Корона Весны (СИ) - Бахтиярова Анна - Страница 47

Прежде чем Мари снова успела открыть рот, Майя предложила гостям проследовать на веранду, чтобы продолжить дружеские посиделки. На предпоследнем слове советница сделала особое ударение — специально для внучки. Ещё раз дала понять, что не одобряет её поведения. Поэтому из-за стола девушка поднималась мрачнее тучи. Готовая сбежать при первой же возможности. Пускай пьют кофе хоть до ночи и перемывают другим кости.

— Не так быстро, есть разговор, — шепнул в ухо веселый голос Элии и тут же громко затараторил. — Ву Верга, пойду взгляну на ваши хризантемы. На новый сорт.

— Конечно, дорогая, — отозвалась Майя, направляясь на веранду под руку с супругой главы совета, рассуждающей о пользе кофейного напитка для работоспособности. — И не сочти за труд, набери яблок для Актавии.

— Хорошо, — покорно согласилась Элия и добавила, делая знаки бывшей соседке. — Мари, ты мне не поможешь?

Юная стихийница быстро закивала, радуясь возможности покинуть и гостей, и хозяйку дома.

Прохладный воздух охладил пылающие от гнева щеки. Позволил дышать, не чувствуя пронзительной боли в груди от не выплеснутого раздражения. Но только сердитый рой мыслей всё равно не давал расслабиться до конца. Копошился в голове и требовал выхода.

Элия, напротив, пребывала, в прекрасном настроении. Направлялась вглубь сада, напевая под нос. И если раньше её спокойствие было напускным — для Северины, держащей девушку в заложницах, и других обитателей ледяного Замка, то теперь сестренка Роксэль точно не притворялась. Добавило умиротворения облику и материнство. Подарило новых красок бледному, не смотря на обилие веснушек, лицу и сделало черты мягче.

— Знаю, тебе не нравится решение советников, — заговорила Элия, дойдя до яблоневой аллеи. — Да, оно может показаться жестоким, однако для Кристофа так лучше всего. Представь, каково ему придется здесь. Он станет прислугой для других стихийников.

— Подумать только, — протянула Мари, даже не пытаясь помогать в сборе яблок. Решила, чем дольше Элия провозится, тем позже они вернутся в дом.

— О! Прости! — девушка хлопнула себя по лбу. — Что-то я сегодня выбираю не слишком удачные сравнения. За столом из-за Эллы села в лужу. Теперь с тобой промахнулась. Хочу сказать, у тебя есть сила. Невероятная сила. И однажды, благодаря ей, ты поднимешься очень высоко. А Кристоф навсегда останется низшим созданием.

— Но…

— Погоди, не спорь, — Элия отпустила внушительную ветку яблони. — Я хочу сказать, мальчишка Рум не стоит того, чтобы портить отношения с бабушкой.

— Откуда ты… — Мари испуганно попятилась. Ведь Майя собиралась держать их родство в тайне. Даже запретила внучке делиться новостью с друзьями. Правду знала одна Веста. Но и та хранила секрет.

— Не пугайся, — подбадривающе улыбнулась Элия. — Ву Верга призналась моему свекру. Спрашивала совета — как вырвать тебя из лап Дората. Актавия, разумеется, тоже в курсе. А я случайно услышала их разговор. Больше никто не знает, поверь.

— Ты о своей осведомленности хотела поговорить, — Мари продолжала сурово смотреть на бывшую соседку.

— Нет, — Элия нервно сплела руки перед собой. — Мари, возможно, я знаю способ выяснить имя твоего отца.

Скажи Элия, что завтра Зимний Дворец перестанет существовать, девушка и то удивилась бы меньше. Потому что признание не имело смысла. Майя, Грэм и сыщики много лет пытались установить личность убийцы Апрелии, предположительно являвшимся отцом её ребенка, и не сумели продвинуться ни на шаг. И вдруг скромница Элия, далекая от интриг Норда и Лоэ, говорит, что близка к разгадке.

— Не мотай головой, лучше выслушай. Знаю, в это трудно поверить, но стихийник, осведомленный о тайном романе Апрелии, действительно, существует. Ву Верга никогда не отличалась мягкостью характера. Наверное, именно поэтому твоя мать делилась сокровенными секретами с другой женщиной. Это моя свекровь — Актавия. Насколько я понимаю, твоя бабушка об этом и не подозревает.

