Жена для злого Санты (СИ) - Вайс Лора - Страница 34

— Лиза! — прозвучал до боли знакомый писклявый голос.

— Клара? — уставилась на лепреконшу во все глаза. — Ты ли это?

А Клара бросилась к ней, обняла. Но на том удивительное не закончилось, из-за угла появился Гурчик и тоже подбежал к Лизе, правда, обнимать не стал в страхе получить подзатыльник от эклерчика.

— Как вы здесь? Тоже перебрались?

— Какой большой живот, — Клара обошла Лизу, оценила габариты. — И ведь еще больше станет. Ты просто огромная, — развела руки в стороны.

— Так уж прямо и огромная, — сразу скуксилась. — Это все сарафан свободного покроя. Он добавляет объема. Так, что вы здесь делаете?

— Да, мы с Гурчиком решили вернуться.

— А Горг?

— А он слишком старый, ему в темном холодном дворце куда спокойнее.

— Как же я рада вас видеть.

— Посмотри, что я тебе принес, — и Гручик достал из торбочки плюшку. — Надеюсь, ты их не разлюбила? — глянул на нее с прищуром.

— Ох, давай сюда, — Лиза скорей забрала у него плюшку и для начала вдохнула аромат сдобы с примесью ванили и цитрусов. — М-м-м-м, как же я соскучилась по твоим булкам и пирогам.

— Так, попробуй. Специально для тебя пек. Всю ночь провел у печи, — заложил руки за спину, где скрестил пальцы.

И Лиза откусила кусочек. Плюшка оказалась выше всех похвал, невероятно мягкая и не сухая. Что уж говорить о вкусе, который был просто великолепен.

— Это волшебно, — и за минуту умяла ее целиком.

— Ого, — удивился лепрекон, — вообще, тебе и кусочка бы хватило, — и зловредно захихикал.

— В каком смысле? — а перед глазами неожиданно все поплыло, резко напала зевота.

Спустя пару секунд лепреконы уже тащили Лизу в сторону саней, что дожидались их за углом дома.

— Это было проще, чем два пальца… — заключил довольный Гурчик. — Но она такая тяжелая.

— Не то слово, — Клара аж взмокла вся. — И жарко до чего. Все-таки во дворце куда комфортнее.

— И не говори, — запрыгнул на козлы. — Хорошо, что Лиза такая наивная. Даже стараться не пришлось.

— Главное, чтобы нас теперь не увидели. Давай, поторопись.

— А Клаус болван двухметровый, — и довольно ухмыльнулся. — Все-таки Генри куда хитроумнее.

— Ой, чужими руками все они молодцы, — Клара пристегнула Лизу ремнями безопасности.

— Что правда, то правда.

И сани тронулись. Через десять минут они взмыли в воздух, а олени перешли на гипер-ускорение, как эту сумасшедшую скорость назвала бы Лиза.

На подлете к Северной долине Клара накрыла бесчувственную девушку теплыми одеялами, а сверху еще и шкурами нахлобучила, все ж температура стремительно падала.

Проснулась Лиза раза со второго. В первый лишь на мгновение открыла глаза, улыбнулась, увидев знакомую до мурашек физиономию, после чего снова отключилась. А вот второй раз пришла в себя полностью и чуть не скатилась с кровати. Онаже… она… Это ж дворец Генри!

— Еловый куст мне в задницу! — резко села. — Как?

После чего уже не так ретиво сползла с кровати, как-никак живот лишил ее прежней скорости. Лиза подошла к окну и, несмотря на шок, расплылась улыбкой. Вот он, пейзаж, по которому успела соскучиться.

— Здравствуй, — вдруг раздалось за спиной.

Лиза медленно развернулась и воззрилась на все еще мужа. А Генри изменился за эти месяцы, внешне — щетина уже превратилась в бороду, кожа стала бледнее обычного, да и взгляд лишился прежней самоуверенности.

— Привет, — прислонилась к подоконнику. — Не ответишь мне на один вопрос?

— Отвечу.

— Какого тетерева я здесь делаю?

— Ну, — подошел к кровати, сел на край. — Я не мог позволить того, чтобы с моим ребенком нянчился Клаус.

— Ох ты ж, о ребенке заговорил, — печально улыбнулась. — Это все?

— Нет, не все. Ты моя жена и должна быть здесь, со мной.

— Должна, — хмыкнула, — я тебе ничего не должна. И по-прежнему хочу развестись. Нам не по пути, как ни крути. Хм, даже в рифму получилось, — и снова посмотрела в окно.

