Экипаж автобуса (СИ) - Булавин Иван - Страница 57

Никаких конкретных выводов из этой находки сделать было нельзя, но теперь есть ещё одна причина быть настороже. На всякий случай я повернулся к Анечке и многозначительно на неё посмотрел.

— Чего? — не поняла она, — нет, ничего не чувствую, он сдох чёрт знает, когда, теперь это просто кости. Про живых спрашивай.

Живые нам пока не попались. К реке вышли только затемно. Где-то здесь были поселения рыбаков, но, видимо, находились они чуть ниже, или чуть выше по течению. Река по своей ширине была сопоставима с Амазонкой, другой берег в сумерках рассмотреть не получалось. Течение было спокойным, где-то неподалёку плескалась рыба. Придумывать мы ничего не стали, просто разместились на песчаном берегу. Переправа через такой водоём будет делом трудным, тем более, что вода, очевидно, ледяная. Придётся сколачивать плот или брать у местных лодку.

В дровах здесь недостатка не было, поэтому мы быстро нарубили веток и разожгли огромный костёр. Еду приготовим, согреемся, а если местные заметят, так милости просим, нам есть, о чём поговорить.

— Эх, я бы с удочкой посидел, — мечтательно сказал Иван Петрович, — сто лет на рыбалку не выбирался.

— Мысль хорошая, — отозвался Кирилл, — вот только мы не знаем, что за пираньи здесь водятся, да и крокодилов запросто можно встретить.

— Крокодилы в такой холодной воде жить не могут, — возразил инженер, — они от холода в спячку впадают, как все рептилии.

— Как морской змей, — язвительно напомнил я, — тот тоже при минусовой температуре в спячку впал.

Он предпочёл не отвечать.

Вечер затянулся, сидеть у большого костра, да не на ледяном камне, а на подстилке из веток, было приятно и спокойно. Поблизости тихо плескалась река, но местные аллигаторы не спешили нас атаковать. В темноте разглядели на реке огонёк, кто-то из местных плыл на лодке с фонарём, нас он, разумеется, заметил, как и мы его, но какой-либо реакции мы не дождались, сами придут, если понадобимся.

На ночь выставили часового (меня) и не убирали оружие. Нужно, кстати, его проверить, патроны могли отсыреть. Я сел спиной к огню и напряженно всматривался в прибрежный кустарник, откуда могла прийти опасность. Оба револьвера лежали у меня на коленях, готовые в любой момент взорваться ураганным огнём. Рядом прилёг верный олень, который, даже во сне, продолжал принюхиваться к окружающему воздуху. Но всё это было напрасно, до утра тишину нарушал только богатырский храп Ивана Петровича.

Местные прибыли утром, когда мы, поднявшись, потянувшись и сладко зевнув, собирались идти умываться. Прибыли, как и ожидалось, по реке. Три больших лодки, даже с простеньким парусом и навесом, превращавшим каждую лодку в подобие шалаша. Людей на них было около трёх десятков, сложно было посчитать точно. На берег высыпали мужчины и женщины в плотных длинных халатах и с наголо бритыми головами.

Они сошли на берег и остановились в нерешительности. Можно было подумать, что они нас боятся. Вряд ли они понимали, что такое огнестрельное оружие, но Кирилл, вставший в полный рост и положивший на плечо меч, поневоле внушал опасения.

Последним на берег сошёл тот, кого я мысленно определил, как жреца. Немолодой мужик, одетый в длинное кожаное одеяние. От других его также отличала причёска, если остальные просто выбривали головы, то у этого на макушке красовался пышный ирокез, немедленно вызвавший у нас дружную улыбку. А Кирилл тихонько пропел:

От этого мы улыбнулись ещё шире. Приняв это за знак дружбы, жрец сделал шаг к нам и, стараясь держаться с достоинством, проговорил:

— Мы — люди реки, я — жрец Торгола, служитель речной богини, вы — чужаки, пришедшие к нам, мы хотим знать, зачем вы пришли и что вам нужно?

— Здравствуйте, — я кивнул головой, — мы — путешественники, идём на юг, чтобы попасть в один из храмов, нам нужно переправиться через эту реку, если вы дадите нам лодку, мы будем благодарны и заплатим за неё.

