Ледяное сердце герцога (СИ) - Ваганова Ирина Львовна - Страница 30

Граф Солоу с небольшим отрядом подоспел вовремя. Враги атаковали дозорную башню и захватили бы ее, если б не тридцать всадников, с ходу вступивших в бой с фланга. Диорины бежали, бросив убитых и раненых. Солоу приказал ратникам мертвых похоронить, пленных доставить в замок, где он учинит допрос, как только вернется. Граф оставался в башне, ожидая вызванного подкрепления. Раз враги напали на дозорную башню, следует ожидать новых происшествий. Возможно, правителю соседней страны донесли о болезни герцога, и князь Диоринский воспользовался ослаблением давнего противника, дабы осуществить давнюю мечту — захватить земли вдоль судоходной Эдулы.

Сердечные дела, занимавшие Приэмма последний месяц, не отпускали его мысли. Нежданное счастье мешало взвешенно рассуждать. Солоу помнил обещание барона Данетца и невольно торопил кончину соперника. Пусть они не смогут обвенчаться с Луззи, пока та не разрешилась от бремени, но смотреть в глаза обманутому герцогу, притворяться и лгать было мучительно. Так граф рассуждал до того, как над землями королевства нависла угроза вторжения. Брать на себя ответственность в военное время, сделавшись главным без воли на то короля, слишком самонадеянно. Одно дело поддерживать гарнизон в боевой готовности, другое — биться с врагами!

Приэмм желал смерти и выздоровления Эдуана одновременно. Это противоречие нарушило сон и аппетит, даже о любимой Луззи он не мог думать с прежним восторгом, как будто призрак сюзерена маячил за спиной и посмеивался над его чувствами. Солоу откладывал возвращение в замок. Отправился в путь лишь после прибытия подкрепления в дальнюю дозорную башню, но не сразу поскакал в замок, сначала объехал остальные укрепления. Графа угнетало осознание нависшей опасности. Что будет с любимой, если на крепость нападут? Наверняка предстоит длительная осада. Возвращался Солоу с твердым намерением проводить молодую герцогиню в Эду. Каково было его удивление, когда выяснилось, что в замке гостит еще и сестра Эдуана.

Приэмм забыл про усталость от длительного пребывания в седле, поспешил в гостевые покои и приказал доложить о нем юной леди. Ланна много часов провела у постели больного брата, и теперь дремала в кресле у камина. Девушку разбудило звяканье шпор о каменный пол, она поднялась и открыто улыбнулась.

— Рада встрече, милорд! Вас долго не было. Что-то важное погнало в такую даль?

— На границе неспокойно. Как ни приятно мне видеть здесь сестру сюзерена, вынужден умолять вас как можно скорее покинуть замок.

— Я бы хотела дождаться выздоровления Громма!

— Думаю, герцогу с супругой тоже необходимо ехать в Эду, — дрогнувшим голосом возразил Приэмм.

— О! Это было бы прекрасно! Хотя брат, по словам доктора, слишком слаб для путешествия.

— Я поговорю с лекарем. Если он запретит беспокоить его светлость, вам и герцогине придется уехать без него. — Приэмму показалось, что интонации выдали его отношение к любимой женщине, но, приглядевшись к Ланне, не увидел любопытства в ее на удивление спокойном взоре.

Леди, сохраняя приветливое выражение, размышляла. Матушка отпустила, взяв обещание вернуться сразу, как только она даст Громму противоядие. Расстаться с дочерью даже на время вдовствующей герцогине было непросто. Сама она ехать не могла из-за мучившей ее все это время слабости. Поручать дело кому-либо другому было опасно, ведь, по слухам, Луззи не допускала к супругу никого. Юная леди оправдала надежды матери и сестры, справилась с непростой задачей. Хотя Виктоу предупредил леди Эдуан о кризисе, который наступит после приема больным противоядия, девушку слишком потрясло тяжелое состояние брата, она не решалась оставить его.

Граф Солоу видел сомнения Ланны, поэтому с новой силой взялся уговаривать:

— Нужно уезжать. Герцог болен, я занят делами службы и не смогу уделять вам внимание, герцогиня беременна, ей тоже лучше будет под присмотром свекрови.

— Хорошо. Поговорите с доктором, если он не позволит Громму ехать, мы с Луззи отправимся завтра одни. Без нее я не поеду.

Кому-кому, а «этой лгунье» Ланна не могла доверить жизнь брата. Вдруг она снова его чем-нибудь отравит.