— Не говори так, — подошел к ней, но трогать побоялся.

— Не переживай, не поджарю. Я всю магию отдала Клаусу.

— Что? — тотчас развернул ее к себе. — Что ты сделала?

— Да, Генри. Теперь я даже не полукровка, а самый обычный человек, как и ребенок.

— Зачем?

— Все просто. Королевой становиться я не хотела, однако народ Артикасты страдать не должен ни из-за меня, ни из-за тебя, ни из-за кого бы то ни было еще. А Клаус хороший правитель. У него богатый опыт и главное, ему не наплевать. В общем, извини, но накрылись твои планы наводить ужас на всех и вся медным тазом.

Генри продолжал смотреть на нее во все глаза, то ли пытался что-то высмотреть, понять ли.

— Я люблю тебя, — наконец-то выдал, а руки засунул в карманы.

— Знаешь, — и слезы подкатили, глядя на такое признание. — Я часто представляла себе нашу возможную встречу. И все думала, какой она будет. Что ты мне скажешь? Что я тебе скажу? Как мы будем смотреть друг на друга? Варианты были самые разные, но только не такой.

И вот сейчас в ее глазах Генри прочитал разочарование. Самое настоящее разочарование.

— А чего ты хотела? Чтобы я упал на колени? Чтобы вымаливал прощение?

— Нет, — улыбнулась. — Зачем тебе так унижаться? Да и перед кем? Перед дочерью той, которая наказала тебя столь бесчеловечно? А еще я посчитала, что жизни тысяч важнее комфорта одного, опять же, тебя. Да и отдала власть другому. В общем, я не та, перед кем стоит метать бисер.

— Издеваешься?

— Скорее даю тебе понять, что любви никакой нет. По-прежнему есть лишь твои многолетние обиды, нереализованные амбиции и ущемленное достоинство.

Лиза действительно каждый день представляла себе их встречу. И сейчас она слукавила, ибо да, надеялась на то, что Генри попросит прощения, что признается в своей неправоте, а главное, кинется ее целовать и благодарить за наследника или наследницу его маленького царства холода. Но что же она увидела в итоге? Увы, ничего нового. Так, зачем же притащил ее сюда? Хотя, видимо надеялся все-таки получить трон. Однако, облом.

— Влюбилась в Клауса?

— Опять двадцать пять, — произнесла на выдохе. — Да, черт побери. Люблю его. Люблю и хочу быть только с ним, — хотела сыронизировать, но из-за злости получилось слишком правдоподобно.

— Как я и думал, — и от него повеяло холодом.

— Угомони-ка свой встроенный рефрижератор. Мне вредны резкие перепады температур, — накрыла руками живот. — В общем, я хочу обратно.

— Ни за что, — процедил сквозь зубы. — Мой ребенок будет со мной.

— А рожать мне его как прикажешь? Ты что ли будешь принимать роды? У вьюжных хотя бы госпиталь есть.

— Приведу тебе акушерку.

— Себе приведи! — уже откровенно взбесилась.

А Генри навис над ней, глазищи выпучил и прошипел так страшненько:

— Я отец этого ребенка, и он будет жить со мной, а ты как хочешь. Таешь по Клаусу, вперед, возвращайся, но без него или нее, — указал ей на живот.

— Ах, вот как… — аж покраснела от злости. — Дырку ты от бублика получишь, а не сына или дочь!

— Это мы еще посмотрим! — вдруг резко склонился и поцеловал.

Что же такое происходит? Лиза вцепилась в его рубашку, хотела было оттолкнуть от себя, но не смогла, вместо этого наоборот, притянула и ответила на поцелуй с не меньшей страстью. Даже борода не смутила. А Генри подхватил ее на руки и уложил на кровать. Он не снимал с Лизы одежду, нет, он ее просто срывал, но когда дошел до живота, проявил аккуратность.

— Тебе ведь можно? — остановился вдруг.

— Можно, только осторожно, — обхватила его за шею.

Оба злились, злились и хотели друг друга до безумия.

С губ Генри так и слетел стон, когда вошел в нее, а Лиза чуть до крови не прикусила язык, ему, ибо возбуждение нахлынуло мощной волной, накрыло с головой и утащило куда-то в бездну. Глубокие движения Морозовского заставили подчиниться, раствориться в ощущениях. А его сумасшедшие поцелуи? Ласки? Грудь из-за беременности стала настолько чувствительная, что Лиза аж заскулила, когда Генри принялся целовать ту, ласкать языком.