Падшие ангелы в погонах (СИ) - Лысак Сергей Васильевич - Страница 29

— Слоняра!!! Гад ты этакий!!!

— Ага, гад. Ужасный. А еще подлец, негодяй, злостный душитель демократии и крайне нетолерантная личность, ни в грош не ставящая общеевропейские ценности.

— Ладно…  Надеюсь, ты языком трепать не будешь?

— Ты за кого меня принимаешь? Тем более, я не вижу в этом ничего плохого. Все «точки доступа» у женщины должны быть задействованы для достижения наилучшего результата.

— Слон, я же просила!!!

— Все, молчу! Закроем тему. Я чего к тебе пришел. Пора выдвигаться в Африку. Выходим завтра на «Новгороде». Детали обсудим всей группой. А поскольку ты в предстоящем деле — прима-балерина, то зашел обсудить с тобой наедине твои личные проблемы. Действительно привезенное женское барахло не подходит?

— Абсолютно. Это тряпки и бижутерия с итальянской барахолки, пригодные разве что для местных блядей, но совершенно не подходящие для приличной и состоятельной французской дамы. Парфюм и косметика — из той же оперы. Мне нужны качественные вещи известных в настоящее время французских фирм. Именно французских. А не итальянских, испанских, английских или еще каких, пусть даже и с мировым именем. Свое я надеть не могу. До капроновых колготок здешние аборигены еще не доросли. Фасоны верхней одежды тоже сильно отличаются. Про белье даже не упоминаю.

— А ты что, собралась Жансуля охмурять?

— Не обязательно Жансуля, и не обязательно охмурять так, чтобы доводить все до «финала». Буду действовать по обстановке. Но если на мне увидят комплект от «Версаче», а не то убожество, что здесь называют женским бельем, то конечно сначала офигеют. Зато потом возникнет масса глупых вопросов. А другого белья, кроме «Милавицы», у меня нет. Но даже «Милавица» из нашего времени для аборигенов — нечто запредельное.

— Как у вас женщин все сложно…  Ладно, поедем сегодня на берег, прибарахлимся. Сама выберешь все, что тебе надо. Но завтра к утру мы должны быть готовы при любом раскладе.

— О-о-о, намечается шопинг?! Я всегда за! Когда едем?

— Пошли в «шхеру», сначала общий инструктаж проведу. А потом отправимся на берег. Оба по гражданке. Ты, в случае чего, изображаешь из себя вольнонаемную медичку с плавучего госпиталя. Я — полковник морской пехоты и одновременно твой хахаль, который решил побаловать свою пассию. Наденешь итальянские тряпки, чтобы поменьше внимание привлекать. Может издалека и за местную синьору сойдешь. Хоть какая-то от этого барахла польза будет…

