Последняя Надежда (СИ) - Князькова Нина "Xaishi" - Страница 32

У меня от этого тона мурашки по позвоночнику поползли. Мать часто-часто закивала и неловко поднялась с табуретки, жадно сжимая в руках деньги. Ну да, это можно долго пропивать, если одной. Я ж так надеялась, что она выдержит в этот раз и обойдется без бутылки. Потом снова ее лечить…

– Я провожу. – Как-то слишком радостно принялась собираться Марья.

– Машка! – Предупредительно сказал Виталик.

– Все в рамках закона. – Выставила та ладонь и выскочила за дверь вслед за моей матерью.

– Может быть, ее вылечить как-то? – Александра Алексеевна вопросительно посмотрела на меня.

– Шесть раз лечилась. – Тихо ответила я. – Не помогает это, если человек сам не захочет.

Машка вернулась через час и очень довольная.

– Слушайте, какие у вас тут бабульки прикольные. Каждая подошла и спросила, кто я такая и что делаю в деревне. Да их тут вместо дружинников можно засылать, все разнюхают и пресекут. – Она всплеснула руками.

– Маш, а ты в деревне когда-нибудь до этого жила? – Подозрительно спросила я.

– Кто? Я? – Удивилась она вопросу. – Неа. Я в лесу жила, при спорткомплексе, где стрельбой и самообороной занималась. А чтоб вот среди таких подозрительных бабулек, это в первый раз.

– Тогда, тебе будет весело. – Предупредила ее.

Вечером, я очень долго не решалась укладываться спать. Сидела на стуле и читала книжку. Ведь если лягу, то Виталик приставать начнет. А дома его мама и сестра. А сколько я смогу молчать под его умелыми губами и пальцами?

– Надь, иди сюда. – Позвал лежащий на кровати в одних трусах Виталик.

Я помотала головой и попыталась прочитать хоть одно предложение из абзаца. Лежит тут, ноги свои длинные раскидал, тело свое подтянутое напоказ выставил. У меня глаза постоянно косили в его сторону. Скоро косоглазие заработаю.

– Надюш, иди сюда. Я же кусаюсь не сильно. По крайней мере, сегодня не буду. – Вкрадчиво пообещал он. В его голосе появились мурлыкающие нотки.

Вновь помотала головой и нервно одернула футболку с поросятами. Догилева мое несогласие не устроило, и он пробормотал.

– Значит, будем соблазнять.

Я даже взгляд на него вскинула. А до этого он чем занимался? Лежит тут, голый практически. Я же не железная.

Виталик перекатился, свесился с кровати и обхватил рукой мою левую ногу. Я отложила на всякий случай книгу и непонимающе уставилась на него. Он же плотоядно осмотрел мою нижнюю конечность, положил пяткой на кровать, заставив выпрямить ногу, и поцеловал коленку. Затем прошелся пальцами по икре, расслабляя мышцу. Сместился немного на кровати и неожиданно запихал мой мизинец в свой рот.

– Что ты делаешь? – Взвизгнула и попыталась отобрать ногу.

Куда там. Догилев вцепился в нее, как в родную и чуть прикусил то, что было у него во рту. Я едва со стула не слетела.

– Пусти. – Прошипела, но вышло как-то жалобно.

– В кровать ляжешь? – Спросил он.

Я быстро закивала. Догилев с сожалением выпустил мою многострадальную и покусанную конечность и похлопал по одеялу рядом с собой. Вновь одернула футболку и осторожно переместилась на кровать. Меня тут же сгребли в охапку. Я жалобно пискнула.

– Надька, – прошептал он так, что меня всю жаром обдало. – Какая же ты…

– Какая? – Спросила, не подумав.

– Дурочка. – И засопел мне в шею.

– Сам дурак. – Попыталась собраться с мыслями.

– Угу, – согласился он. – Но нам же вместе хорошо? – Спросил он, принявшись облизывать мою ключицу.

Хорошо, то хорошо, только вот молчать это не помогает. А внизу его родственники. А мне завтра будет безумно стыдно. Догилев, кажется, понял мое состояние, потому что переключился на мои губы, перекрывая стоны поцелуями.

Сегодня Виталик никуда не спешил, он смаковал каждое мгновение, он внимательно изучал меня и позволял мне изучить его. Он плавил меня в своих руках, превращая в податливый воск мое тело. Он явно знал обо мне что-то такое, чего я сама о себе не знала.

