Пять мужей дл невесты (СИ) - Кейн Лея - Страница 11

В общем, не мне ее судить, я сама не подарок. А вот покопаться в грязном бельишке всей королевской четы мне придется.

Я поглаживала шмыгающего носом Эйру, держала за руку Матиаса и чувствовала, как Хишика напористо сверлит меня взглядом, но не знала, как оттолкнуть королевского мужа. Тем более, мы же не целовались, даже не обнимались. Просто держались за руки. О запрете подобного контакта меня никто не предупреждал. А еще, как назло, в голову полезли постыдные картинки. Камзол-то на Матиасе едва по швам не трещал. После ухода из шахты он не утратил форму. Представляете себе это крепкое тело с кувалдой в руках? Неудивительно, что Альвира коленки кипятком обожгла и замуж снова возжелала.

Хишика прервала затянувшуюся паузу просьбой к знахарю:

— Не осмотрите ее величество еще раз? Вдруг будут какие-то противопоказания? Особенные рекомендации?

— Да. Да! — Тот растерялся и поморгал. — Сейчас вам, ваше величество, требуется покой. Нужно набираться сил. Важно хорошо питаться, избегать стрессов и лишних физических нагрузок.

— Что вы подразумеваете под нагрузками? — продолжала атаковать его Хишика. — Прогулки? Магический теннис? Конную езду? Прошу прощения, близость с мужьями?

Служанки смущенно опустили лица. Знахарь кашлянул, покосившись на Эйру.

— Да, верно. Ко всему лучше подходить постепенно.

Матиас нехотя отпустил мою руку и встал. Поправив камзол, он на отцовских правах обратился к мальчику:

— Эйра, маме нужно отдыхать. Идем.

Эйра еще раз обнял меня. Я легонько похлопала его по спинке и отпустила. Набравшись храбрости, я обратилась к Матиасу:

— Я хочу, чтобы ты составил мне компанию за обедом.

Уголок его губ торжествующе дрогнул. Он кивнул:

— Я приду.

«Вот и договорились!» Хишика, конечно, потеряла дар речи от моего неоговоренного наступления, но зря она надеялась, что я буду паинькой, строго соблюдающей все их наказы. Хотят получить предателя — пусть уважают и мои причуды. А я не собиралась неделю ломаться, притворяясь шибко больной, и только потом начинать поиск неудачливой убивашки. Через неделю они уже услышат его имя и пробудят свою спящую крысавицу. Это я им гарантирую!

Хишика выпроводила из покоев всех остальных, распорядившись, чтобы мне принесли суп, хотя я мечтала о куске ветчины, и когда мы остались втроем, она подняла мятеж чуть ли не государственного масштаба.

— Вы не можете изъявлять желаний! Вы не королева, Настасья!

— Кричи громче, не все слышат, — проворчала я, взяв стакан и начав как можно звучнее глотать.

— А почему нет? — хмыкнула Душенька, расхаживая по комнате и разглядывая гобелены. — Вы сами посадили ее на трон. Вы знаете Настасью по ее досье, а я с ней три года под одной крышей жила. Знаете, что я скажу вам? Засуньте свое досье в какую-нибудь магическую щель. Эта красотка вашего злодея наизнанку вывернет.

Ух ты! Я аж последним глотком поперхнулась. Нос защипало, слезы градом выкатились. Я чепчик с головы стянула, вытерлась и на Душеньку, как на святую, взглянула. Эх, зря я ее недооценивала!

Она к Хишике корпусом развернулась, руки в бока по привычке уперла и свою красноречивую речь продолжила:

— Оружие Настасьи в том, что она может влюбить в себя кого угодно. Оттого у нее клиентам отбоя нет. Я тут человечек маленький, просто в сторонке сижу, пироги ем и наблюдаю. Вы все лебезите, свою королеву в дурном свете боитесь выставить. Но мы-то не слепые. Давно поняли, что мужья ее не любят. Ни один! Как она их женила на себе, нам до лампочки. Королева же. Припугнула чем-нибудь, вот и смирились все. А ее они полюбят! — Она вдруг на меня пальцем указала, я аж икнула. — И тот, кто ядом Альвиру напоил, будет перед ней на коленях стоять, рыданиями захлебываться и прощение просить. Хотите спасти свою Альвиру? Заткнитесь и терпите!