— И ты думаешь, ву Арта в курсе, кто…

— Уверена, Актавия знает правду. И панически боится этого знания. Поэтому, — Элия ловко повернула Мари к себе лицом, ибо та приготовилась припуститься у дому Майи, — ты не будешь ничего предпринимать. Иначе она сильнее замкнется.

— Но я…

— Помню, терпение не твой конёк. Однако придется им запастись. Актавия обмолвилась об Апрелии случайно. Почувствовав мой интерес, быстро закончила разговор и не пожелала к нему возвращаться. Но я хорошо знаю свекровь и сумею найти к ней подход. Самое главное, не торопиться и не давить. Поняла?

— Да, — кивнула Мари с тяжким вздохом. В конце концов, ещё пару минут назад у нее вообще не имелось информации об отце, а теперь нежданно-негаданно появился шанс выяснить его имя. — Но сначала скажи, — Ситэрра посмотрела на приятельницу холодно, будто собиралась заморозить взглядом, — зачем ты мне помогаешь?

— Считаю несправедливым, что преступник разгуливает на свободе, — зло усмехнулась Элия. — Уверена, ты найдешь способ наказать его. А если твоим отцом окажется Инэй Дората — да-да, я слышала о предполагаемой "золотой" крови — будет замечательно вдвойне. Его Величество заодно ответит за моё четырехлетнее заточение в Зимнем Дворце и за годы унижения моей сестры.

Мари не покидало ощущение дежавю. Парты. Доска. Ученики, склонившиеся над тетрадками. И Ловерта, курсирующая между рядами. Орлиный нос грозно шмыгал всякий раз, когда кто-то из яу недостаточно рьяно, по мнению заместительницы директора, нанизывал строчку на строчку.

— Полагаете, у вас настолько хорошая память, юноша, что можно не делать примечаний? Сумеете без запинки перечислить все двадцать восемь сезонов правления, когда горожане не платили Королям? — разъярилась Корделия всерьез, заглянув в записи паренька лет семнадцати, темно-русые волосы которого были стянуты красной лентой.

Мари подозревала, именно прическа и разозлила Ловерту. Зу не выносила, когда несовершеннолетние стихийники следовали взрослой моде. Раз юным сыновьям Времен Года полагалось носить короткую шевелюру, стало быть, даже чуточку удлиненные пряди являлись преступлением. И будь провинившийся яу учеником Академии, Корделия не поленилась бы — остригла избыток на виду у всего класса.

— А с вами что такое, лу Ури? Заскучали?

Ной, последние полчаса сидевший, навалившись на парту, и стараясь держать сонные глаза открытыми, подскочил на жестком стуле. Он и во время учебы ненавидел теоретические занятия, где требовалось записывать, а потом заучивать массу нудной и преимущественно не пригождающейся в жизни информации. И, разумеется, теперь считал собственное присутствие в классе страшным наказанием и местью Ловерты. Мари в последнем тоже не сомневалась. Ведь именно Корделия составляла расписание — кому из наблюдателей на каких уроках присутствовать.

— Нет, зу Ловерта! — в голосе сына Лета не прозвучало ни единой фальшивой ноты. — Я очень внимателен. Просто глаза болят — из-за вчерашнего недоразумения на практике по Осенним дождям.

Оправдание получилось почти правдоподобным. Накануне, когда предполагаемые дети Осени тренировались в создании промозглых осадков, произошел неприятный инцидент. Обозленный на весь свет Кристоф Рум рассыпал по углам зала горсти стянутого из больнички порошка, которым лечили простуду, но добавляли в питьё исключительно по щепотке. Едва на белую субстанцию полилась дождевая вода, помещение наполнилось сизой дымкой, вызывающей удушливый кашель и резь в глазах. Ничего удивительного, что сегодня не все участники памятного занятия присутствовали в классе. Однако если ученикам академики могли простить пропуск из-за недомогания, то наблюдателю полагалось исполнять обязанности даже в полуобморочном состоянии.

— Идиот Рум, — проворчал Ной так, чтобы не услышала Корделия, вновь переключившаяся на парня с хвостом.

Зато сердитое замечание долетело до ушей Яна Дондрэ. Мальчишка хотел погрозить сыну Лета кулаком, но, заметив взгляд Мари, сдержался. Ситэрра же сегодня целиком разделяла мнение Ноя. Да, она сама никогда не отличалась примерным поведением, но членовредительством точно не занималась. Особенно её вывела из себя реакция Кристофа, когда советники его вычислили.