Воронье сердце. Отбор по принуждению (СИ) - Бородина Мария - Страница 15

— Оливия, Микаэлла, Лира, Эландрис и Бронда, — почти прокричала Андара. — Следуйте за гранной Хельгой. Остальные девушки могут идти в цирюльный зал.

— Мне нужно в уборную! — простонал кто-то.

— Не переживайте, — успокоила Андара. — Во дворце их более чем достаточно.

Как же мне хотелось, чтобы время тянулось дольше! Чтобы секунды становились минутами, минуты — часами… Но в этот раз дороги казались особенно короткими, а шаги — особенно торопливыми. Не успели мы выйти из столовой в длинный светлый коридор и завернуть за угол, как попали в просторное полукруглое помещение, отделанное золотом и сияющими самоцветами. В дальнем его конце я разглядела высокую дверь.

Визиоллы неожиданно взбесились и завертелись вокруг нас, разбрызгивая по воздуху цветные искры. Мы с девушками удивленно переглянулись. Я представила, как выгляжу сейчас на экране, как обсуждают мою внешность в Тан-Комино и какие слухи распускают, и мне отчего-то захотелось заплакать.

— Тронный зал, — пояснила Хельга полушепотом. — За этими дверьми вас уже ждут!

Вторя ее словам, огромные двери заскрипели. Луч света пролился на темный пол и облизал наши ноги. Сияние в квадратном проеме обрисовало миниатюрную фигурку: то ли мужскую, то ли женскую. Ноги незнакомца украшали смешные сапоги с загнутыми носами и помпонами, а на голове красовалась массивная шапка с бубенцами. Мелодичный звон пролился на нас и застрял в ловушке стен. Легкая головная боль кольнула затылок, и мне стало не по себе.

Фигурка зашагала нам навстречу прямо по световому лучу, то кланяясь, то выплясывая, то смешно размахивая маленькими руками.

— Придвор-р-рный шут, Алексис! — взмыл под потолок высокий визгливый голос. — Мое почтение и недоверие избр-ранным!

— В королевстве два шута? — неожиданно отозвалась Бронда. Ее голос походил на скрип щетки по грязной кастрюле. — Вот это да!

— Право, красавица, не пугайте меня! — На утонченном лице Алексиса загорелась лучезарная, но хищная улыбка. Нет — настоящая ухмылка. Словно он что-то знал.

— Я один, Алексис, единственный и неповторимый, и из конкурентов у меня пока только… — он почесал острый подбородок, а потом неожиданно ткнул пальцем в меня, — Ибреса Лира Крэтчен!

По толпе прокатился легкий смешок. Даже Хельга улыбнулась и рот ладонью прикрыла!

Жар накатил мощной волной, и мне пришлось сжать губы: аж пар повалил из ушей. Да как эта наглая мелкая морда вообще смеет выставлять меня на посмешище?! Открыла было рот, чтобы выдать ему по первое число, но столь же резво захлопнула его, клацнув зубами. Шут даст мне сто очков вперед и выставит дурой перед всей Аэрией! Нужно держаться…

— Совершенно верно, — с неожиданным спокойствием проговорила я. — Я столь же остроумна и мудра.

— И обладаете очень высокой самооценкой, надо отметить, — тут же подхватил Алексис, вгоняя меня в краску еще сильнее.

— Неправда! — снова возмутилась Бронда. — Я видела другого шута. Высокого, плечистого такого. Его звали Рори.

— Извольте, — Алексис развел руками. — Во всем дворце нет ни одного Рори! Давайте спросим гранну Хельгу: она никогда не врет!

— Тут действительно нет Рори, — Хельга улыбнулась на один бок.

— Вот видите! — снова встрял Алексис. — Рори вам кажется!

— Да нет же! — воскликнула Бронда, и от ее противного голоса по коже посыпались мурашки. Она выглядела растерянной и подавленной. — Он был! Клянусь! Был!

— Так или иначе, никакой Рори нам не нужен, — отрезал Алексис. — Я пришел сюда, чтобы выбрать первую претендентку.

Он полоснул едким взглядом по маленькой толпе: сморщенный и некрасивый. И когда его глаза остановились напротив моего лица, я почувствовала себя замороженной.

Алексис смотрел на меня так долго, что кровь успела смерзнуться в сосудах. Въедливо, испытующе… Я начала чувствовать себя куском говядины, вытащенным из погреба. Уже смирилась с мыслью о том, что придется открыть испытание, когда шут вдруг отвел глаза.

