Отбор для короля дракона (СИ) - Генер Марго - Страница 39

— Катриана! — прогудел он, и Рина покрылась испариной перепугавшись, что кто-то может услышать. — Что ты вытворяешь!

— Тише! — зашипела она, испуганно озираясь и подтянула полотенце повыше. — Зачем так орать?

— Как ты разговариваешь, дитя? — гневно, но все же тише произнес клирик алирский. — Где почтение?

Рина вытаращилась на него, как на говорящую собаку.

— Так, — стала пояснять она, в глубине души чувствуя, что наконец разобралась и поняла, откуда идут все ее сомнения насчет клирика и Менозо Отокара. — Давайте-ка проясним. Я никогда и не пред кем не трепетала. И падать на колени или как там у вас принято, не собираюсь. Это ясно?

После последней встречи с Менозо Рина помнила, что эти фанатики нуждаются в ней куда больше, чем она в них, особенно теперь, когда она понемногу стала разбираться, что к чему. Эти двое втянули ее в передрягу, и она не позволит, чтобы они продолжали манипулировать ею и пользоваться растерянностью перед новым миром. Нет, уж, теперь она должна справиться.

Тем более, что сторону она, наконец, выбрала. Причем сама.

Глаза клирика алирского загорелись каким-то жутким, синеватым огнем, лицо в камине увеличилось.

— Ты хоть понимаешь, с кем разговариваешь, дитя?

— Вполне.

— Ты должна была любыми способами попасть на отбор, и мы обеспечили тебе это. Затем от тебя требовалось только проходить в дальнейшие этапы и стать его женой.

Рина фыркнула, складывая руки на груди.

— Действительно, всего-то.

— Но удача была на нашей стороне, — продолжал отповедь клирик, — король-дракон обратил на тебя внимание. Тебе нужно было всего лишь отдаться ему, усыпить и позволить нашим адептам довершить начатое. А что же ты?!

— А что я? — вопросом на вопрос ответила Рина, ощущая какую-то пугающую смелость. Неужели то, что говорил король про частицы огня после близости с драконом, правда? Хотя фактически у нее этой близости с ним не было. Тогда что? Орехи?

Огонь в камине вздыбился, стал лиловым, клирик сцепил зубы и процедил:

— Ты потешаешься надо мной, дитя?

— Ни сколько, — отозвалась Рина. — Просто сообщаю, что больше не желаю на вас работать. И вы не можете меня заставить. По-вашему, я должна влюбить в себя короля, подложиться под него, а вы его убьете, когда он ослабнет.

— Хоть одна здравая мысль от тебя, дитя.

Рина покривилась.

— Этого не будет, — сказала она решительно. — Я вам больше не верю. С самого начала у меня были сомнения насчет вашего ордена или что там… а, ковена. Но теперь все стало на места. Вы и ваш ковен Алиры — сборище фанатиков. Помогать больше вам не собираюсь. Король рассказал мне о ваших привычках приносить в жертву женщин. И как я сама не догадалась, вы же и меня, по сути, на алтарь возложили. Метафорический. Хотя, если подумать, не такой уж и метафорической, если вы знаете, что значит это слово. Так что все, баста. Всего хорошего. И больше не являйтесь ко мне в камин.

От собственной смелости у Рины зашлось дыхание. Она боялась, что у клирика хватит мощи навредить ей удаленно, сейчас как полыхнет синим пламенем, и поминай, как звали. Но, на ее счастье, у того, видимо, ресурс ограничен — только полыхнул, как головешка, и проговорил хриплым от злости голосом:- Ты пожалеешь, дитя, что была так дерзка с клириком ковена Алиры. Мы найдем на тебя управу, и ты выполнишь, что должна.

— Я вам ничего не должна, — проговорила Рина.

— Это мы еще посмотрим.

Пламя вспыхнуло, плеснув синеватыми искрами на мраморный пол и погасло, причем погасло окончательно. Служанке теперь придется заново его разводить.

Рина шумно выдохнула.

Такого напряжения она не испытывала даже сегодня ночью с королем. Точнее, то напряжение было сладким, томящим и до одури приятным, а это… Она готова была вновь схватиться за кочергу, отличное и безотказное оружие. Угроза клирика прозвучала зловеще, он, наверняка, в состоянии осуществить ее. Но что-то подсказывает — пока она в стенах замка, магия и силы этого чокнутого фанатика ей не опасны.

