Принц-ворона (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 11

Служанка нырнула в коридор, уступая место, и в комнату заглянула Тесс — живая, здоровая, встревоженная. Дэвин с искренним удивлением обнаружил, что эта тревога — о нем. Это было настолько странно и непривычно, что он ощутил знобящее беспокойство.

— Ваше величество… — прохрипел Дэвин, и Тесс скользнула в комнату и махнула рукой.

— Молчи, тебе нельзя разговаривать.

Джемма шевельнулась в кресле, просыпаясь, и тотчас же села, не сводя с государыни испуганного взгляда. Должно быть, она и в страшном сне не могла представить, кто однажды станет ее свекровью. «Такой муж, как я, наверное, еще страшнее», — подумал Дэвин и сказал:

— Мне уже легче.

Некоторое время Тесс смотрела на него, и Дэвин чувствовал, что мать растеряна и потрясена. Возможно, впервые в жизни она по-настоящему не знает, что делать. Когда-то долг и семейная честь приказали ей отречься от старшего сына и вычеркнуть его из жизни — и вот он спас ее и младших детей от неминуемой гибели, он убил дракона и стал героем, и Тесс понятия не имела, как ей теперь себя вести.

— Слава богу, — ответила она. — Я рада, что ты жив… Дэвин.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Дэвин.

В горле заскреблись невидимые когти. Тесс улыбнулась: это был обычный вопрос, и можно было вести себя привычно, по-светски.

— О, прекрасно! — ответила она. — Никто из королевской семьи не погиб, старшие дети были с отцом в Северном дворце. — Тесс сделала паузу и добавила уже другим тоном, намного искреннее: — Все очень благодарны тебе. Вся столица молится за твое выздоровление.

Дэвину удалось улыбнуться. Те люди, которые осеняли лица знаком круга и едва не мочились в штаны от страха при его появлении, теперь бьют поклоны в храмах — и это тоже совершенно искренне. Как переменчиво людское мнение, надо же. Для этого надо всего лишь убить дракона.

— Надеюсь, что оно будет скорым, — произнес Дэвин и понял, что на сегодня с него хватит разговоров: вместо голоса вырвался сип. Перед глазами все поплыло, и он откинулся на подушку.

— О, разумеется! — преувеличенно весело откликнулась Тесс. — Его величество сегодня отправит тебя с супругой в Элонгар. Говорят, что тамошний климат целителен для волшебников.

Дэвину захотелось рассмеяться. Быстро же действует государь. Очень быстро.

— Благодарю за заботу, ваше величество, — прошептал он и закрыл глаза.

Кормак нашел выход, который устроит всех, и его самого в первую очередь. Элонгар был страшной глушью, которая поглотит всю память о неудавшемся сыне. Государь был на диво предусмотрителен. Сегодня народ молится за здравие героя и спасителя, а завтра начнет задавать вопросы о том, почему бы не вернуть этого героя в очередь на престол. По праву рождения и по воле народной — была такая старая формула, почти забытая, но не отмененная.

И то, что жена этого героя — дочь казненного мятежника, тоже придется людям по нраву. А вот его величеству — нет. Поэтому героя отправят на край света. Пусть поправляет здоровье и не высовывается. Скоро все обо всем забудут под грузом насущных проблем.

Он не услышал, как подошла Джемма, — почувствовал, как его взяли за руку.

— Как я и обещал, — произнес Дэвин. — Мы отправляемся в изгнание.

Стараниями дворцовых врачей уже к обеду Дэвин мог сидеть, на его лице появился румянец, а взгляд прояснился — этого было достаточно, чтобы к трем часам пополудни его и Джемму доставили на вокзал и погрузили в специальный поезд. Один из вагонов был превращен в уютную спальню; когда слуги устроили Дэвина в кровати, то Джемма заметила на столике свежую газету — передовица сообщала о том, что героический победитель дракона отправляется на Дальний Север, поправлять здоровье в исконно магических землях.

Вторая страница была посвящена тому, как тушу дракона разделывают для Министерства магии. На последней краткая заметка сообщала о бракосочетании его высочества Дэвина и Джеммы Эвилет — рядом со статьей о том, что в Абервилле состоится выставка знаменитого художника Матиаса Штрубе, который уже несколько месяцев работает на севере.

