Приключения ведьмы Мирославы (СИ) - Австрийская Анна - Страница 25

Призвав воздушные потоки, я сгруппировала их в сферу, закрутила в ураган и отправила по лесу куражиться.

— Каррр, чего стрррряслось? — спросил ворон, вылетев из дома.

Думаю, что своим ночным приступом злости я разбудила всех домочадцев.

Я не ответила, продолжила злобу источать. Соорудила энергетический шарик, подбросила его и огненным заговором ударила. Множество искорок рассыпались серебристым светом.

«Успокойся» — сел мне на Ух.

Он накрыл мою голову призрачным крылом и послал мне умиротворение. Мой призрачный сыч мог влиять на разум и сознание, если желал того. И, как ни странно, я этому влиянию поддавалась.

— Чего творррришь, ррразрушительница? Неужели из-за звезды так перрреживаешь?

На место злобы пришла обида. Я опять упустила звезду…

Бухнувшись на колени, я едва сдерживала слезы.

— Они все испортили, — глухо произнесла я.

— Кто? — уточнил Клавдий.

— Ведьмы! — воскликнула я.

— Каааррр…

— Эти противные ведьмы все испортили! Чтобы им крысы в зелье нагадили…

— Каррр… не кликай на себя беду пррроклятиями! Что пррроизошло.

— Меня призвали на ведьминские посиделки.

— Карррр… беда! Вррремя шабаша пррррошло.

— Ага, и меня на него не приглашали!

— А сейчас…

— А сейчас, ведьмам покуражиться захотелось. Рррррр… ну я им покажу! Таким проклятьем развлеку, что мало не покажется!

— Не торрропись, Миррра! Чую, что что-то здесссь не верррно! — задумчиво произнес Клавдий и скрылся в доме.

Чует он… Нет бы чего-нибудь путное объяснил. Как ни как, а на шабашах многих побывал и многое видел. Я же…

Я была на шабаше ведьминском трижды. Ведьмы встречаются нечасто, но минимум один раз в год точно. По поверьям люда простого на шабаше ведьмы веселятся, шалят и вообще аморально разлагаются. Ведьмы же встречаются, как правило, по делу. Нет, без наливочек и настоечек не обходится, но и голыми на метлах никто не летает.

Первый раз на шабаше я побывала сразу после становления силы. Бабушка тогда повела меня на смотр старейшим ведьмам. Новорожденных ведьм заставили показать силу, молодых уровень умений с силой обращаться. И если новорожденные лишь выпустили силу и позволили ведьмам замеры произвести, то вот молодым досталось знатно. Чего их только делать не заставляли, как только не мучили. Помню одной ведьме, Калистрате, бородавок на все лицо нарастили и заставили от них избавится. Девка красивая была, и стоило ей увидеть сие безобразие на бледной алебастровой коже, как приключилась с ней настоящая истерика. Она кричала, плакала, просила, да только все не в прок. Ведьмы только пуще злились и «подливали масло в огонь». Кроме бородавок появились еще прыщи и язвы. Когда истерика сошла, Калистрата наконец, начала действовать — силы свои применять. Но то ли из-за нервов, то ли из-за незнания, молодая ведьма результата не добилась. Все действия имели эффект противодействия. К концу вечера все тало Калистраты покрывали увечья. Ее горе не прошло мимо меня. Я терроризировала бабушку, просила помочь несчастной ведьме, но натолкнулась на стену категоричного отказа.

Еще одна молодая ведьма, в тот день, подверглась нападению насекомых. Справиться с роем она не смогла, но умудрилась защититься от нападения водными щитами. Не с первого раза получилось, но количество укусов и отеков разозлили Леславу и мотивировали.

До окончание того дня старшие ведьмы куражились над молодыми, потешались и придумывали все новые и новые пакости. А когда устали, когда настойки и наливки кончились, учинили над неразумными и необученными ведьмами разбор ошибок. Оказалось, что молодые ведьмы наделали кучу ошибок. Во-первых, позволили себя заколдовать и проклясть. Во-вторых, не изучили природу ворожбы, а действовали наугад. В-третьих, вместо того, чтобы признать свое бессилие и обратиться за помощью, молодые ведьмы сыпали проклятьями и истерики закатили. В наказание за ошибки было не менее страшным: ведьмы наворожили чары, которые начнут рассеиваться не раньше, чем через неделю и рассеиваться будут дня три. Конечно, если молодежь сама уразумеет, как проклятья снять, то мучения их раньше закончатся.

