Пламя соблазна (Побег, Фонтан желаний, Пропавшая леди) - Деверо Джуд - Страница 54

• Предыдущая
• 54/56
• Следующая

Только опустившись на колени, чтобы поднять туфельку, она заметила на подушке записку. Она гласила, что Дженнифер не вернут до тех пор, пока через два дня у основания старого колодца к югу от города Риган не положит пятьдесят тысяч долларов.

Страшный вопль Риган был слышен по всей гостинице.

Первой в комнату Дженнифер вбежала Бренди; ее руки и фартук были покрыты мукой. Обняв опущенные плечи Риган, она усадила ее на кровать и взяла записку.

Бренди посмотрела на людей, столпившихся у двери, и скомандовала:

— Найдите Тревиса! Пусть немедленно придет. Когда Риган встала с кровати, Бренди схватила ее за руку.

— Куда ты?

— Мне нужно проверить, сколько денег в сейфе, — ответила Риган потрясение. — Я знаю, что там не хватит. Как ты думаешь, смогу я что-либо продать за два дня?

— Риган, сядь и дождись Тревиса. Он придумает, как раздобыть деньги. Может быть, у него при себе найдется такая сумма.

Оглушенная, Риган опять опустилась на кровать, сжимая в руке записку с требованием выкупа и туфельку Дженнифер.

Спустя несколько минут в комнату ворвался Тревис; она вскочила и подбежала к нему.

— Кто-то украл мою дочь! — крикнула она сквозь рыдания. — У тебя есть деньги? Ты можешь добыть пятьдесят тысяч долларов? Конечно, можешь!

— Дай-ка мне взглянуть, — потребовал он и обнял Риган. Тревис несколько раз перечитал записку, потом оглядел комнату.

— Тревис, как нам достать деньги?

— Мне это не нравится, — ответил он вполголоса и повернулся к Бренди. — Ты все утро была на кухне?

Бренди кивнула.

— И ничего не слышала? В зале были чужие? — спросил Тревис, кивнув в сторону коридора, который вел на кухню и в контору Риган.

— Никого. Ничего особенного не произошло.

— Бренди, собери здесь всех служащих, — распорядился Тревис.

— Прошу тебя, Тревис, нам нужно собрать деньги.

Тревис сел на кровать, притянул Риган к себе и сжал ее коленями.

— Послушай, тут что-то не так. В твои комнаты можно попасть только двумя путями: либо через кухню, где находилась Бренди, либо через заднюю дверь. В коридоре между кухней и буфетной всегда бывают Бренди с поварами, и никто не смог бы выйти с Дженнифер незамеченным. Значит, остается задняя дверь, А ты ее всегда запираешь на ключ. Дверь цела. Стало быть, Дженнифер открыла ее изнутри.

— Но она бы не стала этого делать — ей это запрещено.

— Об этом я и говорю. Она бы открыла ее только знакомому, человеку, которому доверяет, кого считает другом. А, во-вторых, кому известно, что ты можешь достать пятьдесят тысяч долларов? В городе никто, кроме меня, не знает, а до вчерашнего дня и мне не было известно, что у тебя есть деньги. Сумма пятьдесят тысяч означает, что кому-то известно гораздо больше, чем рядовому жителю Скарлет Спрингс.

— Фаррел! — Риган задохнулась. — Он лучше меня знает, сколько у меня денег.

В этот момент Бренди вернулась в сопровождении слуг. Все они молчали, глаза их расширились от удивления. А за их спинами стоял Фаррел Бэтсфорд.

— Риган, я только что узнал ужасную весть, — сказал он. — Я могу чем-либо помочь?

Тревис ринулся мимо него и начал расспрашивать прислугу, выясняя, не заметил ли кто-нибудь утром что-либо необычное и не видел ли кто Дженнифер с чужими людьми.

Пока они размышляли, так ничего и не припомнив, Тревис схватил одну из служанок за руку.

— Что у тебя на пальцах? Откуда это? Девушка испуганно попятилась.

— Это чернила. Ими были испачканы простыни в двенадцатом номере.

Он повернулся к Риган, ожидая, что она скажет.

— Это комната Марго, — потрясение ответила она.

Не сказав ни слова, Тревис вышел из комнаты через заднюю дверь и направился в конюшню. Риган бросилась за ним. Когда она догнала Тревиса, он уже седлал коня.

— Куда ты? — спросила она. — Тревис! Мы должны достать эти деньги! Он коснулся ее щеки.

