Седьмое правило академии Левендалль (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 2
- Предыдущая
- 2/50
- Следующая
Перед крыльцом приемной комиссии встала как вкопанная, оглядела себя, докуда взгляд дотянулся, и снова перекрестилась. Ох, помоги мне, Спаситель, помоги, Скорбящая! И решительно поднялась по ступенькам.
Длинный гулкий коридор напугал.
А из угла раздался голос:
— Ну? Что? Опоздала, да?
— А я опоздала? — ахнула, приложив ладони к щекам. — Да как так-то? И что, уже все?
— Всех уж прослушали, протестировали, — покачала головой женщина с пучком седых волос на макушке, одетая в коричневый балахон, сидевшая за столиком под лестницей.
— А может, еще можно, а? — взмолилась я, глядя на нее сквозь пелену. Протерла глаза — слезы. Нет, только не плакать! Решительно промокнула рукавом глаза и переступила ногами по мраморному полу, спросила: — Можно хоть попытаться?
— А! — женщина поправила очки и махнула рукой. — Давай! Как зовут-то тебя?
— Адриана вед-Камли!
Женщина взяла чистую бумажку из стопки, прицелилась к ней пером и вывела мое имя. Сунув мне бумажку, указала на коридор:
— Беги, если не ушли еще, успеешь!
Я побежала, прижимая к груди саквояж. Так быстро я еще никогда в жизни не бегала! И молилась только, чтобы не поскользнуться и не растянуться на ровном месте. Спохватилась, что куда бежать — и не спросила, но мчалась из последних сил.
Притормозить не успела, как разогнавшийся жеребенок, так и влетела в раскрытые двери в конце коридора. Ах!
Огромная комната — что в длину, что в высоту, потолки какие, метров пять, наверное! И стол на сорок персон стоит. Скатертью белоснежной застелен, а на скатерти листы исписанной бумаги. За столом трое. Женщина в черном вдовском платье и в маленькой шляпке на белоснежных волосах, завязанных в узел. Старик с клочкастой бородой серого цвета. Мужчина лет тридцати с орлиным носом и горящим взглядом увлеченного своим делом.
Я встала перед столом, пытаясь унять дыхание, и ничего не смогла сказать, только протянула листочек.
Женщина вытаращилась на меня и спросила тихим смешным голосом говорящей куклы:
— А вы к кому, барышня?
— Я… Ох… Я поступать… Простите, пожалуйста…
— Опоздали, барышня, — проквохтал старик. — Уже закончили экзамены.
— Приходить надо вовремя, барышня, — промурлыкала женщина ласково.
— Я два дня ехала, уважаемая госпожа, — умоляюще протянула я. — А на самой площади меня грязью забрызгали, не могла же я грязной перед приемной комиссией появиться! Простите меня, пожалуйста! Дайте мне шанс, прошу вас, именем Скорбящей!
— Ишь! — фыркнул старик и закашлялся. Потом жестом указал на остальных: — Как все решат. Коллеги?
— Пожалуйста!
Женщина колебалась, качая головой, но за меня неожиданно вступился мужчина. Он взмахнул руками и предложил задорно:
— А я бы протестировал барышню!
— К чему, Лерри? — женщина осуждающе оглядела меня с головы до ног. — Пунктуальность — главное качество наших студентов! А барышня им явно не обладает!
— Я обладаю! — воскликнула и прикусила язык — лучше промолчать, чем перебивать! Старик поднял кустистые брови и протянул медленно:
— Гвен, мы же хотим выбрать лучших из лучших, не так ли? А пунктуальность привить легче, чем выработать способности.
— Позволяете, профессор? — Лерри вскочил, снова взмахнув руками. — Маленький тест, шанс для барышни?
— Прошу, Лерри, — милостиво кивнул старик. — Г вен, скажите, что там с бюджетом по питанию студентов?
Они отвлеклись на разговор, а господин Лерри подскочил ко мне:
— Барышня, как вас зовут?
— Адриана вед-Камли, — ответила я, опустив глаза. Спаситель, неужели у меня все же получится? Теперь главное — не сплоховать, чтобы не жалеть об этом всю свою жизнь! Я же была лучшей в пансионе, что по чистописанию, что по точным наукам!
— Возьмите!
Он положил мне в руку шарик из материи, похожей на тончайший шелк, и я сжала его, не понимая. Господин Лерри указал мне на стену:
— Видите цель?
Цель?
