Корона Весны (СИ) - Бахтиярова Анна - Страница 44

— Но тогда почему Король передумал?

— Полагаю, терпение лопнуло, — Веста чуть заметно свела брови. — Явные сообщники Её Величества — Фальда Сильвана с сыночком, Оруза Герта и Уна Эрнэ — в последние месяцы почти не проявляют активности. Не только после заточения Северины, но и из-за ареста племянника Орузы — бывшего заместителя Игана.

— А Рейм Норда? — Мари удивило, что Её Высочество опустила имя главного любимчика паучихи и без пяти минут родственника.

— Достопочтенный зу Норда, наоборот, старается держаться подальше от захватнических планов повелительницы. Что? А ты думала, у Короля нет агентов? Инэй Дората, при всех его недостатках, никогда не сидит сложа руки. А действует. Осторожно, но, как правило, прицельно.

— А реальные доказательства сговора есть?

— Возможно. Но прежде чем арестовывать известных неприятелей, нужно выявить тайных. Особенно представителя клана, веками хранящего формулу, и стихийника (вероятно это одно лицо), который её усовершенствовал. На этот раз следует вырвать все сорняки, не оставляя ни единого корешка. Но первостепенная задача — Элла.

— Она участница заговора? — не поверила Мари.

— Северине всегда был нужен сообщник из другого правящего клана. Невозможно совершить переворот в одиночку. Королеве пришлось бы сражаться с тремя другими Повелителями Времен Года. Но когда расстановка сил два на два, шансы повышаются. Старая перечница заключила сделку с моей дражайшей родственницей. Девять месяцев в году правит Зима, три — Весна. Разумеется, в Левии, как и раньше, будут сменять друг друга четыре Времени Года. Под снегом урожай не вырастишь. Но господствовать над всеми будут два Дворца. С точки зрения Эллы, вариант не самый справедливый, но для Королевы, не принятой Шаром Стихий, приемлемый. Кроме того, у старухи есть компромат на Монтрэ — грязная тайна, до которой я не могу докопаться. Нужно избавиться от девчонки, пока две мерзавки не наворотили дел. Сейчас, когда Сентябрина умерла, мы особенно уязвимы. Злат, слава небу, отлично понимает истинную силу равновесия, но он неопытен. А Агуст никогда не отличался доблестным характером. Конечно, Северина под замком, но зато её тайный помощник с формулой на свободе, и это очень плохо.

— И, разумеется, вы не хотите отпускать меня, — констатировала Мари. — И потому напугали до смерти преданного вам ребенка.

Веста и не подумала смущаться.

— Можешь считать меня кем угодно, дочь Зимы, — изрекла она абсолютно спокойно. — Даже чудовищем. Но я не действую в личных целях или в интересах Дворца Весны. На кону нечто большее, и я хочу, чтобы ты это осознала. Стихийникам не нужны ни новые смертельные эксперименты над силой, ни кошмары подобные замороженной Эзре, — голос Принцессы дрогнул, но она быстро справилась с минутной слабостью. — Если бы я узнала о твоей родословной раньше, действовала бы иначе. Но процесс запущен, и я не могу повернуть его вспять. По информации агентов, Элла и Фин накануне открытия соревнований обсуждали твою кандидатуру для шпионажа. Со дня на день один из них нанесет тебе визит. Тайно, разумеется. При всём желании я не могу вывести тебя из игры.

— В противном случае подставите Тиссу?

— Полагаешь, я на это способна?

— Думаю, на гораздо большее.

— О! — Веста повернулась к Мари всем корпусом, облокотившись на спинку скамьи. — Полагаю, у тебя был познавательный разговор с моей дорогой тетушкой. Майя рассказала, что я не приехала к Апрелии, как она просила, а вместо этого сбежала к тайному возлюбленному. Всё верно, девочка. Не стану ни отрицать, ни оправдываться. Более того, скажу, что повторись ситуация снова, поступила бы также.

— А вам даже и не жаль сестру! — разъярилась Мари.

— Жаль, — Веста отвернулась и посмотрела в никуда. — Апрелия стала жертвой негодяя. Гораздо большей, чем ты можешь представить. Но так уж повелось, что женщины клана Верга никогда не бывают счастливы. Увы, малышка. Это было доказано неоднократно.

