Попасть в отбор, украсть проклятье (СИ) - Мамаева Надежда - Страница 59

– Ар, ты не представляешь, как страшно ждать, - вырвалось у меня помимо воли, и я с облегчением и замиранием всмотрелась в родные, любимые черты. Фантомная проекция дрожала, шла рябью.

– Тай… – Его голос был полон нежности. – Поверь мне, гораздо хуже, когда уже нечего ждать.

Я протянула руку, понимая, что не смогу прикоснуться, ощутить под кончиками пальцев тепло его кожи, что изображение Ара – иллюзия. И все же – протянула. И он, словно мое отражение, - тоже.

На миг даже показалось, что наши пальцы соприкоснутся. Вдруг? Ведь ночь – это время безумных надежд, когда у смешавшихся красок нет границ, у запретов – жесткого поводка, реальности. Увы. Чуда не случилось. Хотя в эти же самые минуты, сейчас, но вечность назад, мы на другом конце города мчались от погони. Я – верхом на кровати, мертвая. И в эту же ночь, живая я сижу на постели, а передо мной – переговорный кристалл с фантомом ворона. Это ли не чудо? Пусть и плата за него – наши жизни.

– Тай… просто говори. Я хочу услышать твой голос…

И я начала рассказывать. Обо всем: и о перенесенном на завтра отборе, и о том, что переживаю за одного глупого ворона, и о сущей ерунде вроде конспектов, которые продала Клаусу. А ворон рассказал о том, что следы заговорщиков тянутся за пределы столицы и ему пришлось уехать, о том, как восемнадцатилетним юнцом умудрился на границе столкнуться с одним остроухим пронырой-альвом. По тону мужа я поняла: не всё Ар мне о Варлоке рассказал, ой не все…

? когда на горизонте забрезжил рассвет и говорить друг другу «спокойной ночи» стало слегка поздно, ворону пришлось прощаться. А я… поняла, насколько голодна. Прямо-таки зверски. Еще ни разу в жизни в пять утра меня так не манил к себе холодильный ларь. Да что там манил! ?н мне проходу не давал! И отбиться от него я, хрупкая девушка, не смогла. Пока бутерброд не сделала. А за ним ещё один. И… В общем, на личном примере подтвердила молву, что самое хорошее у некромантов – это аппетит. Остальное (особенно характер) – исключительно отвратительные.

А потом как-то разом навалился сон, в который я и провалилась. Причем ровно на час. Минута в минуту. Словно внутри меня кто-то завел пружину именно на этот срок. А затем случились сборы в истинно девичьем духе: решительные, неумолимые и лишенные всякой логики. Особенно это касалось корсета. Но моя магия снова была при мне, а посему я, применив три аркана, пять плетений чар и одну пентаграмму призыва совести у этих демоновых шелковых шнурков, смогла-таки утянуться. ?й-богу, ни одно умертвие меня так не заставило попотеть, как этот гадский корсет.

Зато я была точна, как цвергские хроносы, и ровно в десять ноль-ноль в сопровождении слуги шла по дворцу к кабинету капитана дворцовой стражи эйра Лорина.

Когда мы пересекали крытую галерею второго этажа, я меж колонн увидела самый знаменитый в империи сад. По оному как раз прогуливалось несколько знатных дам. Я даже замерла на миг, вытянув шею: не ее ли величество в компании фрейлин решило совершить променад вокруг одного из поющих фонтанов?

Но, увы, таблички с надписью «Это твоя свекровь» рядом не значилось. А жаль…

Уже хотела было поспешить за слугой, когда краем глаза я увидела, как из кустов поднимается массивная фигура. Вот только если бы это был садовник, я бы не удивилась. Но сомневаюсь, что метательными кинжалами принято стричь кусты.

В его зажатой руке блеснула сталь. И… Я действовала на рефлексах. Огненная стрела сорвалась с пальцев на миг раньше, чем в воздухе просвистел клинок. И в следующую секунду раздался визг арбалетных болтов и треск заклинаний. А за ними – и крики:

– Покушение!

– Спасайте величество!

– Арестовать…

Проследила взглядом, как на одну из дам упало сразу несколько человек, повалив ее наземь. Я даже успела ей посочувствовать, как меня тоже снесло телом…

– Да твою ж!.. - выругалась я, впечатанная в мрамор тяжестью тела одного из дворцовых стражников.