— Нет, — Алексис мотнул головой, и у меня отлегло от сердца. — Смеяться рано. Ибресу Крэтчен мы оставим на потом.

— Благодарю за ваше благоразумие, — ляпнула я. — О, Богиня Филлагория!

— Вам двадцать лет, но вы еще не знаете, чем мужчины отличаются от женщин? — возмутился Алексис. — Должно быть, спали на уроках в школе. Впрочем, и по другим вашим речам можно это предположить.

К моему ужасу, по толпе снова прокатился смешок. Так стыдно и неловко мне еще никогда не было! Тем более, что в школе я была одной из лучших. На следующий год я даже планировала отправиться в Аэрийскую Академию магии и прикладных наук: очень уж хотелось стать ветлекарем. Только отец полагал, что с моим потоком сложно будет вытянуть эту непростую специальность.

— Я думаю, другие сделают выводы без вас! — отрезала я.

— Я думаю, уже сделали, — спокойно ответил Алексис, и я едва удержала ярость, разлившуюся в груди. Казалось, открою рот, и пламенем задышу, будто дракон из сказок. Вот же паршивец…

Алексис повернулся к Эландрис и подал ей руку. По лицу шута растянулась дурашливая улыбка, сделав его похожим на недоношенного младенца:

— Вы станете первой, ибреса Инуза.

Эландрис, легко улыбнувшись, склонила голову, а меня снова пробрало возмущение. Кланяться шуту?! Да еще такому нахальному?! Между тем, простым поклоном дело не ограничилось. Эландрис приняла протянутую руку и, семеня, как благовоспитанная, поспешила к тронному залу.

Когда двери захлопнулись, и линия света растворилась в полумраке, Бронда снова принялась канючить:

— Это какая-то подстава. Я видела совсем другого шута! Рори…

Хельга искоса взглянула на нее и многозначительно ухмыльнулась.

— Может, это и не шут вовсе был? — Оливия демонстративно зевнула в ладонь и не менее многозначительно подмигнула.

— Ну а кто еще ходит по дворцу в колпаке и клетчатом одеянии с бубенцами?! — возмутилась Бронда.

— Это мог быть кто угодно, — Оливия пожала плечом. — Дух мертвых предков королевской семьи, например. Или иллюзия.

— Но я не вижу духов! — Бронда нервозно всплеснула руками, и ее русые кудри рассыпались по плечам. — И уж, тем более, не разговариваю с ними!

— А что он говорил тебе? — встряла шатенка с кроличьим лицом и торчащими зубами: должно быть, Микаэлла.

— Неважно, — огрызнулась Бронда.

— Судя по твоей реакции, — отметила я, — он, как минимум, клялся тебе в любви и верности!

— Хватит говорить глупости! — Бронда едва ли не кипела. — Мы здесь, чтобы очаровать принца, а не заискивать перед дворцовыми служащими.

— Некоторые служащие очень милые, — улыбнулась Микаэлла, и мне захотелось закрыть глаза, чтобы не смотреть на ее кривые зубы. — Например, музыкант Нимо.

Что-то знакомое проскользнуло в ее словах. Настолько, что за грудиной невыносимо заскребло, и мне захотелось откашляться. Чтобы не показывать смятения, я отошла к стене и начала делать вид, будто рассматриваю объемные узоры безвкусной лепнины. Не знаю, долго ли я притворялась… Скрип дверей вывел меня из оцепенения внезапно и неожиданно. Я даже подпрыгнула на месте.

Световая дорожка снова перечертила пол, разделив помещение на две половины. Навстречу нам спешили шут и Эландрис. Эльфийка выглядела озадаченной, кислой и не слишком довольной, словно все это время ее заставляли есть недозрелые яблоки, глотая их целиком.

— Ибреса Бронда Зиглан! — довольно объявил Алексис и расшаркался перед Брондой.

Когда двери, схлопнувшись, снова отрезали нас от тронного зала, Микаэлла вскинула восхищенный взгляд на Эландрис:

— Что там было?!

Эландрис, робко обернувшись через плечо, поймала настороженный взор Хельги. И, когда та сухо кивнула, проговорила:

— Да ничего особенного. Они просто задавали мне разные вопросы. Про нашу резервацию, про обычаи и праздники. Спросили, что мне нравится в людских традициях, а что нет. Ну и всякие неинтересные мелочи.

— Но ты будто лягушку проглотила! — Микаэлла выгнула брови и сложила руки на груди.