– Ну вот, а ты сопротивлялась. – Он довольный лежал рядом со мной, пока я отходила от пережитого удовольствия.

– Эксгибиционист. – Выдохнула, понимая, что все крики ему заглушить не удалось.

– Все уже давно спят. – Он потерся носом о мое плечо. – Тем более мама спит крепко, а Машка, как убитая. – Соизволил пояснить он.

– Догилев, мне вообще-то стыдно. – Возмутилась я.

– А мне нет. Смирись, потому что твою стыдливость мы будем планомерно искоренять. – Широко улыбаясь, сообщил он мне.

Остальное время до начала рабочих дней прошли примерно в том же режиме. Виталик только каждый день занимался в зале и часто сидел в кабинете за работой. Я присоединялась к нему, готовя материал на учебную четверть.

Маша съехала к бабе Нюре сразу же после Рождества, и дома резко стало тихо. Да-да. Именно дома. Я даже в мыслях начала называть это место своим домом. Странно даже.

– Ты опять задумалась. – Виталик заставил меня вынырнуть из мыслей.

– Что? – Подняла голову.

– Я спросил, во сколько ты завтра заканчиваешь работать? Нужно же еще в ЗАГС успеть. – Повторил он.

Я нервно заправила волосы за уши.

– Может быть, подождем немного? – Спросила с надеждой.

Догилев покачал головой.

– Ну, уж нет. Я и так долго ждал. Чего ты боишься?

– Но мы же и так нормально живем. – Пробормотала растерянно. – Зачем еще что-то?

– Детей по суду буду на себя записывать? – Нервно спросил он.

– Нет никаких детей. – Я нахмурилась. – Ты же знаешь, позавчера у меня… нехорошие дни начались. – Если честно, то я сама пока не знала, как на это реагировать.

– Это пока нет. – Не сдавался Догилев. – Сегодня нет, завтра есть. А кольцо на пальце куда более постоянная вещь.

– Ребенок не вещь. – Ответила автоматически.

Виталик встал из-за стола и подошел ко мне.

– Конечно, нет. И я рад, что тебя не отталкивает мысль иметь от меня детей. – Он нагнулся и обнял меня, положив голову на мое плечо.

– Ты – манипулятор. – Проворчала. – Завтра я работаю до пяти.

– Тебя с утра Машка за больничным отвезет, а потом до школы добросит. Мне на работу надо. – Он виновато покосился на меня.

– Соглядатая мне ставишь? – Тут же вскинулась я.

– Хорошо, подвину всех и отвезу тебя сам. – Он со вздохом отстранился от меня.

– Нет. – Со вздохом отложила книгу в сторону. – Я согласна на Машу.

– Уверена?

– Да, – кивнула для убедительности. – Но ты – манипулятор.

– Да, я уже слышал. – Усмехнулся он.

Надежда

– Состояние у вас удовлетворительное, но я бы еще на некоторое время продлил ваш больничный. – Николай Ефремович осматривал мой многострадальный затылок.

– Не могу я. Мне на работу надо. Обещаю тихо сидеть за столом и грузить детей контрольными. – Мило поморгала глазками.

– Молодой организм, что с вас взять. Вот ваш больничный. Заверьте в регистратуре и идите. – Он отдал мне синенький листочек.

– Ой, спасибо. – Обрадовалась я, схватив вожделенную бумажку.

– Нет, главное, за больничный спасибо, а за лечение не надо. – Насмешливо проворчал врач.

– Нет. – Тут же исправилась я. – За все вам спасибо. Надеюсь с вами больше не встретиться. – И только увидев вытянувшееся лицо доктора поняла, что сказала, что-то не то. – Ой, извините…

– Да ладно, я вас понял, Надежда Ивановна. – Отмахнулся он. – Действительно, со мной встречаться в неудовлетворительном состоянии не стоит.

– Ну как? – спросила Машка, дежурившая у кабинета. Я помахала листом. – Отлично, значит сейчас в школу. Слушай, у меня два года назад такой шикарный состряс был, так мне только через три месяца разрешили тренировки возобновить…

Я ее не слушала, стараясь быстрее поставить печать и отправиться на работу. В регистратуре быстро шлепнули нужный оттиск, и я с облегчением выдохнула. Все, теперь на работу.

В школу Марья пошла вместе со мной, аргументировав тем, что нужно кое-что замерить для летней реконструкции здания. Надо, так надо. Вошла в учительскую.