Шиповник (Виновник страсти) - Деверо Джуд - Страница 7

• Предыдущая
• 7/55
• Следующая

Линнет улыбнулась, и ее глаза заискрились от солнечного света.

— Кто тебе готовит еду. Девон? Вздрогнув от неожиданности, он отвлекся от своих мыслей.

— Гэйлон. Если то, что он делает, можно назвать приготовлением пищи. А иногда местные женщины из сострадания приглашают меня поужинать.

— Я хочу заключить с тобой сделку.

— А какой заклад ты можешь предложить под эту сделку? Даже платье, которое ты носишь, не принадлежит тебе. — Его взгляд невольно прошелся по всей ее фигуре, и Девон признался себе, что ни на ком другом это платье не сидело бы так хорошо.

— Я умею готовить. Скажем, ты поставляешь продукты, а я готовлю для тебя пищу; ты достаешь материал и нитки, а я шью для тебя новые рубашки и пару платьев для себя самой. По-моему, это будет честная сделка.

"Более чем», — подумал он.

— А кто станет доставлять дрова для очага?

— Я сама. Я сильная.

О ней можно было сказать что угодно, но сильной ее никак не назовешь. Покачав головой, он улыбнулся.

— Бьюсь об заклад: если тебя пропустить через кучу навоза, ты выйдешь оттуда благоухающая так, словно прошла через заросли роз.

Линнет тоже ответила ему улыбкой.

— Чего только не говорили о моей внешности за последние несколько дней, но к чему я действительно приложила руки, так, по-моему, только к этому, — и она положила обе руки себе на голову. — Как замечательно чувствовать себя опять чистой и ощущать на себе чистую одежду. — Линнет погладила чуть выгоревшую ситцевую юбку. — Ты до сих пор ничего не сказал. Девон, по поводу того, как я выгляжу. Тебе нравится? Разве тебя не удивило, что я больше не похожа на смоляную куклу? А ведь была похожа — так сказала Агнес.

Линнет стояла всего лишь в нескольких футах от него, и, когда она отвела от своей головы густую прядь, волосы рассыпались, ярко блеснув на солнце.

— Как приятно, когда не боишься испачкать руки, касаясь собственных волос!

Девон не смог удержаться. Протянув смуглую руку, он тронул блестящие пряди, перебирая их пальцами.

— Никогда не думал, что они светлые. Они были такими черными.

Девон тут же выпустил шелковистую массу, но, взглянув Линнет в лицо, он увидел, что она улыбается, и от его злости не осталось и следа.

— Линнет, я сразу бы не догадался, что ты и есть та самая девушка, похожая на смердящий черный комок, которую я обнаружил в шалаше. А теперь, когда все позади, давай наведем здесь порядок.

— Ну нет! — быстро сказала она. — Теперь, когда все дела улажены, мы можем отправиться за детьми. Мак решил, что он ослышался.

— За детьми?

— Конечно! За детьми, захваченными Бешеным Медведем. Не можем же мы оставить их там.

— Постой! Подожди минуту! Ты не понимаешь, о чем говоришь! У нас уговор с индейцами: мы не трогаем их, а они — нас, и мы живем-поживаем в мире.

— В мире! — задохнулась Линнет. — Они убили моих родителей, а теперь у них в руках дети. Я должна использовать любую возможность, чтобы освободить их. Детей нужно вернуть их родителям.

— Ты?! Ты должна освободить их? Или ты забыла, что они собирались сделать с тобой?

— Нет, не забыла, — пролепетала она еле-еле. — Но я также очень хорошо помню кровь моих родителей. Нельзя допустить, чтобы детей воспитывали в подобном духе!

Девон шагнул ей навстречу.

— Послушай меня, женщина! У этих детей будет хороший дом, и нет ничего плохого в том, что их станут воспитывать на индейский манер. А что касается тебя, то по нашему уговору ты должна научить меня читать. Больше мы ни о чем не договаривались. Мало того, что ради какой-то незнакомки я рисковал своей жизнью, а теперь меня хотят заставить снова рисковать ею из-за горстки чужих детей. — Девон повернулся, собираясь выйти из хижины.

— Одолжи мне винтовку и коня, я поеду сама. Я прекрасно стреляю. Я победила на соревнованиях в Шотландии и…

Девон посмотрел на нее так, словно она повредилась в уме, и вышел.