Джемме сделалось противно. Устроившись в маленьком кресле в углу, она смотрела, как вокруг Дэвина суетятся слуги, и думала о том, как ее жизнь в очередной раз изменилась. Несколько дней назад она была рабыней. А сейчас — ее светлость, супруга принца. Крошечную заметку о ее свадьбе все знакомые зачитают до дыр. Бывшие подруги и бывший жених, которых волшебное яблочко изваляло в конском навозе и грязи, мигом забудут все свои обиды и сделают все, чтобы вернуть дружбу.

Дэвин теперь был народным героем. Семья такого человека способна поднять до недосягаемых высот.

— Все готово, ваша светлость.

Джемма сперва не поняла, к кому слуга обращается с таким почтением. Дэвин задремал в кровати, поезд готов был отправляться на Дальний Север. Из уроков географии Джемма помнила, что Элонгар, старинная королевская резиденция, находится в такой дикой глуши, которая способна похоронить любого героя и любую историю.

«Хорошо, что нас ссылают. А могли бы и подушкой придушить и сказать, что герой и спаситель скончался от ран, — подумала Джемма и сразу же поняла: — „:Ваша светлость“ — это теперь я».

Ей сделалось как-то неловко. Слуга по-прежнему смотрел на нее, почтительно склонив голову.

— Спасибо, — кивнула Джемма. — Когда отправление?

— Через пять минут, ваша светлость, — ответил слуга с тем же искренним уважением.

Джемма подумала, что к их семье действительно будут относиться с пиететом. Убийца дракона, который сочетался законным браком с дочерью бунтаря, что отдал жизнь за народное счастье. Поэтому их и ссылают.

— Благодарю вас, — сказала Джемма. — Если что-то понадобится, я позову.

Слуга поклонился и вышел.

Джемма посмотрела в окно: перрон был пуст, если не считать нескольких вокзальных служащих, занятых таблицей с расписанием. Вроде бы никто не пришел проводить изгнанников, но Джемма понимала, что за королевским поездом сейчас следит множество глаз. Скоро его величеству Кормаку доложат, что сын, угроза для его престола, наконец-то отправился прочь из столицы, и королевская семья вздохнет с облегчением.

Вагон мягко вздрогнул, качнулся и едва заметно отплыл от вокзала. Джемма смотрела, вспоминая, как давно, в детстве, они с мамой уезжали на юг — отец провожал их, шел по перрону и мягко махал рукой. Воспоминание было похоже на сон — добрый, тихий, который давно забылся, а теперь вдруг вспомнился…

Поезд набирал скорость. Дэвин спал. В дверь легонько постучали, и слуга вкатил столик с накрытым обедом. Только теперь, посмотрев на фарфоровую супницу с ароматным свекольником и большое блюдо с жареной курицей в окружении овощей, Джемма поняла, насколько проголодалась.

— Дэвин, — негромко позвала она, — будешь обедать?

Он не откликнулся. Во сне его лицо по-прежнему было усталым и строгим, и Джемма вдруг подумала о своем новоиспеченном муже с искренней жалостью и пониманием. Он рисковал жизнью, чтобы спасти город, — а его вышвырнули, едва он пришел в себя. Он сделал своей законной женой девчонку, которую знал всего пару дней, — и поступил так, чтобы защитить ее.

Джемме захотелось плакать.

— Что там? — услышала она шепот.

Дэвин открыл глаза, и его взгляд был спокойным и живым.

— Свекольник и курица, — ответила Джемма. — Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, — улыбнулся Дэвин и попробовал сесть. Джемма бросилась было ему на помощь, но он остановил ее предупреждающим жестом.

— Я сам, — сказал Дэвин и, сумев-таки сесть, откинулся на подушку. — Давно мы едем?

— Четверть часа. — Джемма подкатила к кровати столик с едой и спросила: — Что будешь?

Дэвин попросил супа и резко отказался от предложения Джеммы покормить его. Она налила свекольника в глубокую тарелку и сказала:

— Я понимаю, что твоя гордость не велит тебе чувствовать слабость. Но сейчас не тот момент, чтобы быть таким упрямым.

Дэвин посмотрел на нее и вдруг рассмеялся так, словно Джемма сказала ему что-то уморительное.