Солоу почтительно поклонился и вышел. Теперь надо поговорить с лекарем, тот, по словам Ланны, сменил ее у постели больного. До этого дня Приэмм о состоянии герцога узнавал только от доктора, ведь Луззи помалкивала, а навещать рогоносца самому было совестно, да и лишних посетителей герцогиня не приветствовала. По дороге в спальню герцога граф вспомнил, что увидит сюзерена всего лишь второй или третий раз после дуэли. Мысленно он представил похудевшего, едва различимого на фоне постели Громма, который неспособен и шевельнуться. Однако его ожидала другая картина. Герцог, опираясь на руку доктора, ходил по комнате. Громм весело взглянул на Приэмма:

— Ну что, друг? Не получилось отправить меня на тот свет?

— Не понимаю, ваша светлость…

— Как видишь, я здоров! Мышцы ослабли, но упражнениями я скоро верну им крепость!

— Очень рад, герцог, поверьте! Ваша смерть была бы некстати сейчас!

— Не обижайся, — Громм указал на кресло и с помощью доктора добрался туда. — Рассказывай, как дела в замке.

Приэмм не готовился к докладу, кроме того, шутливое обвинение его разозлило. Он обрушил на сюзенена похие новости, собственные опасения, добытые разведчиками сведения, и не утруждал себя сглаживанием угроз. Доктор напрасно делал знаки, стоя за спиной Эдуана.

— Ясно. Благодарю за откровенность, граф, — сказал Громм, — надеюсь, завтра или послезавтра я лично смогу все осмотреть. Надо срочно созвать всех вассалов, они должны прибыть в замок в течение двух дней. Вышлите гонцов.

— Сделаем. Как быть с Луззи и вашей сестрой?

— Женщин надо выпроводить. Не говорите, что я выздоравливаю, это их встревожит. Скажем, доктор не велел перевозить меня в Эду. Я позже сообщу о своем самочувствии письмом.

Приэмм сразу от герцога пошел к любимой, он после возвращения не видел ее и с трудом сдерживал шаг, чтобы не побежать.

Леди Стоун молилась. Она отложила молитвенник, подняла глаза на вошедшего и спросила:

— Как он?

— Кто?

— Мой муж. Меня теперь не зовут к нему, леди Ланна решила, что я нуждаюсь в отдыхе, — голос ее звучал глухо, как из-за стены. — Ты видел его, Приэмм?

Граф замялся. Что говорить? Эдуан запретил обнадеживать близких.

— Ваша светлость, надо уезжать. Здесь небезопасно.

— Уезжать? Ты меня гонишь?

— Дорогая! Я благословляю каждый миг, проведенный с тобой рядом. Но тебе будет лучше под опекой свекрови. Теперь, когда Ланна видела нас, они могут усомниться…

— Не усомнятся, — резко ответила Луззи, — дуры будут!

— И все же, настаиваю.

— Ладно. Иди, Приэмм, не мешай молиться, — она снова взяла в руки книгу.

Солоу страстно желал обнять дорогую ему женщину, прижать к своей груди ее голову, провести ладонью по волосам, но строгое выражение лица Луззи, ее сосредоточенный взгляд погасили этот порыв.

Донесения приходили тревожные. Дозорные все чаще замечали конные отряды на той стороне границы, а накануне у стен замка поймали лазутчика. Допрашивал его сам граф Солоу. Дело продвигалось плохо. Захваченный вояка не понимал или делал вид, что не понимает вопросов, хотя Приэмм неплохо владел диоринским. Прошло четыре дня с тех пор, как граф отправил депешу в Эду. Тогда он сделал это по обязанности, вовсе не желал скорой встречи с Эдуаном. Теперь все очевиднее становилось намерение врага испытать военную мощь герцогства, и медлительность сюзерена стала раздражать. Рана его зажила, в этом Приэмм не сомневался. Что такое скользящий удар в плечо? Особенно если сравнивать с развороченным сердцем, полученным после дуэли самим Приэммом. Глупец! Понадеялся на благодарность барона, все-таки дрался за честь его племянницы. Графа Солоу передергивало при воспоминании о насмешливом взгляде, каким одарил его опекун любимой девушки вместо ответа на вопрос: когда можно будет повидаться с Луззи. Данетц с необъяснимым упорством настаивал на браке племянницы и герцога. У барона мания. Ничем другим Приэмм не мог объяснить целеустремленность, напоминавшую селевой поток, пожиравший все, что попадается на единственно возможном пути.