Приключения ведьмы Мирославы (СИ) - Австрийская Анна - Страница 45

Утром я Олеуса до дома проводила, передав вместе с полезными узелками список мне необходимого.

— Не скучай без меня, — напоследок, крепко обнял меня мужчина, — и в беды не попадай.

— И ты осторожен будь! — строго велела я.

Не хотелось мне отпускать Олеуса. Все ведьминское существо этому противилось. Да только выбора у нас не было…

— Люблю, — прошептал Олеус, после чего оставил на моих губах нежный поцелуй.

— Люби меня, — вторила я, — и возвращайся скорее.

Как ни гнала я бедовые мысли, они меня продолжали преследовать. То сон тревожный привидится, то примета какая покажется. Клавдий меня ругал часто, говоря, что если и нет беды, я своими думами их приманю. Да только ничего меня не успокаивало, ведь сердце из груди рвалось. Даже работу над кольцом я забросила, хотя все материалы у меня приготовлены были, осталось лишь собрать, да наговорами закрепить.

Только сидела я за столом, рассматривала заготовки, а в руки не брала.

Основой я серебро выбрала. У кузнеца старого, из деревни Зверево, ее самой первым запросила.

Вислав хоть и стар был, да руки его свое дело знали. Точно в размер сделал кузнец колечко, да узоры, какие я рисовала, вырезал.

Защитными рунами я серебро по внешнему кругу украсила и основу под каменья вязью скрепила.

После кузнеца, я основу перстня дедушке Лешему отдала. Он мне из бузины черной накладку на руны сделал, да своим словом заговорил.

Бузина хоть и мягкая, от того, что кустарник, зато обезопасит от любого злого влияния.

Обычно в мужские перстни один крупный камень ставили. Я же решила иначе поступить. В два ряда небольшие камни кругом расположить, а самый сильный и крупный в центре поставить.

На внешний круг, я темную яшму подготовила, неровной формы. Почти черный камень с редкими вкраплениями зелени и охры, заслужил звания помощника и охранника.

Вторым кругом, темно-коричневый, почти черный, матовый сардоникс расположить решила. Этот камень хозяина своего от предательства и обмана уберечь может.

В центр я отыскала большой обсидиан иссиня-черный. Самым мощным стражем жизни и здоровья этот камень является.

Придумала я в перстне еще одну хитрость — тайный внутренний круг сделать. Благо в образе перстня с этим проблем не станет. И размещу я там черно-красный родонит. Он может не столь мужественно смотрится (оттого в тайном круге и стоит) зато об опасности хозяина заранее предупредить может.

Соединить камни поверху я решила смолой. Специально особенную прозрачную смолу у Лешего выпросила. Она эффективность каменьев усилит и красивые блеск и гладкость перстню придаст.

И вот все в голове у меня складывалось, а руки только камешки теребили да перебирали.

Ох и ругала я себя за безделье, ох и корила за думы глупые, пока одна примета страшная в дом не залетела.

Уж третий день шел с отъезда Олеуса, а душа моя все не на месте была. Кутаясь теснее в бабушкину шаль, я за столом сидела да в окно смотрела — ждала любимого и приманивала на порог.

Резкий поток ветра в дом врезался, заставляя стекло в окне звоном раздаться. А в следующий миг дверь распахнулась, впуская маленький вьюнок «белых мух».

— Клавдий, — вскрикнула я, — это же…

Договорить я не успела, когда снежинки водой на пол опустились.

— Карррр… говорррил же беду накликаешь… — недовольно заявил ворон.

Только слушать я его не стала. Как была одета, в домашнее платье, шерстяные носки да шаль — паутинку бабушкину, так и выбежала на улицу. Тут же в небо поднялась и в Гремячево полетела. Ведьминское сердце от страха разрывалось.

До деревни я домчалась быстро. Ни холод, ни мокрый снег задержать меня были не способны.

Я опустилась на крыльцо старосты Юстоса и забарабанила в дверь.

— Иду… — слышался мужской голос из-за двери, но я не переставала ломиться, — да кто там такой нетерпеливый?

Недовольный Юстас распахнул дверь, едва не сбив меня с крыльца.

— Ох, матушка-ведьма, — запричитал староста, — что ж стряслось?

