Штрафной бросок (СИ) - "DiSha" - Страница 2

Через 15 минут, ещё раз оглядев поляну и не найдя следов своего пребывания, припустил по тропе в сторону речки. Пока искал место для схрона, увидел растянувшуюся деревню и отчетливо осознал где нахожусь. Это осознание радовало…

Ноги шлепают по пыльной дороге укатанной до асфальтовой твердости. Знойный воздух неохотно расступается во время бега, приятно обдувая лицо и пузыря шорты. Приземления выходят твердыми, отдающимися приятной тяжестью в каждом позвонке. Расстояние до пляжа пролетело в воспоминаниях о детстве и осознании что сейчас это реальность.

Мимо заинтересованных взглядов смутно знакомых аборигенов, все потом. Мимо что-то кричащей старшей сестры, еле сдерживая желание обнять. Взлетаю на толстенную ольху не виденную ранее живой. Мои воспоминания, сохранили на этом месте, обугленный пень с оборудованным мостком, на высоте полуметра от воды. Сейчас я стоял на упругих ветках, на высоте трех метров и не чувствовал страха, только восторг и азарт.

– А ну слазь, немедленно! – злобный крик сестры, был скорее провокацией, чем побуждением к подчинению.

Не зная дна, но догадываясь о глубине более двух метров, я решил прыгать ногами вниз. Развернувшись к зрителям, развел руки крестом, хлопнул ладонями по бедрам и спружинив завертел “двойное назад”.

Плавать я научился довольно поздно. Нет, держаться на воде я мог, перебирая руками по собачьи или лежа на спине, но до окончания школы я всего пару раз переплывал эту реку в сорок метров. Зачем, если есть несколько бродов где можно перейти не замочив трусы, а множество пожарных водоемов деревни не превышают глубиной полтора метра. Несмотря на это под водой мог находится долго, ловля раков была очень популярна среди мальчишек. Только попав в заводскую команду я стал регулярно посещать бассейн. Технику мне ставили тренеры сборной союза, на очередных семинарах, вовсе после тридцати.

То что сальто пошло не по плану я понял оттолкнувшись. Дерево не подвело, подвела недооценка организма. В воду я входил ни привычно, контролируя горизонт, а группируясь, поняв что перекрутил. В итоге исполнил 3,5 отбив спину. Вынырнул, просигналил большим пальцем пучиглазикам на берегу и невозмутимо поплыл на спине к противоположному. Медленно загребая руками, я импульсами сокращал и расслаблял отбитые мышцы.

На берег выбираться не стал, решив передохнуть в воде, слушал как обсуждают мой прыжок ребята и вспоминал их имена. Многих не видел больше пятидесяти лет, но все судьбы знаю вплоть до своего провала.

Сколько народу, а год спросить не у кого. Зачем лишние подозрения, их и так будет с избытком. Я даже не знаю что ел сегодня и ел ли вообще. Здоровый ребенок, голоден всегда, а судя по моему состоянию, кушали недавно и плотно.

Вернемся к главному вопросу, какой год. Мысли заплясали подкидывая новые события и факты. Среди детей находятся две сестры, старшая вероятно помогает матери по хозяйству. Средней, Ане, судя по всему нет 18лет. Младшая, Нина, выглядит старше 4, вон как нахохлилась подражая Аньке, в злобе ко мне. Но волосы длинные, а до школы ходила с короткой прической, о чем сильно переживала. Нас всех побрили налысо после переезда в новый дом осенью 1952, из-за вшей, тогда ей было пять лет. Я хорошо помню то лето, не благодаря активизировавшейся памяти. В конце лета, 1952 г., погибнет отец и мы дети и соседи часто вспоминали подробности того странного события.

Кстати, случится это на перегоне недалеко отсюда. А сейчас он должен пасти скот на этом берегу, со старшим братом Колькой. Итак 51ый или 52ой?

– Ну ты даешь малой. Так красиво сверзиться, надо постараться. – услышал я за спиной хриплый голос шутника и гогот поклонников его таланта.