— Это Марго увезла Дженнифер, — ответил он, продолжая седлать лошадь. — Она понимает, что мы обнаружим чернила, и знает, что я брошусь за ней вдогонку. Вот чего она добивается. Вряд ли она обидит Дженнифер.

— Вряд ли! Твоя потаскуха украла мою дочь, и…

Он приложил палец к ее губам.

— Дженнифер — и моя дочь, и если понадобится отдать всю мою землю Марго, я заберу у нее Дженнифер невредимой. А теперь оставайся здесь, будет лучше, если я займусь этим сам.

Он вскочил на коня.

— А я должна остаться здесь и ждать? И почему ты так уверен, что найдешь Марго?

— Она всегда возвращается домой, — мрачно ответил Тревис. — Она всегда возвращается туда, где будет поблизости от всего, что напоминает о ее проклятом папаше.

Он дернул поводья, пришпорил коня и скрылся в облаке пыли.

Спустя три дня перед самым рассветом Тревис остановился у дома Марго. За долгую дорогу ему пришлось сменить несколько лошадей, которых он гнал беспощадно. Спрыгнув с коня, он ворвался в дом, зная, где искать Марго. Она сидела в библиотеке под портретом отца.

— Тебе потребовалось немного больше времени, чем я рассчитывала, — весело поздоровалась она с Тревисом. Ее рыжие волосы в беспорядке свисали до плеч, а на платье красовалось темное пятно.

— Где она?

— Она вне опасности, — в ответ рассмеялась Марго, поднимая пустую рюмку. — Пойди и сам убедись в этом. Я редко обижаю детей. А потом возвращайся сюда, и мы выпьем вместе.

Тревис пошел по лестнице, перепрыгивая сразу через несколько ступенек. Некогда он был частым гостем Дженкинсов и хорошо знал дом. Теперь, ища дочь, он не обращал внимания на голые простенки, где раньше висели портреты, и на пустой стол, с которого исчезли все украшения.

Он обнаружил спящую Дженнифер в той кровати, на которой спал еще мальчиком. Он взял ее на руки, глаза девочки открылись. С улыбкой она сказала «Папа» и снова заснула. По запыленному личику и одежде было видно, что Марго с девочкой ехали всю ночь.

Он осторожно уложил ее в постель, поцеловал и пошел вниз. Настало время объясниться с Марго.

Марго даже не подняла глаза, когда Тревис пересек комнату и налил себе стакан портвейна.

— Ну почему? — прошептала она. — Почему ты на мне не женился? Мы столько лет провели вместе. Мы вместе катались на лошадях, купались голыми, спали вместе. И я всегда думала, и папа тоже…

Взорвавшись от ярости, Тревис оборвал ее:

— Именно поэтому! — закричал он. — Этот твой чертов папаша! Ты в жизни любила только двоих: себя и Эзру Дженкинса!

Он на секунду замолчал и рукой, державшей стакан, повел в сторону висевшего над камином портрета.

— Ты никогда не понимала, каким был твой отец — гнусным и дешевым лгуном, способным украсть даже последний грош у ребенка. Я никогда не интересовался его делишками, зато видел, как с каждым днем ты все больше походила на него. Вспомни, как ты стала штрафовать ткачей за сломанные веретена.

В поднятых глазах Марго застыло отчаяние.

— Он не был таким. Он был хорошим и добрым…

Тревис с презрением прервал ее:

— Он был добрым только с тобой, и ни с кем больше.

— А я была бы добра с тобой, — с мольбой произнесла Марго.

— Нет! — резко ответил Тревис. — Ты бы меня ненавидела, потому что я никого не обманываю и не обкрадываю. Ты бы сочла это моей слабостью.

Марго не отрывала глаз от бокала.

— Но почему она? Почему эта тщедушная бесцветная крыса с английской свалки? Она не умела приготовить даже чашку чая.

— Ты и сама знаешь, что она не крыса со свалки, ты так не думала, когда потребовала у нее выкуп пятьдесят тысяч долларов. — Тревис вспомнил их встречу в Англии, и глаза его засверкали. — Тебе стоило бы увидеть ее, когда мы только встретились: грязную, испуганную, в разорванной ночной рубашке. Но говорила она как английская леди высшего круга. Она четко произносила каждое слово, каждый слог. Она оставалась леди, даже плача.

— Ты женился на ней из-за ее напыщенного говора? — в бешенстве выкрикнула Марго. Тревис улыбнулся своим мыслям.

• Предыдущая
• 54/56
• Следующая