Проведя инструктаж группы, Никитин и Кошкина отправились на берег. Гражданская одежда для мужской части группы нашлась без проблем еще раньше, но вот полная экипировка Мурки превратилась в неразрешимую проблему, поскольку того, что ей было нужно, в массовой продаже просто не было. Не то место Катания, чтобы сюда завозили в большом количестве дорогие изделия известных французских брендов. А с началом войны в Европе и без того довольно скудный ручеек дорогих французских товаров, идущий в Катанию, исчез почти полностью. Поначалу была и языковая проблема, поскольку ни Никитин, ни Кошкина не знали толком итальянского, а жители Катании, к кому они обращались, не знали никакого другого. Общение на пальцах не помогало. Их просто не понимали, пытаясь втюхать местный ширпотреб. Помощь пришла с неожиданной стороны. Быстро поняв, что дальнейшее общение с рыцарями прилавка на уровне «дую дую, но х… ево» может затянуться надолго, но так и не дать нужного результата, Никитин обратился за помощью к знакомым мафиозо, через которых сбывал золотые монеты. Вот там никаких языковых проблем не было, и ближайшие помощники местного «крестного отца» свели их с семьей русских эмигрантов, вращавшихся в высоких кругах. Глава семейства, оказавшегося в Италии как раз перед началом Первой мировой, умер два года назад, а его вдова доживала свой век в роскошном особняке в окружении прислуги. Тем не менее, выпускница Смольного института Анастасия Вандерберген не махнула на себя рукой и не удалилась от общества, а вела светский образ жизни применительно к условиям Катании, стараясь взять от жизни все, что она в состоянии предоставить. Приход эскадры из России другого мира ее удивил и заинтересовал. Она очень хотела пообщаться с соотечественниками, но вбитые с молодости стереотипы о правилах поведения в высшем обществе не позволяли сделать первый шаг, а командованию эскадры не было никакого дела до одинокой эмигрантки. Других забот хватало. Поэтому обращение за помощью русского офицера было воспринято синьорой Вандерберген, как подарок судьбы. Быстро поняв, что именно нужно гостям, синьора тут же вызвала девушку из прислуги, неплохо говорившую по-русски, и велела ей помочь мадемуазель Кошкиной, обратившись туда, где можно достать по-настоящему качественные вещи, а не то убожество, чем завалены местные лавчонки, по сущему недоразумению называемые магазинами женской одежды. Заодно предоставила в распоряжение «милой девочки» свой автомобиль с водителем и охранником — бывших врангелевских офицеров, которым самим было интересно поговорить с «докторшей» из России будущего. А «господина полковника морской пехоты» (как представился Никитин) пригласили в гостиную и весь остаток дня прошел в светской беседе с перерывом на обед. Анастасия Вандерберген оказалась очень интересной собеседницей и любознательной женщиной, которую интересовало абсолютно все о жизни ее Родины, вернуться в которую она побоялась, наслушавшись рассказов тех, кому повезло вырваться из Крыма вместе с остатками армии Врангеля. Рассказ Никитина о событиях, произошедших после гражданской войны, поверг ее в ужас. А информация о том, что ждет Европу в ближайшем будущем, если оставить все, как есть, вызвали бурю негодования. Анастасия и раньше недолюбливала Германию. Хоть ужасы Первой мировой и не коснулись ее лично, но она была настоящей патриоткой России. А уж известие, что Германия снова собирается напасть на Россию (Анастасия Вандерберген старательно избегала названия Советский Союз) в следующем году даже заслонило ее ненависть к большевикам.

— Петр Петрович, и вы это допустите?! Ведь если вы пришли из будущего, отстоящего от нас более, чем на полвека, то ваши корабли должны обладать невиданными здесь возможностями!

— Мы этого не допустим, Анастасия Михайловна. Более того, кое-какие шаги в этом направлении уже сделаны. Но не все зависит от нас. Мы можем уничтожить врага, если он все же нападет. Но мы не можем убедить его не делать этого. Это предстоит сделать самим немцам. Удастся ли им это — другой вопрос. Уж слишком все далеко зашло в германской политике. Но главный виновник всех этих событий не Германия. Германия — лишь инструмент, с помощью которого островитяне надеялись окончательно решить проблему с Россией. Ведь они привыкли воевать с Россией чужими руками.

— Полностью с Вами согласна, Петр Петрович. Такое было уже не раз. А этого пустопорожнего краснобая и позера Муссолини, значит, повесят сами итальянцы?

— Да. Но не думаю, что сейчас Муссолини совершит те вопиющие глупости, какие он сделал в нашей истории. Он авантюрист и самодур, не желающий считаться с окружающей реальностью. Но не идиот же, в конце концов.

— Как знать, как знать…  Лично я в этом не уверена…  Как бы у него не получилось, как у той вороны, у которой «от радости в зобу дыханье сперло». Получив предложение помощи от вас — пришельцев из будущего, он может замахнуться вообще на нечто невообразимое. Вроде мирового господства. С этого дурака станется.

— Хм-м…  А Вы знаете, Анастасия Михайловна, об этом я как-то не подумал…  Считал все же синьора Муссолини достаточно адекватным человеком. Который узнав, чем закончатся его авантюры, не будет наступать второй раз на те же грабли.

— Дай бог, чтобы я ошибалась, Петр Петрович. Но будьте готовы и к такому повороту событий. Для вас Бенито Муссолини — всего лишь имя человека, оставившего след в истории, не более. Как оставил и какой след — неважно. А для нас это недалекий истеричный психопат, живущий в мире своих иллюзий, и раз за разом ввергающий страну в неприятности своими сумасбродными действиями. Так что особо не обольщайтесь по поводу его адекватности. Если исходить из того, что Вы рассказали, то получается, что даже у Адольфа Гитлера здравого смысла больше, чем у этого психопата…