За шторой что-то колыхнулось. Оглянувшись, Рина насторожилась.

— Кто здесь?

Не хватало еще, чтобы кто-то увидел все, что здесь только что произошло. И, хотя она громогласно заявила, что не желает больше работать на ковен, все равно выглядит она во всем этом не слишком хорошо.

Подбежав к шторе, распахнула, но к великому облегчению там никого не оказалось. Только окно с великолепным видом на утреннюю долину. Единственное, что смутило Рину — это мерцающая бабочка, стремительно улетающая от ее окна. В Дорносе вообще много всего мерцающего, сияющая мошкара под потолком, феи и светлячки над озерами. Но эта бабочка поселила в ее душе тревогу.

Огонь в камине вздыбился, стал лиловым, клирик сцепил зубы и процедил:

— Ты потешаешься надо мной, дитя?

— Ни сколько, — отозвалась Рина. — Просто сообщаю, что больше не желаю на вас работать. И вы не можете меня заставить. По-вашему, я должна влюбить в себя короля, подложиться под него, а вы его убьете, когда он ослабнет.

— Хоть одна здравая мысль от тебя, дитя.

Рина покривилась.

— Этого не будет, — сказала она решительно. — Я вам больше не верю. С самого начала у меня были сомнения насчет вашего ордена или что там… а, ковена. Но теперь все стало на места. Вы и ваш ковен Алиры — сборище фанатиков. Помогать больше вам не собираюсь. Король рассказал мне о ваших привычках приносить в жертву женщин. И как я сама не догадалась, вы же и меня, по сути, на алтарь возложили. Метафорический. Хотя, если подумать, не такой уж и метафорической, если вы знаете, что значит это слово. Так что все, баста. Всего хорошего. И больше не являйтесь ко мне в камин.

От собственной смелости у Рины зашлось дыхание. Она боялась, что у клирика хватит мощи навредить ей удаленно, сейчас как полыхнет синим пламенем, и поминай, как звали. Но, на ее счастье, у того, видимо, ресурс ограничен — только полыхнул, как головешка, и проговорил хриплым от злости голосом:

— Ты пожалеешь, дитя, что была так дерзка с клириком ковена Алиры. Мы найдем на тебя управу, и ты выполнишь, что должна.

— Я вам ничего не должна, — проговорила Рина.

— Это мы еще посмотрим.

Пламя вспыхнуло, плеснув синеватыми искрами на мраморный пол и погасло, причем погасло окончательно. Служанке теперь придется заново его разводить.

Рина шумно выдохнула.

Такого напряжения она не испытывала даже сегодня ночью с королем. Точнее, то напряжение было сладким, томящим и до одури приятным, а это… Она готова была вновь схватиться за кочергу, отличное и безотказное оружие. Угроза клирика прозвучала зловеще, он, наверняка, в состоянии осуществить ее. Но что-то подсказывает — пока она в стенах замка, магия и силы этого чокнутого фанатика ей не опасны.

За шторой что-то колыхнулось. Оглянувшись, Рина насторожилась.

— Кто здесь?

Не хватало еще, чтобы кто-то увидел все, что здесь только что произошло. И, хотя она громогласно заявила, что не желает больше работать на ковен, все равно выглядит она во всем этом не слишком хорошо.

Подбежав к шторе, распахнула, но к великому облегчению там никого не оказалось. Только окно с великолепным видом на утреннюю долину. Единственное, что смутило Рину — это мерцающая бабочка, стремительно улетающая от ее окна. В Дорносе вообще много всего мерцающего, сияющая мошкара под потолком, феи и светлячки над озерами. Но эта бабочка поселила в ее душе тревогу.

Когда Рина открыла дверь и увидела Лиама, сперва решила, что пришел возвестить о новом испытании для отбора. В конце концов, никто ведь его не отменял даже после этой незабываемой ночи с драконом. Хорошо, что на успела переодеться, теперь на ней голубое платье с открытыми плечами (да она не постеснялась на этот раз), волосы уложила крупными локонами, обулась в мягкие кожаные туфли.

Но через секунду поняла — с Лиамом что-то не так. Он и раньше не особо проявлял эмоции, но сейчас его лицо, как восковая маска. Будто ему крайне неприятно даже находиться здесь.