Муж для серой птички (СИ) - Баскакова Нина - Страница 27

— Уже там побыла. Больше не хочу.

— Потому что это было по договоренности, а не по любви. Когда любишь человека, то с ним хочешь жить вместе, а не стремишься от него сбежать. Но по молодости это не понимаешь. Все кажется концом света. Но просто поверь — это не так. Первый блин получился комом, а брак вышел неудачным, но подрастешь и найдешь себе милого по душе. Твой праздник еще не наступил, но он будет.

— Спасибо, я пока не хочу и не думаю, что будет так. Я хочу стать сильной. Больше не бояться, — призналась Луиза. — Прясть пряжу — это хорошо, приятное и успокаивающее занятие. И детей учить интересно. С ними весело разговаривать. Но это все не то. Я хочу быть кем-то более значимым, чем пряха.

— Все в твоих руках, — улыбнулась Зина. — Все дороги перед тобой. Выбирай любую. Никто против этого ничего не скажет.

— Я подумаю, как это сделать, — сказала Луиза. В этот момент Диж пригласил Зину на танец. Та отказывалась, но он все равно ее вытащил на площадку. Этому типу со слащавой внешностью и повадками завзятого ловеласа было сложно отказать, чем он и пользовался.

Луиза впервые за все это время почувствовала надежду. Она улыбнулась. Стать сильной и больше ни от кого не зависеть — разве об этом можно не мечтать? Но эти мечты были далекими и напоминающие сказки, которые так любит Мируша. А тут оказывается можно и мечту сделать реальностью. Если Зина так говорит, а она не будет врать, потому что ей смысла не было это делать, то все может измениться. И не надо будет претворяться, играть роль жены князя, дочери важного человека. Не надо все время бояться что-то сделать не так и ошибиться. Можно будет стать почти такой же, как Мируша, которая никогда и никого не боялась. Или сильнее ее. Главное захотеть. А она этого сильно хотела…

Мируша, Мируша и опять Мируша. Страшная девчонка, о которой все почему-то говорили. Это уже Бориса начало раздражать. Да, он совершил ошибку. Затравил ее. Но он ведь попытался исправить ситуацию, а его опять тычут носом в то, что он не понимает. Не видит людей. А разве он обязан их видеть? Мируша. Весий сегодня задался вопросом, куда она подевалась. Ведь от нее никогда покоя не было, а тут пропала девка. Носа не показывает из комнаты. Велел разузнать, что с ней не так. А она теперь Силия окучивает! Это для Бориса стало шоком. Знает к кому

подольститься. То Весию голову запудрила, теперь этому старому пьянице. А он ведь думал, что она не такая. Той ночью, когда она ему про детства рассказывала, про несчастную судьбу, он ведь себя последней скотиной посчитал. Обидел бедную сиротку. Да эта сиротка кому угодно даст сто очков фору. Знает с кем дружбу водить. Знает кому, что петь. Он не мог поверить до чего бывает фальшивая женская натура. Бьет по болезненному. Отвратительно. Но он больше не поведется.

Танцевать она любит! И песни петь! Но только сапоги подари! Вымогательница.

Он остановился рядом с конюшней. Все равно стоило признать, что когда она так на него смотрела, когда он услышал ее голос, который наполнял все вокруг каким-то волшебством, то хотел горы свернуть. Чародейка, с чарующим голосом. Ей здесь было не место. Нужно было убрать девчонку с глаз подальше.

— Сапоги она захотела! Так и получит! — сплюнув, он повернул в крепость.

Мируша же в это время лежала в кровати и мечтала о красивых и удобных сапогах, в которых так приятно будет танцевать. Оставалась надежда, что этот подарок будет что-то значит. Не просто же так Борис пообещал эти сапоги. И сегодня он смотрел на нее не так, как обычно. Был не таким хмурым. Надежда — она грела сердце, заставляла жить и придавала этой жизни вкус. Оказывается надо не так и много, чтоб почувствовать себя счастливой.

Силий же прогуливался по стене. Это было странно. Ощущать вкус жизни, который был забыт. Птичка. Почему-то язык не поворачивался назвать ее Мирушей. Не шло ей это имя. Птичка, которая так и не смогла улететь на юг. Осталась здесь, потому что поранила крыло. Ей было холодно и одиноко, вот она и придумала человека, который смог бы согреть ее сердце. Любовь, которая была ей просто необходима, чтоб не замерзнуть в чужом краю. И ведь она понимала, что ее любовь недостижима, поэтому и любила. Так ведь проще жить. Можно мечтать и не подстраиваться под другого человека. Не испытывать разочарования, ведь в мечтах его нет. Есть только иллюзия.

