Хищная любовь - Диденко Борис - Страница 29
- Предыдущая
- 29/43
- Следующая
Наверное, в таком же «реликтовом» ракурсе можно рассмотреть и некоторые виды мужской спортивной борьбы, такие как «греческая» (классическая), вольная. Видимо, не случайно бытует мнение, что среди борцов подобных — «вязких» — стилей значительная часть — именно гомосексуалисты.
Человечество ещё очень крепко связано с животным миром. Как пишет А.А.Любищев: «Действительно ли человек уже произошел от обезьяны? Он до сих пор обезьяна без истинного разума. Утешает то, что среди обезьяно-людей есть всё же и разумные люди» [31]. Уточняя, можно сказать, что учёные совершенно напрасно ищут т.н. «промежуточное звено» в горизонтах и пластах археологических раскопок, оно у них на самом виду: таким переходным звеном является само нынешнее человечество, состоящее из людей, нелюдей (суперанималов) и псевдолюдей (суггесторов) и, таким образом, ещё не разорвавшее пуповину с палеоантроповыми гоминидами. Мало того, этот жуткий послед опутал всё человечество, спеленав ему и руки, и ноги, и мерзко свисает даже с головы. Поэтому Человеку Разумному нелегко распрямиться, подняться во весь рост и начать разумный путь в Будущее.
Следует добавить, что агрессивность, необходимая для выживания в тогдашних популяциях палеоантроповых гоминид, оказалась одновременно и достаточной для совершения перехода к внутривидовому хищному поведению, т.е. появлению первоубийц-адельфофагов. Это была сублимация, и именно патологическая сублимация, всё того же либидо, точно так же — повышенного. А повышенная сексуальность троглодитов, даже в сравнении с современными обезьянами, была обязана своим происхождением их «всепогодности», «температурному комфорту» от огня и пещер. Сказалась ещё и оппортунистическая (удобная) стратегия добывания пищи, т.е. относительно лёгким способом — трупоядениём. Крупные кости, оставшиеся от животных (слонов, буйволов, антилоп и т.п.). павших или погибших от клыков настоящих хищников, были «не по зубам» даже гиенам, и только наши предки наловчились ловко раскалывать их и оскребать своими каменными «орудиями труда» [1]. И подобной пищи у них было более чем достаточно. Один только махайрод (саблезубый тигр) оставлял за собой десятки почти нетронутых трупов (он из-за своих огромных клыков был не в состоянии нормально жевать и потому выедал лишь мягкие части — печень и т.п.). Конкурентов же на эту высококалорийную пищу практически не было. Из-за подобного изобилия пищи произошло не что иное, как «развращение вида». Осуществилась своеобразная доместикация («одомашнивание», точнее бы, «охлевливание») — ещё задолго до появления первых скотных дворов и царских дворцов. Это далеко не случайная аналогия. Царские дворцы, как и все другие жилища знати, «злить!», есть не что иное, как более удобные, «тепличные» места проживания, как и подобает скотным дворам Они по комфорту на много порядков отличаются от «диких», естественных мест обитания прочего населения. Таким именно образом знать, «элита» сама себя обозначает в качестве обитателей скотных дворов. Особенно это заметно и бросается в глаза сейчас у нас в России: какую вымоину в мозгу нужно иметь вместо совести, чтобы строить роскошные особняки на фоне всеобщей бедности?!
Поэтому при наступлении серьёзного экологического кризиса, когда в страшной «эволюционной игре» на карту было поставлено само существование популяции, доминантная часть её. как наиболее «развращённая» и необузданная, повела себя именно таким, далеко не альтруистическим, чудовищным образом, что в общем совершенно не характерно для стадных животных. Это и был рывок к возникновению внутривидовой хищности, очень быстро приведшей к поведенческому обособлению, резкому размежеванию групп «кормимых» и «кормильцев», что и стало трамплином к образованию человечества.