Жрец на какое-то время задумался, видимо, мы выглядели слишком странно, чтобы считаться просто путешественниками, что-то мешало просто перевезти нас на другой берег.

— Речная богиня решит, — сказал он после долгого молчания, — посетите речную богиню, она скажет, что с вами делать.

— Если вы не хотите нам помогать, — резко сказал я, — то и не нужно, мы сами переберёмся через реку. Идите своей дорогой, и никто не пострадает.

— Если будет воля богини, — снова начал жрец, — мы дадим вам лодку и снабдим провизией.

— А если не будет? — с унылым видом спросил я, пока что встречи с богинями ничем хорошим не заканчивались.

— Тогда не дадим, — сказал жрец Торгула растерянно. — Нужно спросить, у нас давно не было чужаков с севера.

— Где ваша богиня? — спросил Прокуда, — давайте уже спросим и закончим этот бесплодный разговор.

С видимой неохотой мы стали собираться. Ольга уже привычно уселась на оленя, вызвав немалое удивление местных. Анечка выглядела нервной, но объяснить своё беспокойство не смогла. Я уже подумал, что стоит силой захватить лодку и переправиться, патронов у нас хватит. Впрочем, потом я погнал от себя эту мысль, эти люди ни в чём не виноваты, слишком легко я стал убивать.

Нас посадили в лодку, не забыв и про оленя, при этом большинство окружавших нас аборигенов выражало искреннее почтение. Они нас называли «гости богини», надо полагать, всё пройдёт гладко. Слабой тяги от небольшого паруса вполне хватало, чтобы лодка двигалась против течения со скоростью пешехода. Спешить нам было некуда, деревня, как выяснилось, была совсем рядом. Это было довольно крупное поселение, состоявшее из большого количества просторных хижин, построенных большей частью из брёвен и тростника. Интересно, а как тут с пожарами борются, всё ведь сухое, вспыхнет, как порох, от любой искры?

В центре деревни находилось здание, хоть и деревянное, но богато украшенное, жрец сказал, что это храм богини. Нам сказали, что он сейчас пойдёт спрашивать её волю, а для этого следует принести жертву. Через некоторое время ему привели козлёнка, жрец вошёл в храм, а нам предложили подождать в соседнем доме. Привязав на входе оленя, мы вошли внутрь. Обстановка была, скажем прямо, бедная. Точнее, никакой обстановки не было, просто голые стены и маленькие окна под потолком, только в одном углу лежала охапка несвежей соломы, на которой долгое время кто-то спал. Это бросилось нам в глаза, как и то, что этот дом не запирался изнутри, зато снаружи был большой деревянный засов. Аналогия с тюрьмой напрашивалась сама собой. Своими наблюдениями я поделился с остальными.

— Мне это тоже не нравится, — согласился Прокуда, — сейчас ему богиня шепнёт чего-нибудь, и на нас вся деревня набросится.

— Тут, собственно, и набрасываться не нужно, — Кирилл указал на дверь, — только засов задвинуть и подпалить. Сгореть не сгорим, но от дыма задохнёмся.

— Значит, нужно следить за дверью, — спокойно сказал Умар, встав у входа с карабином.

— Анечка, — обратился я к нашему медиуму, — а не могла бы ты немножко ухо погреть?

— Как это? — не поняла она.

— Ну, подслушать, о чём он там с богиней болтает.

— Так он там, а я здесь, — растерянно ответила девочка.

— Так ты же экстрасенс, попробуй запеленговать.

— Поняла, — ответила она и присела рядом с дверью.

Некоторое время она сидела молча. Где-то приглушённо взмемекнул несчастный козлёнок. Жертва пошла в дело, теперь он спросит, а она ответит…

— Всё плохо, — внезапно сказала Анечка.

— Точнее, — потребовал я.

— Она ему что-то сказала, он долго думал, как это понять, потом решил, что нас нужно убить.

— Надо сваливать, — Кирилл перехватил меч поудобнее.

— Оленя не забудьте, — напомнила Ольга.

— Оружие наготове, — проговорил грозно Иван Петрович, — одни стреляют, другие перезаряжают. Надеюсь, звук выстрелов их напугает. И ещё. Я всё понимаю, мы люди гуманные, но в данном случае, не мы это начали. Думаю, никакие моральные ограничения нас терзать не должны.