Принц-ворона (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 13

Что-то подсказывало ей, что болотные бесы — это самая мелкая гадость. Бывают и покрупнее, и позубастее. И Джемма понимала, что наверняка встретится с ними: а как иначе, если она замужем за темным магом.

— Что там с кухней? — осведомился Дэвин, бросив взгляд на слугу. — Может, зажарим его к завтраку? Смотрите, какой жирненький! На всех хватит. Можно потушить с соевым соусом, веткой розмарина и лимонным соком.

Слуга побледнел — представил, как потащит пойманную нечисть на кухню, и его ощутимо повело в сторону. А Джемма заметила, что поимка болотного беса взбодрила Дэвина. Сейчас он выглядел так, словно не было никакого сражения с драконом, — здоровый, сильный, энергичный. Тот самый человек, которого Джемма увидела в аукционном зале среди покупателей.

Болотный бес поджал к мохнатому пузу лапки с крошечными копытцами и заскулил:

— Отпусти, дяденька! Кто ж знал, что ты такой ловкач? Мы бы сроду к тебе не полезли!

Из пасти болотного беса веяло такой вонью, что Джемме сделалось дурно. Дэвин встряхнул свою добычу и поинтересовался:

— Чего хотел, дрянь?

Болотный бес поплотнее прижал уши к растрепанной голове и еще сильнее стал похож на нашкодившего кота. Джемма до сих пор не переставала удивляться собственной храбрости: она собиралась отбиваться кочергой от этой дряни! Действительно собиралась! А Дэвин бесстрашно держал болотного беса в руке и выглядел таким довольным, словно это была не нечисть, а мешок золота.

Джемма невольно залюбовалась им. Сейчас Дэвин был полон той влекущей красоты, которую она раньше видела лишь на картинах, изображавших героических рыцарей и мифических воинов. Хотя, конечно, на нем не было ни шлема с перьями, ни лат, ни алого плаща, но пижама не делала его менее впечатляющим.

— Ай, дяденька, пусти! — проскулил болотный бес. — Мы ж ничего! Чисто из озорства!

Дэвин взвесил беса в руке и сказал:

— Ну ладно. Ты нам еще пригодишься, дружок.

Болотный бес отправился в специальный пузырек после заклинания уменьшения — Дэвин всегда носил с собой такие на тот случай, если встретит что-то любопытное, например, фавна с рожками и полупрозрачными крылышками или наяду. Потом его находки, как правило, отправлялись в академиум — там любили магическую живность, особенно когда за ней не надо бегать самому.

Но с этими болотными бесами все было намного интереснее. Глядя, как пойманный бес хнычет за толстым стеклом пузырька на столе, Дэвин предчувствовал неприятности.

Они были совсем рядом. Они кривлялись и дразнили его: ну-ка, поймай! Ты же такой ловкач — попробуй, излови!

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Джемма.

Они вернулись в кровать, погасили свет, но сон не шел. Дэвин и сам не понял, как это получилось, просто вдруг обнаружил, что Джемма лежит в его объятиях.

Он не раз засыпал и просыпался с женщиной, но сейчас все было совсем по-другому. Возможно, потому, что никто до этого не интересовался, как он себя чувствует. И от этого было тепло — так, как никогда прежде.

Дэвин понимал, что все это иллюзия, — понимал и хотел верить, что он нужен этой девочке. Не потому, что он освободил ее и взял в жены. Потому что он — это он. Глупые мысли. Он и сам понимал, что они глупые.

— Все хорошо, — ответил Дэвин, погладил Джемму по голове и плечу. Бедная, она до сих пор дрожала от страха и вслушивалась в ночь: вдруг по крыше вагона снова побегут болотные бесы.

— Правда?

— Правда, — улыбнулся Дэвин. — Не ожидал, что ты такая решительная особа. Лупить болотного беса кочергой!

Джемма недовольно завозилась в его руках.

— Не надо смеяться надо мной, — попросила она. — Пожалуйста. Мне просто стало страшно…

— И ты решила не будить меня, а взять кочергу.

— Но ты же болен, — хмуро сообщила решительная леди.

Дэвин задумчиво погладил ее по плечу. Прикосновение к теплой и гладкой коже заставило его вздрогнуть, словно он вспомнил что-то важное.