— Юстас, сын твой еще не воротился из города? — спросила я, стараясь сдерживать беспокойство.

— Воротился Олеус… Еще вчера воротился, — растерялся староста.

— Он дома? — нетерпеливо уточнила я.

— Так… нет его дома… Еще со вчерашнего вечера нет.

— Как так? — не поняла я.

— Матушка-ведьма, ты проходи в дом-то… Чего на пороге беседы вести?

— Юстас, некогда мне разговоры вести, — буркнула я, — рассказывай мне, где сын твой!

— Так он к тебе направился… Вчера, как только прибыл, так схватил гостинцы тебе и побежал.

— Ко мне? — тихо спросила я. Голос мой в один миг осип и задрожал.

— Ну да… А чего стряслось? Не прибегал еще?

— Не было его у меня, ни вчера, ни сегодня!

— Видать в Зверево задержался…

— В Зверево?! Так он ко мне или к Добромиру направился.

— Олеус то шибко к тебе спешил, но я его в Зверево отправил. Добромир очень ждал свой заказ из города. Аж три раза весточку мне присылал с просьбой, как только вернуться Олеус с Казимиром, сразу к нему спешить с покупками.

— Значит, Олеус к Добромиру направился.

— Да, а сразу после к тебе собирался.

— Что он должен был в Зверево доставить? — нетерпеливо спросила я.

— А вот этого я не знаю… — покачал головой староста. — Посыльный Добромира лично с Олеусом разговаривал, я в их дела не вникал.

От неопределенности я пуще прежнего страшиться стала.

Если Олеус ко мне собирался, то почему не явился? Задержался в Зверево? Но ведь и сегодня он к моему порогу не явился… что с ним приключилось?

— Благодарю, староста Юстас, — скомкано попрощалась я, — мне нужно идти.

— Я передам Олеусу, что вы заходили… Или вы все-таки зайдете? Возможно сын уже домой спешит…

— Нет, я не останусь. Передайте Олеусу, что я его искала, пожалуйста.

Я тут же поднялась в воздух и направилась в Зверево.

Мысль о том, что любимый задержался в чужой деревни, лелеялась мной, как самая заветная мечта. Желала я, чтобы все мои опасение оказались напраслиной. Да только сердце все горше плакало и из груди рвалось.

Деревня Зверево встретила меня по — странному. Она, как мертвая стояла в серых вечерних сумерках. Первая странность — не было видно дыма из печных труд. Даже запаха дыма в воздухе не наблюдалось. А для нынешней поры — это странность. Как же печи в домах не топят? И еды, значит, не готовят и комнаты не согревают.

Я летела над деревней и всматривалась в окна. Но света в них не видела…

Неужели в деревне беда какая-то приключилась?! Отчего же ко мне не пришли за помощью?..

Я думала и гадала, пока к дому Добромира не добралась. Осторожно постучав в дверь, я ждала отклика. Но никто открывать мне не спешил. Я вновь постучала, сильнее и громче. Что-то скрипнуло в доме и будто прошуршало.

— Добромир, — крикнула я, — открывай, ведьма на твой порог явилась.

Я даже ухом к двери припала, чтобы расслышать, что за ней творится. Но сколько я не напрягалась, ничего не услышала больше.

— ДОБРОМИР! — снова звала я и уже ногами в дверь стучала.

— Чего голосишь? — испугал меня голос бабки Марьи.

Она из-за угла дома старосты вышла и недовольно на меня зыркнула, что весь мой запал злости пропал.

— Бабка Марья, где Добромир? Где жители деревни?

— А тебе зачем знать?! — буркнула знахарка.

Я даже растерялась на миг от подобного вопроса.

— Олеуса я ищу, сына Юстаса. Говорят, он вчера к вам направился.

Знахарка посмотрела нам меня пристально, будто сказать что-то хотела, но в последнее мгновение передумала и поджав губы, велела мне жестом следовать за ней.

Мы обошли дом старосты и попали на задний двор. Здесь имелся небольшой пристрой, на сарай похожий.

— Обожди здесь, — сказала бабка и скрылась в постройке.

Я осмотрелась вокруг. Никогда ранее не обращала внимания, но оказывается, у Добромира большой сад растет. Вся территория у дома под деревья отдана.