Корона Весны (СИ) - Бахтиярова Анна - Страница 33

— Может быть, — не стала спорить Мари, однако кулон убрала с показательной нежностью. Подснежник был и оставался особенным цветком. Он не мог нести зла. В этом стихийница не сомневалась.

— Перестаньте паниковать! Обе! Будто в жизни не было ничего хуже завтрашнего выступления! — в карих глазах Далилы зажглись гневные золотые искорки. Замерцали, как звезды в августовскую ночь, рассыпались, но не погасли, а притаились, чтобы однажды вспыхнуть с новой силой.

Мари с Тиссой в ответ одновременно развели руками. Да, подруга права, катастрофы случались. Но Вилкок легко рассуждать — ей-то не придется произносить со сцены наставительную речь для яу. Будет сидеть среди зрителей и наслаждаться торжественным открытием соревнований.

— Я лучше с десяток наказаний от Ловерты получу, чем стоять завтра у всех на виду и заикаться. А я буду заикаться! Или вообще потеряю дар речи! — объявила Тисса, откладывая в сторону листы, исписанные бисерным почерком ву Саттер, старательно помогающей дочери в подготовке к выступлению.

Мари находилась на срединной территории третий вечер, но, казалось, минула целая вечность. Жизнь в Зимнем Дворце превратился в страшный сон, растаявший поутру. Будто не было горьких унылых дней, десятков недоброжелателей и важных наставлений перед отбытием. Нет, Мари отлично осознавала, что последние ей не померещились, и Инэй Дората ждет выполнения приказа. Но старалась не вспоминать об этом, пока не состоится важный разговор между бабушкой и Принцессой. Ведь только тогда будет ясен дальнейший план действий. А пока почему бы не наслаждаться дружеской компанией?

Вечера проводили в доме усеченной семьи Саттер. Пока Мари и Тисса сочиняли речь для праздника, Далила чаще мешала, нежели помогала. Ворчала больше обычного, напропалую критиковала предлагаемые подругами варианты текстов. Но девчонки не обращали на Вилкок внимания, без слов понимая истинную причину ее гнева. По крайней мере, одну из двух причин. Злость на сводного братца девушка категорически не желала объяснять, зато с первого же дня дала понять, что ничего не желает слышать о Ное Ури. В результате сын Лета, вынужден был готовиться в одиночестве. Правда, Мари пообещала, что накануне праздника прочитает, что он насочинял.

— Не нужно поддаваться панике, — посоветовала Ерида Саттер, расставляя на столе приборы для ужина. — Помните, участникам в разы труднее, — она поправила выбившуюся из прически прядь. Мари с грустью взглянула на волосы хозяйки. Еще год назад они были черны, как крыло ворона, а сегодня из-за обильной седины казались серыми.

— Отличная идея, мам, — задорно засмеялась Тисса, но быстро притихла, заметив на столе лишнюю посуду. Ву Саттер часто ошибалась с численностью стихийников в доме, машинально выставляя на стол приборы для мужа, по-прежнему, томящегося в темнице Весеннего Дворца.

В целом, жизнь матери и дочери можно было назвать удобной. Зная о благосклонности к Саттерам Весты, Майя подобрала для них просторный дом и приставила прислугу — немолодую полную женщину с глубокими морщинами на смуглом лице. Её звали Донна. И она была человеком. Особой расторопностью не отличалась, зато готовила умопомрачительно. Тисса в первый вечер поведала шепотом, что служанка когда-то жила в несчастной Эзре и потеряла семью во время страшного пожара пятнадцать лет назад.

Ужин, как обычно, оказался изумительным. Особенно пироги. Воздушное тесто таяло во рту, а ягодная сладко-кислая начинка заставляла блаженно прикрывать глаза. Какое счастье — просто наслаждаться трапезой, не ловя косые взгляды и не думая о горе домашних дел, с которой придется расквитаться до сна.

— Мари, давай положу еще кусочек.

— Спасибо, ву Саттер, но не стоит, иначе лопну или стану круглая, как шар, — засмеялась стихийница, отмечая, что слишком часто мама подружки старается ее подкормить и вообще проявляет внимание. Вокруг Далилы Ерида столь активно не суетилась. Тисса списывала избирательность матери на ворчливость Вилкок, однако Мари начала подумывать об иной подоплеке. Уж не рассказала ли Веста отверженной подданной, кто посодействовал их с дочерью переезду из Дворца?