Некоторое время Линнет стояла не шелохнувшись, не зная, за что взяться, а затем, вздохнув, стала прибираться. Это был один из аргументов, с помощью которых она намеревалась добиться своего, однако не все сразу. Линнет всерьез не верила, что индейцы действительно станут обижать детей, но одно она знала твердо: дети должны вернуться к своим родителям.

— А платьице, как я вижу, в самый раз, — раздался от дверей молодой девичий голос. На вид девочке можно было дать лет четырнадцать, она была такая же невысокая, как Линнет, веснушчатая и непривлекательная.

Линнет улыбнулась ей.

— Спасибо, что ты одолжила его мне. Боюсь, что к вечеру оно загрязнится. Меня зовут Линнет Тайлер. — И Линнет протянула девочке руку. Та, удивленно поморгав, наконец улыбнулась и потрясла протянутую ей руку.

— А меня Каролин Такер.

— Такер? Наверное, это твоего брата я видела сегодня утром?

— Что ли Джесси? Он рассказывал о вас. Вам помочь?

— Нет-нет! Я как раз только собиралась навести здесь порядок. Теперь это мой дом, — добавила она гордо.

Каролин мимо Линнет бросила скептический взгляд на ветхое сооружение, определенно усомнившись в том, что здесь вообще можно жить.

— Ладно. Мне все равно нечего делать, — сказала девочка, приподнимая другой конец скамьи, которую Линнет пыталась вытолкнуть наружу.

Вскоре появились восьмилетние двойняшки Старков — Юбраун и Лисси. Сгорая от нетерпеливого желания поскорее познакомиться с девушкой Мака, они трясли одинаковыми каштановыми косичками, крутили курносыми носами. Если миссис Эмерсон считала, что эта девушка — подружка Мака, значит, так оно и есть. Так и надо этой Коринн, чтобы не задавалась!

По Шиповнику быстро распространились слухи о том, какая прелесть эта Линнет, и вскоре большинство молодых людей под разными предлогами стали заглядывать к тем, кто трудился в хозяйстве Старого Льюка. Линнет едва успевала подносить им очередной ковш с водой, которую она черпала из родника, расположенного в сотне ярдов от дома. Она так и застыла над водой, когда вдруг прямо перед собой увидела две ноги, хотя ни один звук не предупредил ее о том, что кто-то к ним приближается. В памяти сразу же всплыли воспоминания об индейцах и то, что она тщательнее всего прятала от себя в глубине души, — вид ее несчастной матери в последний момент перед уходом Линнет из родных мест. Сердце Линнет бешено заколотилось. Она подняла глаза, но почти не разглядела лицо человека: солнце за его спиной ослепило ее. Линнет поднялась.

— Привет, меня зовут Линнет Тайлер. — Она протянула ему свою руку, в то время как он безмолвно глазел на нее, слегка приоткрыв рот. Росточком он был мал, едва ли выше ребенка, однако мощный и мускулистый, жесткие волосы стояли торчком; рот у него был слишком широк, что несколько портило его лицо, однако в целом это оказался довольно приятный молодой человек.

— Ты и есть та самая девушка, которую Мак привез с собой, — констатировал он бесстрастным, но приятным голосом.

— Совершенно верно. А вы кто? — Она все еще держала руку протянутой.

— Уорт, мэм. Уорт Джеймиссон. Я живу на ферме в пяти милях отсюда. И сегодня решил наведаться в магазин.

Линнет сняла его правую руку с бока, в который оная была уперта, и пожала.

— Рада с вами познакомиться, мистер Джеймиссон.

— Зовите меня просто Уортом, мэм.

Линнет с непривычки трудно было освоиться с манерой всех американцев с первого же знакомства обращаться ко всем на «ты».

— Ты живешь в хижине Старого Льюка?

— Да.

— Послушай, дай-ка мне эту штуку. Вы слишком маленькая, чтобы носить такие тяжести. — И он забрал из ее рук бадью, доверху наполненную водой.

Линнет улыбнулась.

— Спасибо. Не понимаю, правда, почему все считают, что я такая уж беспомощная, однако должна признаться, что это приятно.

— Мисс Линнет, ты самая хорошенькая из знакомых мне девушек. Она рассмеялась.

— Благодарю вас не только за помощь, но и за комплимент. А теперь позвольте забрать у вас эту бадью. Мне еще предстоит вымыть полы.

• Предыдущая
• 7/55
• Следующая