Он же не знал, стоит ее вытаскивать из этих иллюзий или все оставить как есть. В этом мире столько разочарования и боли, а ей и так досталось. Но ведь иллюзии — это не сама жизнь, а ее подобие. Только ведь если вытаскивать ее в этот мир, то принимать на себя ответственность за ее дальнейшую судьбу. А он уже привык жить один. Привык, что надо отвечать лишь за себя. Или скорее губить. Приближать конец этой дурной и сложной жизни. Или до финала еще рано? Сколько ему? Только недавно исполнилось сорок лет. Часто говорят, что в этом возрасте открывается второе дыхание и жизнь только начинается. И опять вопрос, нужно ли ему это?

Нужно ли ей это? Нужно ли… думать обо всем этом? Можно напиться. Забыться. Ни о чем не думать. Позволить Борису окончательно разбить Птичке сердце, потому что у него нет такта. Он ведь ничего не понимает. И Птичка разочаруется в очередной раз. Но ему-то какое дело всего этого. Может то, что Птичка сама не поняла, но зацепила его и это придется признать. А значит с алкоголем надо повременить.

Бессонная ночь давала о себе знать. Хотелось спать, но Силий решил вначале позавтракать. Все уже разбрелись по делам. Дети в столовой учились читать. Луиза пряла пряжу в одиночестве. Он уже хотел пройти на кухню, когда услышал торопливые шаги. Мируша так торопилась, что не замечала ничего вокруг.

— Луиза, у тебя осталась твоя красная юбка? — Мируша села рядом с ней.

— Осталась.

— Можешь мне ее дать? Под нее пойдут мои новые сапоги.

— Тебе кто-то их подарит? — улыбнулась Луиза. — Никак не могу понять, почему ты сама их не закажешь у сапожника.

— Так это дело принципа. Вот кто подарит мне сапоги, тому я не безразлична. Нарядные, красивые и удобные.

— И кто этот человек?

— Пока не скажу. Пусть вначале подарит. А ты мне юбку подари. Все равно ее не носишь.

— Подарю, — согласилась Луиза. — Мируша, а как думаешь, мне получится в дружину пойти?

— Кем?

— Дружинником. Как Зина.

— Возможно, — пожала плечами Мируша. — Но тебе это нужно?

— Нужно. Я этого хочу, — ответила Луиза.

— Тогда делай. Я всегда так поступаю, когда сомневаюсь. Если все время думать, то ничего не получится. Будешь лишь на месте стоять. А это упущенное время. Лучше сделать и пожалеть, чем ничего не делать, — ответила Мируша.

Силий только головой покачал. Бедовая Птичка. И как ее бросать? Отправлять в свободный полет? Упадет ведь и разобьется. Сделает и пожалеет. И как с такой философией еще жива?

Чернушка. Самая настоящая Чернушка с сажей на лице и руках, в старой куртке с чужого плеча, грязных штанах, подпоясанных веревкой — Мируша стояла на коленях перед печкой и выгребала золу. На следующей недели должен был начаться праздник. К нему начали готовить крепость заранее. Все отмывалось, отчищалось. К тому времени должен был быть сдан этаж с отремонтированными комнатами. Все это вдохновляло. Объединяло. Никто не сидел без дела. Дети старались помогать, потому что Весий назначил соревнование, что у кого будет много добрых дел, тот получит подарки, поэтому те постоянно теперь мельтешили под ногами с серьезными лицами.

Силий же наблюдал за Мирушей все это время. Прошло уже несколько дней, как Борис пообещал ей эти дурацкие сапоги. Она ждала. Каждый раз с такой надеждой смотрела на Бориса, стоило ему пройти мимо нее, но он словно не замечал Мирушу. Она перестала для него существовать. Этого Силий понять не мог. Ну не нравится ему девчонка, так чего надежду давать? Хотя она сама хороша. Нужно же гордость иметь, а не смотреть таким преданным щенячьим взглядом. Был бы хвост, еще и им бы виляла.