Судьба-шутница (СИ) - Александрова Лиса - Страница 19

— Ладно, с Сайрусом я потом сам поговорю. — как-то глухо произнес он.

"Прости меня, Сайрус, я пыталась." — мысленно попросила я, виновато.

— Теперь, я хочу знать, что за человек тебя ударил?

Признаться, вопрос поставил меня в тупик, я даже недоуменно захлопала ресницами, переваривая вопрос. Во-первых, я уже объяснила, что это случайность, зачем ему это знать? Во-вторых, откуда он узнал, что это был человек. Хотя на него я и сама нашла ответ. Ударь меня оборотень, у меня от головы бы ничего не осталось, а так только губа разбита. В-третьих, даже, если бы я захотела, то не сказала бы о его внешности ровным счетом ничего, кроме самой раны, которой я занималась. Мне как-то не до рассматривания в том момент было. В-четвертых, я не для того тратила на того человека время и силы, чтобы сейчас сдать Главнокомандующему для неясных целей.

— Зачем это? — подозрительно прищурилась я.

— Не твоего ума дело. — тихо, но зло пришел ответ. — Я спрашиваю — ты отвечаешь. Так кто это сделал?

— Не знаю. — искренне сказала я, гаденько улыбаясь, смотря как мой собеседник медленно закипает.

— Какого черта? — рявкнул он.

— Я правда не знаю. — поторопилась я сбросить мстительную улыбочку. — В то время я крутилась как ужаленная, бегая от раненного к раненному. Последнее на что я обращала внимание — это внешность.

— Раз так, то узнаю у Сайруса. Думаю у него будет больше информации. — более спокойно произнес он, скрестив руки на груди.

— Зачем тебе это? — нахмурилась я. — Это была моя вина. Вместо того, чтобы попросить подержать раненного, хотя знала, что подобное может произойти, я отослала подручных, решив, что все могу сама. Если кого и хочешь наказать, наказывай меня. И вообще, какая разница, кто это сделал? Я уже сказала, что это случайность, не более. Намеренно меня никто не обижал.

— Ты под моей защитой. Никто не смеет прикасаться к тебе, без моего, на то, ведома. Кажется, у меня даже зубы заскрипели от злости.

— Это меня ударили. Ты не считаешь, что нужно у меня спросить, нуждаюсь ли я в каком-то возмездии?

— Нет. — просто и коротко, а я уже сжимаю кулаки, чтобы сдержаться и не запустить чем — нибудь в этого… оборотня. — Ты под моей защитой. Это дело принципиальное. Убивать я того человека не буду, раз уж ты так печешься за его жизнь. Но вот несколько ударов плетью, послужит неплохим уроком для всех.

— Урок чего? — зло прошипела я. — Что нельзя трогать твои "игрушки"?

— Моих подопечных. — спокойно поправил меня Влад.

— Да ты спятил! — взорвалась я, подскакивая со стула и нервно замаячив взад — вперед. — Это была случайность, слышишь? СЛУ-ЧАЙ-НОСТЬ! Меня не в первый и не в последний раз бьют, во время операции. Это нормальное дело для лекаря!

— Ты травница, насколько я помню.

— Ты еще вспомни, что я мечом махать умею и сразу окрести меня рыцарем в сияющих доспехах. — не скрывая сарказма усмехнулась я. — Еще я неплохо рисую и вышиваю. В основном, конечно, одежду, но неплохо штопаю раны. — кажется, меня уже понесло куда-то от темы. — Ничего из этого не отменяет того, что я могу врачевать. И как при штопке одежды есть вероятность уколоть палец, так и при обработке ранений, есть вероятность, попасть под руку больному. Повторяю: это нормально! — рявкнула я напоследок и тяжело дыша, остановилась напротив оборотня.

— Ничего нормального в этом не вижу. — насупился тот. Я даже не сдержала рыка от злости.

— Ты что, будешь наказывать всех, кто мне на ногу случайно наступит? Или, быть может, будешь лично сминать кастрюли, о которые Алиша имела неосторожность обжечься во время готовки? Ведь на нее твоя вендетта так же распространяется? Она же тоже твоя подопечная.

— Не передергивай. — скривился он, а у меня появилось ощущение, что я со стеной разговариваю. Может, я выражаюсь неправильно? Ведь, хоть я и знаю их язык, особой практики в разговоре у меня не было. Быть может, слова коверкаю?

