Книга тайн (СИ) - Гольшанская Светлана - Страница 49

– Вы за мной? – прервал скорбный монолог Николас.

– За вами? – переспросил Жнец. – Нет, я только людьми занимаюсь. Хотя… Погодите, коль уж вы здесь, будьте любезны, изгоните из моей покойницы осколок Мрака.

Жнец вытащил из гроба бешено сопротивляющуюся Милану. Надо же, какая прыткая.

Николас задумчиво осмотрел её. На теле вздулись чёрные жилы. Разноцветные глаза бешено вращались, временами поворачиваясь белками наружу. В груди пульсировал чернильный спрут. Что ж, грезить так грезить!

Растопырив пальцы, Николас обернул их ветроплавом и запустил в покойнице под рёбра, как делал в видениях с вилией. Мёртвая плоть превратилась в глину. Голубые всполохи обхватили чёрный комок, по ушам ударил истошный вопль.

Присоски на щупальцах никак не хотели отпускать сжавшееся под гнётом захватчика сердце. Поднатужившись, Николас повернул спрута посолонь, как клеща, и резанул ветроплавом у самой кромки. Отчаянно суча щупальцами, осколок покинул тело жертвы. Из её глаз ручьём хлынули чёрные слёзы, оставляя на щеках потёки.

Спрут трепыхался и шипел, пытаясь дотянуться до груди Николаса. Так вот ты какой, осколок Мрака, пожирающий людские души и захватывающий тела. Именно его Николас видел в детстве в груди Белого Палача. А может, такие осколки живут внутри всех Лучезарных? В тех из них, у кого разноцветные глаза и чёрные прожилки в ауре, наверняка. Поэтому они и предали своих, ими управляют демоны!

Хотя нет, пожалуй, лорд Веломри другой. Как он сказал? Мёртвый наполовину. Человек гораздо больше, словно стальная воля подчинила демона, позволив ему лишь наделить тело немыслимой силой и властью. Такой он гораздо страшнее. Интересно, что Белый Палач хотел показать? Почему лицо под маской, которое Николас не разглядел и краем глаза, испугало так, как не пугала даже смерть?

Всё настолько удачно складывалось в целостную картину, что разум сам подкидывал недостающие кусочки мозаики. Но может это лишь совпадения и домыслы? Может, Николас сейчас посапывает на полу у алтаря, принимая грёзы за реальность?

Жнец закашлялся, напоминая себе.

Николас брезгливо поморщился и протянул к осколку Мрака голубые нити ветроплава. Они сдавливали спрута, пока чернота не лопнула и рассыпалась горсткой пепла на каменных плитах. Удастся ли так же легко расправиться со всеми врагами? Это слишком хорошо, чтобы быть правдой!

– С ней всё будет в порядке? – спросил Николас, глядя на обмякшую Милану.

– Доставлю её паромщику у Сумеречной реки в лучшем виде. Слово Жнеца, – сказал костлявый, беря покойницу за руку. – Удачной Охоты, Вечерний Всадник!

***

Герда очнулась оттого, что её наотмашь колотили по щекам и трясли за плечи. Над ней нависло встревоженное лицо отца:

– Всё в порядке? Ничего не сломала?

Она попробовала пошевелить ногами. Те слушались её, как раньше.

– Морти, его ранили. Надо помочь, – по-старушечьи скрипучим голосом попросила она.

Отец отвёл взгляд.

– Тебе не стоило сюда приходить.

– Но ведь он сражался за нас совсем один!

Морти неподвижно лежал рядом с закрытыми глазами, его рука была протянута к Герде, словно он продолжал стремиться к ней даже после…

– Для человека их оказалось слишком много. Даже для такого, как он, – покачал головой отец.

– Не-е-ет!

Герда подползла к Морти и положила голову ему на грудь. Его рубашка промокла от её слёз, а он так их не любил. Пытаясь успокоиться, Герда зажмурилась. Тук-тук. Так тихо, неуловимо, как сказка, как самая сокровенная мечта. Пускай он каким-нибудь чудом не умрёт, она вернёт его к жизни волшебной песней, пускай даже исполнить её сможет только в своём воображении.

Заскрипели главные двери храма, донеслись торопливые шаги. Отец тронул Герду за плечо. Осторожно переступая гниющие останки и брезгливо морщась, к ним спешил Эглаборг.