М-да… Вот и спасай после этого венценосных особ! Тебя потом за это с благодарностью скрутят и на допрос препроводят. Вот только пока меня с заломленными руками поднимали, в мозгу словно щелкнул переключатель. Вспомнился отчет о покушении на мать ворона. И даже подробности о несостоявшемся обезумевшем убийце всплыли. Оружейнике Шобсе, который сошел с ума от любовного зелья и посчитал, что императрица – и есть его почившая невеста.

«Попала, лявры раздери, в отбор, называется. Прямым выстрелом в лоб одному психу…» – пришла мне в голову невеселая мысль, пока меня вели в кабинет начальника дворцовой стражи. Но ведь я и так хотела попасть к нему на аудиенцию. Вот и попала! Что называется, быстро, прямиком и с гарантией.

Именно этой мыслью я утешала себя, топая к капитану Лорину под конвоем. Где, спустя каких-то десять минут, и удостоилась допро… беседы, исключительно беседы. А то, что оная была запротоколирована, проходила в присутствии стражников – так то сущие мелочи. Именно так это и назвал лысоватый начальник стражи, улыбаясь. Первые пару минут улыбаясь…

– хватит инсценировать умственную деятельность! – рявкнул на меня он, когда я в третий раз повторила свое «случайно мимо проходила» в ответ на его вопрос «откуда я узнала о покушении?»

– Целый караул не заметил, а вы, эйра Мэрфи, видите ли, углядели… - c сарказмом произнес капитан, протирая лысину.

Мне бы справедливости ради заметить, что караул как раз в тот момент менялся и стражники вполне себе могли пропустить слугу в кустах… Но подумала, что не стоит дразнить дракона девственницами, а начальника охраны – указанием промахов. А то и тот, и другой сожрать ненароком могут…

– Где обучались атакующим чарам? Уложить выстрелом в голову со ста шагов!.. - Меж тем Лорин вперил в меня немигающий взгляд.

?го взор, возможно, и пробрал бы до печенок даже восставшего из могилы упыря, но тут скрипнула дверь и в кабинет просочился охранник. Без слов он протянув начальнику записку. Лорин пробежал по ней взглядом, а затем бумага вспыхнула в его руке, осыпавшись пеплом.

– Ну?! – В этом его тоне что-то поменялось. Вот только бы понять еще – что именно.

– Ничего себе я метко промахнулась… – выдохнула я, глянув украдкой на рекомендательное письмо от ворона.

Конверт с сим посланием у меня отобрали сразу же, при обыске. И лишь благодаря этой бумаге (в которой я значилась как эйра Мэрфи Эйрок) меня, как причастную к покушению на монаршую особу, отправили в кабинет начальника дворцовой стражи, а не в застенки. А ведь я имела все шансы там оказаться: дело-то нешуточное – попытка убийства императрицы. Арестовали бы за милую душеньку, и кукуй в казематах до окончания следствия, доказывай, что спасала, а не сама целилась в Ее Величество…

В общем, пригодилось рекомендательное письмо. Только слегка иначе. И капитаном Лорином оно было тщательно изучено. Аж два раза и под лупой. Еще и чарами просканировано.

Нет, при других обстоятельствах, он наверняка лишь мельком бы пробежал по нему взглядом, – да внес мое имя в список кандидаток для отбора фрейлин. Может, хмыкнул бы, подумав, что наверняка протекцию смазливой девице составил влиятельный любовник, подсуетившись, чтобы под рекомендательным письмом стояла подпись повесомее…

Но одно дело – смазливая обедневшая аристократочка из провинции, которая в этот самый отбор попасть-то попадет, да точно далеко не пройдет, другое – профессиональная убийца, подпускать которую на выстрел пульсара к императрице чревато.

Я поняла: от меня ждут признания. И не важно, что за меня вроде бы поручился сын императора. Ведь сын-то опальный. В общем, я решила признаться, не во всем, но…

Именно в этот момент в кабинет без стука ворвался братец Арнсгара, Великий князь Вильфред. На миг он задержался на мне взглядом. Я внутри вся сжалась. В голове лихорадочно забилась мысль: узнал. И лишь потом поняла: это я уже его встречала, в кабинете ворона. А он меня – еще только встретит. Сегодня. В полдень.

По спине пополз холодок. Потому что я поняла: началась игра на грани. И каждый мой шаг – словно по тонкому льду, который вот-вот проломится. Одна неловкая фраза, жест – и это сдвинет цепь событий, нарушив ход уже свершившегося. План ворона полетит карточным домиком, если хоть немного изменится прошлое Тай-умертвия. И ветерком, способным все обрушить, был, сам того не зная, Вильфред.