Таким образом, сексуальность хищных гоминид непосредственным образом сопряжена с активной гомосексуальностью (расширительно — с бисексуальностью) и/или гипертрофированной агрессивностью, столь же неразборчивой, ориентированной «на всех». Именно поэтому гетеросексуальное поведение хищных гоминид всегда сосуществует с сублимацией в доминантность иного рода, как минимум, в «волю к власти» или корыстолюбие, в зависимости от темперамента и других социально-физиологических параметров индивида. Чаще происходит разделение «или то — или это», чем совмещение «и то — и это». Трудно быть слугой двух (тем более трёх) господ, к тому же таких требовательных и суровых, как воля к власти, похоть, тщеславие.
В итоге, хищные гоминиды, «изуродованные» относительно высокоморальной социально-культурной средой, в которой они выросли, и побуждаемые к чисто гетеросексуальному поведению, вынуждены как-то сублимировать свою латентную бисексуальность. Именно об этом постоянно твердили фрейдисты — о том, что скрытая, подавленная гомосексуальность определяет глубинные порывы у людей. Целиком и полностью это положение справедливо только по отношению к хищным гоминидам Сублимация же возможна лишь в ту или иную форму доминантности, агрессивности. Именно отсюда ведёт своё происхождение вся та гипертрофированная и чудовищно сублимированная социальная агрессивность, которая пронизывает жизнь всего человечества. Иначе говоря, хищный индивид не может «любить» подчинённых и вообще окружающих людей. «заниматься с ними любовью», как ему бы этого хотелось, и поэтому он их «ненавидит», рьяно «занимается с ними ненавистью», в чём всегда может рассчитывать на «взаимность» со стороны всех своих «партнёров». уже безотносительно от видовых различий.
Но даже если удалось бы провести полную бисексуализацию (амбисексуализацию) общества (как это пытаются сделать США, и довольно-таки «успешно»), — ничего, в принципе, не изменилось бы. Хищные гоминиды, утолив страсть, действовали бы по-прежнему в русле подавления, унижения подчинённых, возможно, лишь в несколько иной, более «приятельской», фамильярной форме. Точно так же, как они ведут себя с презираемыми ими женщинами — «официоз ухаживания» отброшен, презрение остаётся. Агрессивные аппетиты хищных гоминид — неутолимы, хотя «манеры приёма пищи», церемониалы и этикеты застолья могут меняться.
У нехищных же, преимущественно гетеросексуальных людей сексуальность — это дружба — нежность — жалость. Это триединство структурно связано с агрессией вынужденной — оборонительной, опосредованной, да и то, чаще всего, потенциальной. Т.е, именно с тем её уровнем, какой и свойствен диффузным людям и неоантропам. Кстати, «жалость» — это фольклорный, т.е. именно народный аналог понятия любовь. В общем случае, у хищных гоминид агрессия и/или, при случае, их «любовь» направлены на всех. У нехищных людей, наоборот, — добродушие, незлобивость распространяется, к сожалению, тоже на всех, в том числе, совершенно незаслуженно, и на хищных, — но это упрощённый, «черно-белый» взгляд на вещи, без учёта конкретных жизненных нюансов, способных взрывать этот идиллический образ нехищного «доброго человека».
Среди животных прослеживается то же самое. Агрессивность нехищных высших животных зачастую в экстремальных условиях может далеко превосходить «изящную», игровую методику умерщвления своих жертв хищниками. Достаточно вспомнить быков корриды. Так и нехищные люди — «хорошие и добрые» лишь в нормальной человеческой обстановке, но если их сильно «растревожить», то результаты совершенно непредсказуемы, ибо им приходится действовать в сфере чуждых им инстинктов, и они, будучи именно выведенными из себя, могут «наломать ещё тех дров». Поэтому-то истинные герои всех войн и иных социальных катаклизмов — это именно нехищные люди, мстящие за близких, предельно озлобленные, не ведающие страха, или, возможно, даже ищущие смерти как выхода из состояния нестерпимого психического дискомфорта. Такова, кстати, и специфика «русских бунтов» — беспощадных, но никак не бессмысленных, точнее, таковыми их делают хищные демагоги, которые результаты народной борьбы всегда умело и своевременно направляют, канализируют в нужное для себя русло: «сливай воду, считай „бабки“ — революция (или там „перестройка“) окончилась».
- Предыдущая
- 29/43
- Следующая
