Два жениха и один под кроватью (СИ) - Ли Марина - Страница 40

— На небо смотри, не на меня.

Смутившись, я перевела взгляд и снова ахнула, потому что по соседней крыше, пригнув длинную шею и припадая на передние лапы, в сторону рыцаря крался огромный изумрудный дракон. Сказочно прекрасный и совершенно точно такой же иллюзорный, что и всадник. У дракона были по-кошачьему хищные глаза, аквамариновые крылья и когти размером с мою голову, а когда он открыл пасть, извергая струю алого пламени, в воздухе отчётливо запахло гарью.

— Обалдеть, — забыв, как дышать, прошептала я. — Это что-то…

И тут рыцарь, наконец, «заметил» дракона, вонзил в бока своего жеребца шпоры и, чуть опустив копьё, поскакал по небу на врага.

Бой был красочный и такой реалистичный, что можно было только диву даваться. Впрочем элемент сказочности и чрезмерной театральности в действии всё же присутствовал.

Я не знаю как вёл бы себя настоящий дракон — этих животных принято считать вымершими — но не думаю, что он стал бы прикладывать лапы к груди, изображая мёртвого, и отращивать вместо одной отрубленной три новых головы.

И показывать рыцарю неприличные жесты, думаю, он тоже побрезговал бы.

Этот же, не стесняясь, демонстрировал всаднику длину своих средних пальцев на обеих лапах, виртуозно крутил фиги и жестами — звуки иллюзия не передавала — предлагал противнику облобызать свой великолепный драконий зад. Что, конечно, не могло не вызвать бурного веселья у зрителей, которые толпой высыпали на улицу вскоре после того, как началось представление.

«Услышав» смех, рыцарь заложил два пальца в рот, вызывая подмогу, и через миг вокруг распоясавшегося ящера плясало уже пятеро всадников.

Дракон выпустил в сторону миниатюрной армии струю зелёного пламя, и в следующий миг по его левое крыло появилась гидра о пяти шипастых головах, а с правой стороны возникла огненная мантикора с перепончатыми крыльями, львиной головой и устрашающим скорпионьим хвостом.

Народ внизу ахнул от восторга, и я, признаться, тоже задержала дыхание. Сколько человек принимают участие в этом представлении?

— Где они этому научились? — восторженно изумилась я, и Даккей тут же мне ответил.

— На Пределе, — негромко заговорил он, пока я наблюдала за разворачивающейся баталией, — нам часто приходилось выманивать демонов. Когда над бездной уплотнялся магический слой, мы точно знали: не сегодня-завтра грянет прорыв — это я про мелкий, если ты не поняла, крупные засекать мы так и не научились. А сидеть и ждать, будучи в постоянном напряжении — это то ещё удовольствие. Поэтому мы научились демонов выманивать. Провоцировать. Представь. Сидит себя какая-нибудь демонская кварта в засаде, выжидает удобного момента, а на Пределе тем временем дым коромыслом и пьянка в полном разгаре — обязательно с магическими фейерверками, чтобы замаскировать то, ради чего всё затевалось. И вот в самый разгар на дороге ли, на крепостной ли стене или на берегу озера, в котором мы купали лошадей, внезапно появляется невинная крестьяночка с отарой овец, или мальчик-козопас. Или просто ребёнок — на детей демоны особенно хорошо клевали — сразу рвались, вскрывая засаду раньше времени. А нам только этого и надо. Демоны ведь только с наскоку сильны…

— Мне Бред о таком не рассказывал, — прошептала я в ответ. — Он тоже так умеет? А ты?

Даккей с сожалением вздохнул и зачем-то притянул меня к себе ещё ближе.

— Хотел бы я соврать, но не стану. Кое-что могу, правда. Статичные фигуры у меня хорошо получаются. Но настоящими мастерами у нас, конечно, были загонщики. Такое иногда создадут, что человек разницы не заметит, что уж о демоне говорить…

Я отвернулась, когда одна из голов гидры принялась жевать то ли вторую, то ли пятую голову дракона, и посмотрела на боевика.

— И как зовут этих загонщиков? — поинтересовалась, стойко игнорируя крепкие пальцы, поглаживающие моё плечо. — И что такого они не поделили в БИА, что решили устроить магическую дуэль?