Я видела перед собой только стену. Белую. На которой вдруг проступил нарисованный будто светящейся краской круг. Протерла глаза кулаком — да, точно круг!
— Вижу, — неуверенно ответила.
— Ваша задача, барышня, добросить шарик до цели. Вам понятно?
— Вполне.
Физическая подготовка в пансионе была не слишком плохой. Конечно же, будущие гувернантки и экономки не бегали каждое утро на плацу, как курсанты, но мы умели бросать шары в кольца. Игра такая есть — керлих. Наша любимая в пансионе. Развивает меткость, точность и силу рук!
И в ней я всегда была если не первой, то второй.
Поставив саквояж на пол, я закусила губу, прикинув расстояние до круга на стене. Шарик в моей руке внезапно потяжелел и словно налился свинцом, оттягивая ладонь к полу. Я изумленно глянула на него, потом на господина Лерри. Тот хитро улыбнулся, сделал жест, поторапливая меня.
Вздохнула, настраиваясь на удачный бросок, и размахнулась. Гибкая кисть — залог попадания. Замах из-за плеча. И-и-и…
Бросила.
Шарик должен был полететь прямо в цель с приличной скоростью, но он будто в густой кисель попал. Монашка сестра Эсти готовила нам такой. Ложка стояла. Вот и шарик замедлился, как крался. Так не может быть! Так не бывает!
Я запаниковала, сцепив пальцы, и выбросила ладони вперед, словно это могло помочь:
— Лети же!
И оторопела.
С кончиков пальцев сорвались тонкие нити света, стремительно ускоряясь, достигли шарика и подтолкнули его, опутали, донесли до стены и впечатали точнехонько в середину нарисованного круга. Который и сам воссиял, довольный.
А я не поняла, почему холодный каменный пол вдруг оказался у моей щеки. Больно же.
— Барышня, у вас отличный удар! Ох, барышня, что это с вами?
— Воды, Лерри! Плесните ей в лицо воды! — мяукающий голос ввинтился мне в виски, и я сморщилась от резкой боли в голове, села, перебирая ослабевшими руками:
— Спасибо, не надо плескать. Уже все в порядке!
Господин Лерри протянул мне ладонь:
— Я помогу. Как вы сказали? Вед-Камли? Я не знаю такого рода, кто ваши родители?
— К моему огромному сожалению, — я виновато улыбнулась, поднявшись благодаря твердой руке господина Лерри, — мне это неизвестно. Я воспитывалась в пансионе при монастыре Роудвиля с самого рождения. Это имя мне дали монашки.
— Профессор! — воскликнул господин Лерри. — Вы же видели этот превосходный посыл? Вы видели?
— Видел, — ворчливо отозвался старик. — Давненько не видел такого посыла. Однако откат слишком велик!
— И глазомер несовершенен, — добавила своим смешным голосом женщина. — Три десятых сантиметра левее центра.
— Вы придирчивы, Гвен, — обиженным тоном ответил господин Лерри. — Такой великолепный посыл! Я считаю, надо дать абитурьентке вед-Камли шанс!
Он вытянул ладонь по направлению к шарику, висящему на стене, и тот неохотно отлип, медленно полетел к руке и впечатался в нее. Я смотрела на этот трюк широко распахнутыми глазами, а потом спросила:
— Простите, пожалуйста, я не думала, что будет такое задание… Я бы очень хотела узнать… Означают ли ваши слова, что я принята?
Господин Лерри выразительно взглянул на профессора. Тот повернулся к госпоже Гвен. Она нервно поправила шляпку и нехотя откликнулась:
— Делайте, как сочтете нужным, профессор. Под вашу ответственность! Вед! Подумать только. Какие-то там вед в стенах столь почтенного заведения.
Это высказывание слегка покоробило меня, но только слегка. Я привыкла к своему положению. И сестра Каллен, и матушка-настоятельница уверили меня, что происхождение из самых низов и приставка «вед» к выдуманной фамилии никак не повлияют на приемную комиссию столичного пансиона.
— Что же. — пробормотал старик. — Посыл и впрямь был редчайший. Поздравляю вас, абитурьентка вед-Камли! В виде исключения вы приняты в королевскую академию магии и магических наук Леванделль.
— Куда? — растерялась я, подхватив саквояж.
— Возьмите, — господин Лерри протянул мне подписанный профессором листок с моим именем.
- Предыдущая
- 2/50
- Следующая