Веста…

Мари тяжело вздохнула. В отличие от Инэя и его ледяной обители, Принцесса Весны никак не желала покидать мысли. Как Её Высочество отреагирует на новость о родстве с якобы безродной шу? Какие шаги предпримет? Откажется ли от плана? Ох, как же непросто, оказывается, иметь в родственниках столь высокопоставленных особ. Да ещё таких, что любят вести огнеопасные игры.

С бабушкой Мари держала дистанцию. Так решила Майя. Внучка не сопротивлялась. Понимала, насколько опасно, если правда раскроется раньше времени. Ведь девушка была и оставалась собственностью клана Дората, должницей за годы обучения в Академии Стихий. Майя пообещала, что найдет способ избавить Мари и от долга, и от службы в Зимнем Дворце. Однако требовалось время. Вот только о главной загвоздке — Эльмаре Герте, Мари не решилась рассказать. Сделала вывод, что для бабушки известие станет ударом, и решила повременить.

— Не хочу выглядеть глупо! — вывел Мари из паутины раздумий раздраженный голосок Тиссы, с шумом отодвигающей тарелку. — Иначе две жабы будут злорадствовать!

— Кто?

— Элла и Фин, — радостно откликнулась Далила. — Монтрэ Тисса так называет из-за глаз навыкате, а её прихвостня — за любовь к болотному цвету.

— Разве Элла — не выдра?

— Элла — целый зверинец! — припечатала Тисса, забавно сводя светлые брови.

Домой возвращались после заката. На улицах было оживленно, как днём. Предвкушающие праздник жители и гости владений совета не спешили расходиться. Во многих дворах горели костры, отовсюду неслись смех и песни. По дорожкам неспешно прогуливались парочки — одни держались за руки, другие, кто посмелее, шли в обнимку. Мари с завистью проводила очередных влюбленных, заливающихся звонким смехом. Вот бы идти так с Трентом. У всех на виду.

— Ой! — Мари шлепнула себя по лбу. — Мне придется вернуться. Забыла текст выступления у Тиссы. Ты не жди. Иди в дом. Я скоро.

— Текст, говоришь, забыла, — Далила посмотрела на виновато улыбающуюся подругу исподлобья. — Который? Уж не тот ли, что ты спрятала в сумочке под подкладкой? Может, перестанете ставить меня в дурацкое положение? Я знаю, что вы с Тиссой бегаете к нему!

Мари сжала кулаки. Кому-то захотелось откровенного разговора, на ночь глядя? Отлично! Возможно, оно к лучшему.

— Вообще-то, это вы — ты и он, ставите в дурацкое положение нас, — отчеканила стихийница назидательно. — Причем, больше ты. Он хотя бы согласен на вторые роли, а ты требуешь, чтобы мы сделали выбор. Нет, Далила, так не пойдёт. Вам двоим пора объясниться и найти выход. Вы это начали, вам и заканчивать!

То же самое Мари высказала несколько минут спустя и Ною, встретившись с парнем в отведенной ему комнатке с крохотной верандой, выходящей в заросший сад. Сын Лета сразу сник и печально засопел. Глаза цвета морской волны стали несчастными, как у пса, которому любимый хозяин указал на дверь.

— Я бы и рад вернуть всё, как было, но Далилу это не устраивает.

— Как было? — изумилась Мари. Неужели любовь, перевернувшая жизнь четырех друзей, прошла так скоротечно?!

— Раз иное невозможно, — скупо пояснил Ной.

Чтобы не расстраивать друга сильнее, Мари принялась изучать его речь. Хвала небесам, что у неё имелся богатый опыт вычитки сочинений Ноя, иначе бы пришлось разбирать скачущие по бумаге каракули до утра. А так, управилась за десять минут.

— Настолько плохо? — парень приподнял одну бровь, глядя, как подруга сердито поджимает губы.

— Лучше не трать моё время, и сразу признавайся, откуда ты это списал?

— Не понимаю…

— Еще как понимаешь! — Ситэрра шлепнула стопкой листов по вихрастой макушке и процитировала. — "Уверен, в кубе вы блестяще продемонстрируете знания, усвоенные за годы учебы в Академии" или "Прошедшие девять лет подарили вам множество ярких мгновений, но выпускное испытание станет самым особенным воспоминанием". Ной! Какие годы?! Яу со срединной территории переступят порог Академии на несколько часов!