Вот кстати и брательник нарисовался. Колька держится в отдалении, всем видом показывая что просто проходил мимо, но явно удивлен сильнее меня. Что его поразило, мой прыжок или заплыв, не важно. Для меня важнее его наличие в компании, живой анти-легенды деревни, Лёхи Петухова, хоть и в хрипатом, но вполне себе здравствующем виде. Он форсил, перекатывая во рту не зажжённую папиросу. Его делами, не одна полка в районном суде заставлена. Будет заставлена. А сейчас ему нет и двадцати. Единственный случай на моей памяти, когда местный участковый не пустил его в армию: – Чтобы он там, ни чего не натворил. У нашего “Анискина” под приглядном, всяко надежней. Да и местные пока еще могут найти решение в вопросах с Петуховым, благо силы против коротышки применять не стесняются. А вот переспорить его не сможет самая развязная кумушка. Именно благодаря своему чутью и острословию он часто выходил из участка без наказания, но непременно с синяками, полученными перед тем как его туда доставили. В середине 50 х его будут обвинять в изнасиловании, но дело закроют. Во время заседания суда, вылезут документы о его браке с потерпевшей. В нашей деревне, после его освобождения, сгорит несколько домов, в том числе и наш старый. Сколько будет потерпевших я не помню, но мне есть за что притопить эту мразоту, пока он не заматерел.

В своей жизни я помог многим сбившимся с пути, многим прощал предательство и давал вторые и третьи шансы. С воспитанниками детского дома было всякое, без веры и прощения никак. Но Петуху прощения нет. Знал бы ты Коля, на чьи шутки давишь лыбу, уже рвал бы зубами на лоскуты.

Очень показательным был разговор со старым чеченцем Вахой в конце 90-х. Разные люди были среди спонсоров интерната в то сложное время. Так вот, мой собеседник жалел только об одном в жизни, что не удавил Петуха при первой встрече в камере СИЗО, перед тем злополучным судом. Я знаю о пяти несовершеннолетних жертвах. Вахе уверен, было известно больше. Ну что-же, дополнительная причина задержаться в этом времени есть. Вон она, такая живая в своей злобе, что-то требует с деревенского берега.

– Что это на тебе одето?

Кольке тяжело давался разговор, а я наслаждался его замешательством. Он чувствовал свою вину что оставил стадо, даже больше чем наказание за общение с этим выродком. Тем более никто, кроме меня, коротышку за матерого уголовника не считает. То что он поросят желтой краской измазал, да на боках синии полоски намалевал, в цвет милицейской машины, это так, шалости. – Что им будет, в лужах оботрутся. Сало шире нагуляют. – ответствовал Лёха. Когда пол-деревни обнаружили свои прихожие половички на площади перед магазином, аккуратно выложенные в шахматном порядке, вообще посчитали остроумной шуткой. Но звездюлей юмористу прописали. – А шоб былО. -кряхтел грузчик, отвешивая Петуху профилактическую дозу вдоль спины, промокшим самотканым половиком.

Вспоминая события, не то прошлого, не то будущего, не сразу понял что хочет от меня брат. Взгляд в котором читалось недоумение и зависть легко обойти педагогу со стажем, но врать брательнику было лень, а вопросы и мы задавать умеем. Так я выяснил год, по напоминанию Кольки подготовить меня к первому классу. Узнал что мать должна родить со дня на день (младшего брата) и старшая сестра вместо практики в больнице, помогает по хозяйству.

– Мы и тебе такую достанем – оттянул я, за край, объект зависти старшего брата, соображая как объяснить появление майки и шорт, из несуществующего в этом времени материала.

Подарить брату форму не сложно, сложней не засветить сумку. Если её найдут это будет бомба почище атомных, которые в это время активно тестируют на полигонах. Что сделают нагло-саксы, те, у кого нет друзей, а есть временные союзники, со страной в которой появились технологии пришельцев я знаю. За свои интересы они уничтожали целые народы. И никакие санкции ООН, им не мешали уничтожать некомбатов и мирных жителей. Уничтожать вещи огнем категорически не хотелось, а спрятать от любопытных у меня не получится. В деревне все на виду, а лес после появления грибов будет вытоптан и не остановит малинник, где я присыпал сумку. И главная проблема, легализация. Я не уверен что являюсь единственным Толиком и столкнуться с собой желания нет. Именно поэтому я не вернулся к сестре, а решил сделать крюк и обратиться к единственному человеку которому могу сейчас доверять.