Тихий смех Даккея прокатился тёплой волной по моей коже, по пути поднимая дыбом все волоски.

— Может быть, они таким образом хотят принести извинения одной прекрасной наставнице, — предположил он и посмотрел на меня таким взглядом, что мне моментально стало жарко.

— Врёшь ты всё! — промямлила я, возвращая своё внимание самой волшебной иллюзии из всех, что мне когда-либо приходилось видеть. — С чего бы вдруг?..

Но довести до конца мысль мне не позволили. Ибо прямо посреди эфемерного поля боя внезапно появилась красотка в развратном кордебалетном костюмчике. Алый корсет, не оставляя простора для полёта фантазии, плотно обтягивал молодое сильное тело, из низкого декольте чудом не выпрыгивала нереально огромная грудь, пышная юбка семицветным хвостом развивалась самой неприличной из всех видимых мною радуг. Довершали образ бесконечно длинные ноги, упакованные в чулки с подвязками и туфли на гигантских каблуках.

Страшно представить, какие мысли это дивное видение породило в головах мужской половины Академии, но, признаюсь, даже у меня дыхание спёрло. А красотка тем временем взмахнула веером ресниц и плавным движением подтянула декольте, волшебным образом ещё больше обнажив грудь.

И в тот же миг мелкими огоньками разлетелся дракон. Гидра взорвалась, будто воздушный шарик, а все шесть рыцарей брызнули в разные стороны разноцветными дымками. И даже от прекрасной мантикоры не осталось ни следа.

На смену же великолепному представлению пришёл разгневанный вопль нурэ Гоидриха.

— Да вы издеваетесь устраивать такое! Здесь же дети! — Иллюзорная девица смущённо зарделась и, прежде, чем исчезнуть, присела в кривоватом книксене. — Р-развели бар-рдак! Живо все по комнатам!

Я закусила губу, чтобы не расхохотаться, прикрыла рот тыльной стороной ладони и, на всякий случай, ткнулась лицом в подрагивающее от смеха плечо Даккея.

— Коварный Винчель, — прошептал он мне на ухо. — От этой красотки за версту несёт его грязными приёмчиками.

— Ты о чём?

— О том, что в магической дуэли побеждает тот, чья иллюзия продержалась дольше всех. Винч, кстати, не впервые побеждает, отвлекая внимание соперников… Интересно, они сами его сдадут ректору?.. Впрочем, полагаю, влетит завтра всем.

Очаровательное завершение дня!

В КОТОРОЙ ГЕРОИНЯ НАРЯЖАЕТСЯ

Как бы удивительно это ни звучало, но после импровизированной магической дуэли, которая надолго зарядила позитивными эмоциями всю БИА, ясельники перестали быть ясельниками, всерьёз взявшись за учёбу и позабыв об идиотских шуточках.

К концу недели все должники мне сдали реферат, а Винчель — по собственной инициативе — написал доклад «О пользе капустных листов в борьбе с зудом внезапного, беспощадного и исключительно магического происхождения». Исписал десять страниц убористым почерком. И пусть ошибок он наделал столько, что у наставника с более слабыми нервами закровоточили бы глаза, я всё равно радовалась. Хохотала, если честно, вслух зачитывая Роглю и Даккею особо симпатичные моменты.

Кстати о Даккее. Все вечера после дуэли он проводил в моей комнате.

— Буду следить за диетой твоего заморыша, — сообщил он, завалившись ко мне в первый вечер. — Бедняга явно недоедает. Надеюсь спасти его от истощения при помощи печёного картофеля и куриных котлет, фаршированных грибами и сыром.

Потом нам, правда, пришлось целый час откачивать того самого заморыша, что от счастья свалился в обморок, но в целом вечера проходили прелестно.

В пятницу, например, когда мне вызвали к воротам БИА за срочной посылкой, для разнообразия доставленной почтой для простых смертных, а не императорским стряпчим, боевик тоже сидел у меня. Писал какие-то отчёты, пока я готовилась к лекциям на следующей неделе.

— Подождёшь, пока я вернусь? — спросила, набрасывая на плечи тёплую шаль.

— Ну, или можешь попробовать меня выгнать, — поигрывая бровью, предложил Даккей, как бы заранее намекая, что всё равно из этой затеи ничего не получится.