– Как я ненавижу это его ремесло! Говорил же не ходить, а он заладил: «Если не я, то кто?» Почему он всегда лезет на рожон, словно смерти ищет? – причитал компаньон Морти, опускаясь на пол рядом с ним. Провёл ладонью по бледному лицу друга и поднял взбешённый взгляд на отца. – Не стыдно вам? Это же вы, вы вынудили его и подставили, чтобы свою шкуру спасти! Бедный добрый мальчик!

Отец молча смотрел себе под ноги, сжимая и разжимая ладони.

Герда всё прислушивалась. Может, это случилось, потому что ей так сильно хотелось, но сердце Морти трепыхнулось вновь. После долгой паузы ещё и ещё.

– Он жив! – позвала она Эглаборга.

Тот нахмурился и провёл руками над телом Морти, от головы до ног несколько раз.

– Похоже на летаргию. Может, его тоже зацепил демон? Придёт теперь и за его телом… – сглотнул Эглаборг.

– Нет, ветроплавы им не по зубам, – качнул головой отец.

– Когда он проснётся? – вскинулась Герда.

Раз сердце бьётся, пускай медленно и тихо, он будет жить. Сказка станет явью. Обязательно!

– Через пару часов, дней, год, а, может, никогда, – Эглаборг неуютно повёл плечами.

Отец выглянул в разбитое окно. У горизонта лиловой полосой разгорался рассвет.

– Нужно унести его отсюда, а то люди решат, что это он демонов вызвал, – скомандовал отец и подхватил Морти под руку.

Вместе с отцом они потащили Морти прочь из храма. Герда, потерянная, ковыляла следом.

Три дня он пролежал в их доме, не просыпаясь. Она сидела рядом и грела его леденеющие руки своими. Представляла, что поёт для него, и каждый раз заходилась сухим удушливым кашлем. Могла бы, отдала бы своё дыхание и даже жизнь, лишь бы проснулся, лишь бы улыбнулся ещё раз и погладил её по волосам.

Родителям лишь изредка удавалось уговорить Герду поесть. Она так себя уморила, что заснула на стуле возле постели Морти, положив голову ему на грудь.

***

Солнечные зайчики, просачиваясь через щели в плотных занавесках, ласково касались лица. В комнате было очень тихо. Лишь медленное дыхание спящей на груди вилии нарушало покой. Николас высвободил руку из-под одеяла и провёл по волосам, приятно щекотавшим кожу. Тепло словно перетекало из вилии в него, восстанавливая силы. Что же это за девочка такая? Что у неё за сила?

Герда открыла глаза и сладко зевнула. На красивом мягком личике совершенно дикими и чуждыми выглядели ссадины.

– Что случилось? – тихо спросил Николас, дотронувшись до рубца на её подбородке.

– Я плохо помню, – замялась Герда. – Ночью я выбралась из дома и побежала к храму. А там… я увидела, как Предвестник протыкает тебя мечом. Мне стало страшно, что ты умрёшь. Я разбила окно, упала сквозь раму и попала внутрь. Ты потянулся ко мне, а я к тебе. А потом я помню только, как отец нашёл нас, и они с Эглаборгом перенесли тебя к нам домой. Ты проспал три дня.

– Гр-р-р, теперь понятно, откуда взялась головная боль, – простонал Николас, удобней устраиваясь на кровати.

Значит, хотя бы с демонами он дрался наяву. Но не выдумал ли остальное? Если всё взаправду, значит, в мире происходит нечто ужасное. Предвестники разделили Сумеречников и заставили сражаться друг против друга, а сами захватили власть!

– Зачем ты полезла в храм? – спросил Николас, поняв, что Герда ждёт его слов.

– Ты ведь был там совсем один. Сражался за нас. Кто-то должен был тебе помочь, – она замолчала и понурилась. – Жаль, что я оказалась такой бесполезной.

– Не говори так, – Николас обнял её за плечи. – Ты очень помогла. Не знаю как, но без тебя ничего бы не вышло.

Герда могла бы стать одной из Лучезарных. Почему Предвестник решил, что она нужна лорду Веломри? Почему медальон так взбесил его?

И самое неприятное: дед если и не был виновен в возвышении демонов напрямую, то всё равно не мог не знать, кому препоручает себя и весь мир, объявляя капитуляцию. Нет, лучше бы видения оказались ложными, последствиями ушиба головы или даже сумасшествия.

– А где моё ранение? – уцепился Николас за последнюю мысль и стянул с себя рубашку.

На теле не осталось и следа от удара голубого клинка.

– Так Предвестник всё-таки тебя задел? А отец сказал, что мне примерещилось, – торжествующе сообщила Герда и снова клещом вцепилась в его плечи.