— Меня это мало беспокоит, — Мари презрительно скривила губы. — Я никогда не знала, что это такое. Лучше скажите — он стоил того? Тот ваш мужчина?

Глаза Весты сверкнули в ночи, но юная стихийница была готова к чему угодно за собственную наглость — от хорошей оплеухи до потока молний. Однако Принцесса не шелохнулась.

— Загубленных жизней не стоит никто, — ответила она очень тихо. — Даже те, кого мы любим больше себя. Что касается платы за сделанный выбор, то поверь, я понесла наказание за все нарушенные законы. Сполна. И еще вопрос, кому пришлось хуже. Твоя мать давно в облаках, а я продолжаю платить по счетам, — Принцесса с минуту помолчала, плотно сжав губы, потом поднялась, накидывая на голову капюшон. — Пора возвращаться, девочка. Что же касается нашей сделки, просто помни — встреча с Эллой и Фином неизбежна, и тебе решать, как поступить…

Кристоф Рум очнулся на исходе третьей недели после памятной церемонии открытия, когда никто не надеялся на благополучный исход. Обвел мутным взглядом комнатку, издал усталый вздох и погрузился в сон выздоравливающего, где нет места тревогам и страшным воспоминаниям. И спал так ещё дней десять, пробуждаясь лишь для того, чтобы с аппетитом съесть тарелку куриного супа или сытной каши с куском нежирного мяса, а также заверить лу Тоби, что чувствует себя всё лучше.

Лекарь слушал, улыбался, а, покидая пациента, хмурился, потому что не разделял его оптимизма. Да, физически паренек поправлялся на глазах. Мертвецкий цвет лица сменился здоровым румянцем, лукавые глазища привычно заблестели. Но кончики пальцев Кристофа стали темными, словно их окунули в краску. Это был нехороший признак. Означал непоправимое — ребенок навсегда лишился силы. Вычерпал её без остатка, когда под действием зелья выплескивал направо и налево.

Навещать его пока не разрешали, но Ян всё равно приходил в больничку по несколько раз на дню, едва выпадала свободная минутка от теоретических занятий и практических тренировок. В один из вечеров Мари застала его застывшим у окна палаты Кристофа. Дондрэ прильнул носом к стеклу и пытался разглядеть, что происходило внутри.

— А, это ты, — с облегчением вздохнул парень, услышав шаги. — Думал, лу Тоби. Кричать бы опять начал, что нервирую больного. Будто можно сделать хуже, чем есть.

— Кристоф выздоравливает, Ян, — напомнила Мари, поправляя плащ. Конец июля выдался неожиданно холодным — почти как середина сентября. Поговаривали, Агуст пребывал не в настроении и отыгрывался на окружающих, как умел.

— Выздоравливает, — кивнул Дондрэ, беря из рук девушки корзину с яблоками, переданными Майей для Тиссы с матерью. — Только жить нормально всё равно не сможет. Без силы. Слышал, как советники обсуждали, что с ним делать. Здесь оставить или к людям жить отправить — раз он теперь не настоящий стихийник.

— К людям? — Мари едва поспевала за Яном, припустившимся так, словно скорость могла помочь выплеснуть гнев. — Но Кристофа не за что наказывать!

— А это и не наказание. В представлении Камира Арты — сие есть акт милосердия! Говорит, стихийнику без силы проще жить в людском городе среди равных, чем чувствовать себя неполноценным тут. Конечно! Куда лучше с чужаками!

Девушка закусила губу. В словах главного советника был резон, но бедняга Рум воспримет подобный вариант, как ссылку. В самом деле, что мальчишка знал о людских городах и их правилах? И кем мог там стать со столь несносным характером и извечной манерой бедокурить? Не успеет оглянуться, как будет схвачен армейцами и отправлен в тюрьму. Помнится, за ней целая толпа эу в прошлом году по Орэну гонялась, приняв за воришку.

— Не унывай, — шепнула девушка Яну на прощание у дома подруги и попыталась приободрить. — Ты сегодня создал отличную вьюгу. Растёшь на глазах.

— Ничего особенного, — пробурчал парень под нос, но похвала ему польстила — щеки порозовели, уголки губ чуть заметно приподнялись. — Это всё злость, наверное. Не даёт отлынивать…