Моя икота усилилась. Я и не знала, что я такой бесценный кадр в любом из миров. Но насчет «влюбить» Душенька загнула. Не озвучила, что после «Иоанна, я тебя обожаю!» чаще всего следует «Гореть тебе в аду!». И в этот раз будет так же. Может, муженьки и растают под моими испепеляющими чарами, а потом узнают, что нифига я не их женушка, и будут насылать на меня все известные и неизвестные проклятия. Наверное, на то я и сводница. Меня они возненавидят, а свою Альвиру все вмиг полюбят. И будут жить долго и счастливо. А я? Постараюсь забыть весь этот кошмар.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Хишика на меня посмотрела, нахмурилась, увидев, что я чепец смяла, и прошипела:

— Ладно. Главное — не перегибайте палку! Помните, Настасья, никакой интимной близости с мужьями! — Она погрозила мне пальцем. — Вам за это ничего не будет, а их казнят.

— Да, мамочка, — пробубнила я себе под нос. — Ик! В девять буду дома.

— Выпейте еще воды. — Хишика всплеснула руками.

Душенька налила мне еще стакан, я попила, и икота прекратилась.

— Значит, прикажете организовать обед на две персоны? — спросила Хишика, по-прежнему сердясь.

— Да. Остальным мужьям скажите, что я еще слаба и не готова их принимать. Но вечером я хочу увидеться с Джардом.

— С Джардом?!

— Ты не ослышалась.

— Я не позволю вам выпускать его из-под стражи. Не забывайтесь! У вас нет полномочий принимать государственные решения.

— Напомни-ка, когда я сказала о его освобождении? — Я бровку вздернула. — Не перевирай мои слова. Я хочу увидеться с ним. А там сама решай, сюда его приведут или я в вашу сырую, мрачную, вонючую темницу спущусь.

— У вашего воображения совсем нет границ?

— Как и у мягкости перин вашей королевы.

Хишика вздохнула:

— Я посоветуюсь с Круротом. Что-нибудь еще?

— Флего ко мне пришли. Надоела сорочка с цветочками, хочу с парашютиками, — я улыбнулась во все тридцать два.

Она потопталась на месте, беспокойством на лице дала понять, что боится, как бы план не рухнул, но промолчала и ушла. Душенька подсела ко мне, провалилась в перину и завопила:

— Как ты тут лежишь?! Это же не постель, а трясина! — Кряхтя, она вылезла и пересела в кресло-качалку. — Волнуешься?

— А сама как думаешь? Мне предстоит обед с неотразимым до визга мужчиной, который считает меня своей женой, матерью своего сына.

— Ага, и который даже не заметил, что ты хотя бы моложе его без пяти минут покойной жены, — усмехнулась Душенька.

— Не говори так. Грешно.

— Ты же видела ее. Она вот-вот преставится, а они тут носы воротят от нашей тактики. Ты только представь, что сейчас в твоих руках! Тебе что-то нужно — прикажи им. Они затянули тебя в эту заварушку, затяни их в свою. Их идея мелкими шажками втираться в доверие близких — хрупкая, как панцирь сдохшей в прошлом году улитки. Нахлынь на этих мужиков волной своего неземного обаяния, чтобы они расстелились перед тобой.

— Ты в курсе, с кем ты разговариваешь? — поразилась я. — Моя личная жизнь — это осмотр у гинеколога раз в год. Сама знаешь. Я умею покорять клиентов, а не самцов.

— Считай их своими клиентами, — улыбнулась Душенька.

В комнату постучались. Это служанки принесли суп. В нем даже кусочки морковки плавали и зелень. Для вида я съела пару ложек, сказала, что сыта, и прогнала их. А вскоре пришел Флего. Шляпу он сменил на небольшой тюрбан со стразами, вместо платья на нем была рубашка с розами и брюки-клеш.

— Вызывали, ваше величество? — Он наигранно поклонился мне перед тем, как закрыть за собой дверь.

— Входи-входи, — поманила я его к себе.

Флего приблизился к кровати, сверкнул светло-карими глазами, подведенными черным карандашом, и нетерпеливо спросил:

— Ну?

— Я обедаю с Матиасом. Сделай из меня красавицу!

Я не знаю, что из моей короткой, но весьма содержательной фразы не понял Флего. Однако спустя час суетливой подготовки из зеркала на меня смотрела далеко не запрошенная красавица. Уроков видеоблогерш по созданию стиля и мейкапа в Шейсауде явно не хватает! Вот было бы здорово, если бы перебор нашего контента перенесся в параллельный мир…