Подобный урок надежно засел в моей голове. Я не могла понять и принять столь жесткие меры. Бабушку долго донимала, отчего же они, старшие мудрые ведьмы, так жестоки с молодыми.

«Сама поймешь, когда время придет!» — отвечала бабуля.

Я же понимать не спешила, зато испугалась сильно. День за днем я учила, узнавала, выспрашивала, не желая оказаться на месте измученных ведьм.

Через три года бабушка решила, что я готова показаться на шабаше. Я так не считала, но из-за страха быть прилюдно униженной и оскорбленной, не решилась бы явиться на экзаменовку. Скверные предчувствия не покидали меня до дня встречи ведьм. И чутье не подвело. Казалось, что со мной ведьмы-наставницы побили рекорд по всевозможным пакостям. А все потому, что мое природное упрямство не позволяло допускать больших ошибок. Следовательно, ведьмы не могли веселиться за счет моей слабости и унижения, не смогли получить удовольствия от шабаша. В итоге, я все больше слабела и отчаивалась, а ведьмы злились и свирепствовали.

Первым на меня попытались наложить проклятие с галлюциногенным эффектом. Но мой небольшой природный амулетик чертополоха среагировал и обезвредил ворожбу.

Ведьмы усмехнулись, отметили мою начитанность и решили наслать что-то посильнее. Морально я к этому готовилась, поэтому заклинание «страшной вони» я смогла поймать и отразить «зеркальным» заговором. И мне едва удалось сдержать смех, когда самодовольные ведьмы пропустили мой выпад и погрузились в ядовито-зеленую вонючую дымку.

«Ну держись, всезнайка» — прошипела староста шабаша и сделал удар, которого я не ждала. Атака природных стихий одновременно оказалось для меня практически смертельной. Я сносила удар за ударом, выдумывая контратаку. Но знаний моих не хватало. Изнеможенная молодая ведьма вдоволь повеселила старых ведьм. Пойти на поклон к наставнице и признать провал не позволяло упрямство. И даже печальный опыт предшественниц мне не был уроком. Зато когда силы были на исходе, я приняла единственное на тот момент решение. Я перестала бороться с проблемой, я убежала от нее, использовав левитацию. Стоило мне подняться ввысь, как буйные ветра попытались стянуть меня в воздушный кокон. Я прекрасно понимала, чем мне грозит эта ловушка, поэтому маневрировала на ведьминским утесом. Заходя на очередной вираж, я наткнулась на взгляд бабушки, полный печали и недовольства. Мысль, что я провалила смотрины, болью отозвалась в голове. Недовольство медленно скрутилось узлом в груди и резко ударило выбивая слезы. Слабина, которую я себе позволила тут же отразилась на моей внимательности и собранности, из-за чего ветра умудрились ухватить меня за ногу. Понимая, что еще чуть-чуть и я просто напросто задохнусь от своего упрямства я… нашла разгадку. Воздух! Кислород! То, без чего природа не живет.

Был в ведьминской книге раздел посвященный алхимии. Там я прочитала уйму полезной информации, в том числе и маленькие хитрости. Зачастую алхимия требовала резкого изменения баланса кислорода в реакции. Сделать это опытным путем не просто, поэтому мудрый ведьмак позапрошлого столетия вывел вербальную формулу управлением кислорода. Я ее заучила, но вот на деле ни разу не использовала. Решив, что использую это, как последний шанс, я вырвалась из объятий воздуха и камнем рухнула на землю. Сгруппировавшись у земли, я медленно ступила на нее. Призвала энергетические потоки, сформировав простую прозрачную сферу. И начала читать заклятие, медленно призывая молекулы кислорода и помещая их внутрь сферы. Стихии без кислорода медленно слабели, как и наблюдавшие, но не сразу понявшие мой ход ведьмы. Добившись послабления и легкой паники окружающих, я умудрилась почувствовать нити проклятья и разорвать их. Последние силы ушли на это, после чего сфера вырвалась из моего влияния и лопнула. Несколько минут ушло на баланс газов в природе. Несколько минут ушло на то, чтобы ведьмы пришли в себя и начали бранить меня. И хотя ошибок я допустила множество, и добилась ярости наставниц, и практически весь свой резерв истратила, я знала, что выиграла — выстояла и не ударила в грязь лицом. Больше в тот день меня не испытывали, точнее не пытали. Бабушка не дожидаясь полуночи забрала меня домой. Долго со мной потом не разговаривала, лишь обронила, что экзамен все-таки зачли.