— Я не передергиваю! — не выдержала я. — Для меня подобные вещи, такие же обычные, как для сестры обжечься. Это наша работа.

— Почему для тебя это так важно?

— Да потому что, ты хочешь наказать невиновного человека за случайность, которую он не мог контролировать. Потому что я слишком много сил сегодня вложила в него, чтобы спокойно смотреть, как он будет мучиться. И последнее, потому что будет просто не справедливо наказывать его в показательных целях.

Оборотень молчал, внимательно меня рассматривая. Я тоже не торопилась снова заговаривать, понимая, что и так наболтала лишнего. Жаль, только мысль эта пришла слишком поздно. Я, конечно, уже не боюсь, что меня за длинный язык разместят для показательной порки рядом с несчастным, которого я так защищала, но перед глазами еще было свежо воспоминание о Криме.

— Хорошо. — явно нехотя кивнул оборотень, а я облегчением выдохнула, даже не заметив, что невольно задержала дыхание, ожидая, его решение. — Я не трону человека, но с условием. — усмехнулся Влад. Я замерла в ожидании. — Больше ты не подойдешь к раненым. Ни к оборотням, ни к людям.

— Но… — хотела я было возмутиться.

— Я сказал "нет", Ника. — осадил меня Влад, строго посмотрев. — Я не хочу наблюдать такие "случайности", каждый раз, когда ты будешь возвращаться. Ко всему прочему, целители уже должны были прибыть. Я ценю твое желание помочь, но теперь, занимайся только своими настойками. Место для их приготовления, я тебе выделю. На этом все. Или ты соглашаешься, или… — продолжать угрозу он не стал, итак все всем понятно. Я сжимала кулаки в бессильной ярости, но ничего против сказать не могла. И он, гад такой, об этом знал и в данный момент смотрел на меня, не скрывая ехидной усмешки.

— Будто у меня есть выбор. — процедила я.

— Нет. — усмехнулся он шире.

— В таком случае, какой толк от моих зелий, раз маги в один миг смогут заживить раны? — раздраженно повела я плечами, скрещивая руки на груди.

— У оборотней специфическая магия. — скривился Влад. Видимо сейчас мне поведают что-то секретное о оборотнях. — Она не допускает целительства. — на это я вновь удивленно моргнула.

Как это "не допускает"? Я собственными глазами видела, как Хим заживлял раны. Мне же это не привиделось!

Оборотень налил воды в два стакана. Один пододвинул мне, из второго выпил сам.

— Оборотни не способны лечить. Мы можем только помочь организму ускорить процесс естественного заживления, дав необходимую энергию, в виде магии. Но такое вмешательство не проходит даром. Несмотря на то, что мы в силе заживить даже смертельные раны, боль, лихорадка и другие сопутствующие, самые неприятные симптомы, как при обычном заживлении никуда не деваются. Хоть мы и не болеем человеческими болезнями после совершеннолетия, боль мы ощущаем на ровне с вами.

— Но почему так? — растерялась я. — Я думала, у всех рас есть целительная магия.

— Возможно все дело в природе. — пожал плечами Эдлер. — Так уж получилось, что в отличии от других рас, оборотни обладают самым быстрым метаболизмом. Вот твоя, хваленая справедливость: оборотней практически невозможно смертельно ранить. Если все же получится, то мы не сможем призвать на помощь нашу родную магию, а к чужой мы плоховосприимчивы.

Вот так новость…

— А почему вы не воспринимаете чужую магию? — пожевав губу в задумчивости, поинтересовалась я.

— Трудно ответить. — пожал плечами оборотень. — Насколько мне известно, никто точно не может на это дать однозначный ответ. Хотя есть теория, что это все особенности оборотней. В отличии от других рас, мы многолики и это сказывается. Во время обращения в Зверя, оборотни не способны использовать магию, так как для него она чужеродная. При контакте оборотня с магией других рас, Зверь недоволен, и противится этой энергии, оставляя невосприимчивым и человеческую ипостась.

— Вы со Зверем настолько разные? Он что, разумен? — удивилась я. — Я всегда думала, что Зверь и человек это одно целое с общими мыслями, телом и потребностями.