пребывание в тишине и покое заставило боль разжать когти до степени, когда ее уже можно было терпеть разогнувшись. Оставалось только не потерять сознание…

Осторожно приоткрыв глаза, я обвел взглядом доступную мне часть комнаты, но ничего интересного не обнаружил. Как и все остальные, Эрсин, видимо, не любил подолгу бывать в своей комнате, поэтому ее обстановка была исключительно утилитарной и отличалась, скажем, от моей лишь парой небольших шкафов, содержавших, очевидно, личную библиотеку.

Убедившись, что мое обследование безрезультатно, я посмотрел на то, чего видеть совершенно не хотел. А именно, на тело историка, укрытое тонким одеялом. И даже беглого взгляда на запавшие глаза, заострившийся нос и покрытый испариной лоб было достаточно, чтобы не усомнится в диагнозе Илайджа. Ни он, ни я, конечно, не были светилами медицины, но зато раненых на своем веку повидали не дай Бог никому. И я мог лишь согласиться – удивительно, что он вообще еще дышал. Хрипло, прерывисто, но дышал.

Признав это, я вдруг понял несколько забавных вещей. Почему, например, я еще не лежу в своей кровати, позабыв на время обо всем на свете. А потому, что очень боялся, как бы историк не умер, так ничего мне и не сказав. Я почему-то не сомневался, что ом закончил проверку своей гипотезы, пусть и заплатив за это жизнью… Еще я понял, что совершенно не люблю Эрсина и где-то в глубине души даже считаю справедливым, что теперь за свои исследования ему пришлось расплачиваться самому…

Хотя в личном мужестве ему, конечно, отказать было нельзя. Ведь едва ли Эрсин был способен на импульсивный поступок или рассчитывал на успех своего отчаянного броска. А значит, он знал, на что идет… И, между прочим, или я ничего не смыслил в Людях, или одно это уже означало, что само появление Альфреда в Форпосте знаменовало собой некую победу Эрсина. Победу, решавшую ситуацию. В противном случае он никогда не пожертвовал бы собой, а спокойно ждал нового шанса.

Поэтому я сидел и, не отрываясь, смотрел на закрытые глаза историка, ожидая, когда же они пусть ненадолго, но откроются…

Однако время шло, в состоянии Эрсина не происходило ни малейших изменений, и потихоньку мной стало овладевать странное оцепенение. Глядя на неровно подымающуюся и опускающуюся грудь умирающего, я, казалось, даже перестал чувствовать боль и отправился в бесконечное скольжение по рубежу между сном и смертью, но мне это было безразлично.

Не знаю, сколько прошло времени, за окном уже сгущались сумерки, когда новые волны боли вырвали меня из сумерек сознания. Вскрикнув, я словно прозрел и увидел Илайджа, осторожно встряхивающего меня за плечо.

– Отпусти!

Рука тотчас же опустилась. Только сейчас я заметил, что он напуган.

– Извини… Но ты не отзывался. Просто сидел с открытыми глазами. Я уж подумал, что…

– Ничего, – я попытался усмехнуться. – Наверное мне даже стоит тебя поблагодарить.

Буркнув что-то невнятное, Илайдж глянул на Эрсина, состояние которого так и не претерпело перемен.

– Не приходил в себя?

– Нет.

– Скверно, – он выдержал небольшую паузу. – Знаешь, а Клинт открыл сейф.

– Ну?

Видимо, мой друг ожидал большего энтузиазма, но у меня не было сил ни на что. Устремив взгляд в окошко, Илайдж закусил губу.

– Мы решили оставить все, как есть, до твоего прихода.

– Что, Шпаги нет? – Даже это чудовищное по сути предположение меня не слишком взволновало.

– Нет. Она там.

Поняв, что ничего больше сказано не будет, я оставил его с Эрсином и пошел обратно. Не буду описывать этот переход, скажу лишь, что я решил дойти до библиотеки во что бы то ни стало, после чего завершить сном этот ставший бесконечным день.

И я дошел-таки. Дошел, чтобы обнаружить Лауру, Джейн и Клинта, расположившимися вокруг распахнутой дверцы вмурованного в стену сейфа. Выставленное на всеобщее обозрение его содержимое составляли два предмета: первым была моя Шпага, стоящая по диагонали, а вторым – бумажный конверт, придавленный ее эфесом.

Преодолев расстояние до живописной группы, я приподнял Шпагу, выдернул из-под нее конверт и повертел его в руках. Он был запечатан и лишен каких-либо надписей.

– Он был здесь, когда вы клали Шпагу? – на всякий случай спросил я у Джейн.

– По-моему, да. – Она немного помялась. – Я понимаю, что должна была обратить внимание, но мы все были так… взволнованы тогда вашим пленением… И я…

– Черт с ним! Ну, посмотрим, что пишет нам Гроссмейстер. – Надорвав конверт, я вытащил из него плотный лист бумаги, сложенный вдвое и исписанный с обеих сторон.

Посмотреть у меня получилось. Но и только. Потому как текст был написан на неизвестном мне языке, и я даже не мог определить, на каком именно. Написал это, правда, действительно Гроссмейстер – я узнал его почерк, виденный однажды па схожем документе, по ошибке названном Завещанием…

– Ну и что там? – полюбопытствовала Лаура.

– На, почитай! – я протянул ей лист и через несколько секунд был облит несколькими весьма отборными выражениями. Впрочем, возможно, они относились не ко мне…

Сам я не разозлился. Скорее удивился. Если ты хочешь объяснить нечто важное потомкам, а выглядело это именно так, то зачем писать им послание на языке, который и сейчас-то едва ли кто знает?.. Подобная любовь ко всевозможным жестам и трюкам уже начинала меня смешить. Тем временем бумага обошла уже и остальных, вызвав схожие с Лаурой чувства. Джейн, правда, вглядывалась в тарабарщину подольше, а потом заметила:

– Похоже, содержание этого послания могло бы оказаться исключительно интересным. Вот, взгляните. Paгнар, тут, например, кое-где попадается одно слово, которое пишется с заглавной буквы. И знаете, оно вполне может означать – «Вайар»!

Взяв у нее лист, я присмотрелся и вскорости обнаружил указанное слово. Действительно, пять закорючек, первая из которых повыше остальных. Я даже готов был допустить, что они и в самом деле означают «Вайар», но…

• Предыдущая
• 63/89
• Следующая