— А ты никогда не сражалась с болотными бесами, — сказал Дэвин. — Так что в следующий раз просто буди меня и не геройствуй.

Джемма кивнула. Дэвину подумалось, что в том, как они сейчас лежали в обнимку, было что-то по-настоящему семейное. Что-то очень правильное.

«Мы ведь и есть семья, — напомнил он себе. — Пусть странная, но все-таки семья».

— Эти болотные бесы очень странные, — сказал он. — Обычно вся нечисть меня очень хорошо чует. И не лезет, со мной связываться — себе дороже. А эти прыгали по вагону, шумели, едва не напали на тебя. Мне это не нравится.

Джемма шевельнулась, выскользнула из его рук и, сев в кровати, пристально посмотрела на Дэвина. На мгновение ему сделалось грустно. Кожа еще помнила ускользнувшее тепло чужого тела.

— Может, они не почуяли тебя? — спросила Джемма.

— Это невозможно, — ответил Дэвин. Сейчас в нем словно свернулась тугая пружина — не давала дышать полной грудью, говорила, что впереди их ждут неприятности. — Они меня чуют всегда. И убегают… если могут.

Мир за окном вагона начал светлеть. Тьма теряла густоту, лениво отступала — на востоке зарождался рассвет, еще совсем робкий. Днем они наконец-то приедут в Элонгар, и для Дэвина начнется совсем другая жизнь.

Иногда он думал: это именно то, что нужно. Спокойно жить вдали от столичной суеты и сплетен, читать книги, которые будут доставлять сюда спустя несколько месяцев после их выхода, ходить в халате и с неким привычным удивлением смотреть на крестьян, которые боятся прививок от оспы. И чтобы обязательно была прелестная супруга и выводок детишек…

Девин мысленно усмехнулся. Детишек у него точно не получится. Все маги бесплодны — так решила природа, которая, должно быть, создавала волшебников как некий курьез. Что ж, всегда можно будет взять какого-нибудь воспитанника — или отправить жену на курорт в приятной компании молодого и привлекательного ассистента: такие поездки творят чудеса.

От этой мысли у Дэвина появилась горечь во рту.

— Кстати, — сказал он, — у нас будет остановка около восьми утра. К нам подсядет один очень хороший человек.

Джемма вопросительно подняла левую бровь.

— Кто же?

— Артур Вудвилл, — сказал Дэвин.

Если в их ситуации могло быть что-то хорошее, то старина Артур был его частью. Вчера, услышав от одного из дворцовых секретарей о том, что господин Вудвилл готов присоединиться к старому товарищу, Дэвин испытал такой прилив сил и радости, что у него закружилась голова.

Когда-то они с Артуром были друзьями — конечно, если у такого, как Дэвин, могут вдруг случиться друзья, а не прилипалы, которым лишь бы присосаться там, где можно поживиться чинами и званиями. Артур не имел талантов к магии, но посвятил жизнь изучению ее истории. Он ездил по стране и миру, записывая песни и обряды бесчисленных народов, проводил дни в библиотеках и мог часами рассказывать с искренним восторгом ученого о том, что детская игра в похороны принцессы, в которой человека можно поднять одним пальцем, — всего лишь далекий отголосок первобытного ритуала плодородия…

Второй его любовью были обитатели болот. Артур обожал лягушек, ящериц и змей, написал несколько научных работ и несколько раз читал лекции студентам, после которых молодые люди были вдохновлены настолько, что уезжали на север ловить жабусов и писать о них статьи.

— Я буду рада с ним познакомиться, — искренне сказала Джемма. — Долго он пробудет с нами?

Дэвин вспомнил Артура: невысокого роста, всегда одетый с иголочки, с тщательно завитыми и уложенными светлыми волосами, он казался куклой в человеческий рост, которую какой-то чародей оживил для забавы. Если бы понадобилось, то Дэвин отдал бы за Артура жизнь — и точно знал, что он поступил бы так же.

— Погостит пару недель, потом сорвется в очередную экспедицию, — с улыбкой сказал Дэвин и, взяв Джемму за запястье, осторожно притянул к себе. Джемма нырнула под одеяло, и Дэвин добавил: — Он всегда так, не может усидеть на месте.

— Хорошо, когда есть друзья… — вздохнула Джемма и через несколько мгновений уснула.