Последняя Надежда (СИ) - Князькова Нина "Xaishi" - Страница 23

– Да дома. У меня здесь есть кабинет, где я работаю. Чаще всего по ночам приходится, но сейчас, я уверен, буду и днем регулярно там находиться. – И подмигнул мне левым глазом.

– Почему? – Тупо спросила.

– Потому что тебе тоже место нужно будет для проверки тетрадей там всяких. Книжки твои поставим, компьютер с принтером, чтобы задания распечатывать. Что там тебе еще надо…? – Принялся мечтать он.

У меня даже глаз задергался от его слов.

– Ты издеваешься да? – Прошипела еле слышно.

– Замуж за меня выйдешь? – Ответил он вопросом на вопрос.

– Нет! – Рявкнула так, что у самой же в голове зазвенело.

– Ну и дура. – Спокойно констатировал он.

– Сам дурак. – Обиделась я.

Эх, жаль, подъем по лестнице я сейчас одна не осилю, так что сбегать из кухни и смысла нет, чем Виталик и пользовался напропалую. Я отодвинула от себя тарелку с недоеденным обедом и, сложив руки на груди, изучающе уставилась на Догилева. Под моим тяжелым взглядом он два раза подавился супом, после чего тоже отодвинул тарелку.

– Пойду воздухом подышу. – Александра Алексеевна поспешно сбежала от нас.

Мы молча сверлили друг друга взглядом минут пять. За это время у меня сильно заболела голова, но я терпела.

– Почему ты не хочешь за меня выходить? – Виталик сдался первым.

– Почему ты вдруг захотел на мне жениться? – Парировала в ответ.

– Почему вдруг? – Удивился он. – Я шел к этому решению долго и осознанно.

– Потому что до этого месяца никаких предпосылок, что ты хочешь на мне жениться, не было. – Хмуро сообщила я.

– Неправда. – Он тоже нахмурился. – Я оказывал тебе знаки внимания. Пытался дарить подарки, ты сама отказывалась…

– Ты пытался меня купить. – Напомнила я ему.

– Так это когда было-то? – Развел он руками.

– И как после этого я должна была все эти твои подарки воспринимать? – Чуть не плача от такой непробиваемости, спросила я.

Догилев замолчал на пару минут и все это время смотрел мне в глаза. Я прямо видела, как в светло-карей радужке рождается понимание. После, он резко встал из-за стола и шагнул ко мне. Присел передо мной на корточки и сграбастал в свое пользование мою ладонь.

– Надь, я признаю, что был идиотом. Сделай скидку на то, что до тебя у меня не было постоянной девушки. – Начал он вступительную речь.

– У тебя ее и при мне не было. – Проворчала я.

Мое высказывание было проигнорировано.

– Так вот, ты у меня первая в этом плане, и надеюсь, последняя. Потому что еще одну такую я точно не переживу. – Продолжил.

– Ну, спасибо. – Отозвалась еле слышно.

– Давай, сделаем так. Я за тобой ухаживаю так, чтобы у тебя не осталось сомнений, что я тебя не покупаю, а ты попытаешься принимать мои подарки. Они тебя ни к чему обязывать не будут, даю слово. – Он приложил мою ладонь к своим губам и вопросительно посмотрел на меня снизу вверх.

– Честно-честно? – Спросила.

– Угу. – Получила невнятный ответ и по ладошке прошлась мягкая щекотка.

Я подумала. Затем еще подумала.

– Ладно. Но ты меня ни к чему не будешь принуждать. – Решилась я сделать очередную глупость.

Что делать, если рядом с этим мужчиной мои мысли совсем не туда сворачивают? Виталик довольно улыбнулся после моего ответа и поцеловал центр моей отвоеванной ладони.

Надежда

Через неделю таких «ухаживаний», я готова была волком выть. Даже, когда я вновь попала на осмотр к врачу, то попросила быстрее выписать меня, чтобы я вернулась к работе.

– Ну что вы, Надежда Ивановна. Дай бог, после нового года выйдете в щадящем режиме на неполный день. – Покачал головой Николай Ефремович. – У вас была тяжелая травма головы, а такое лечит лишь терапия и время. Без этого никуда.

Я поскрипела зубами, но деваться некуда, так что пришлось возвращаться в дом Догилевых и быть хорошей девочкой. Виталик радовался, как ребенок. Наверное, потому что решил довести мое истязание до конца.

За неделю вся спальня оказалась заставлена пионами (начинаю ненавидеть эти цветы), соседнюю со спальней небольшую комнату этот мужчина отвел мне под… гардеробную (я долго рассматривала свою одиноко стоящую в гардеробной сумку), оборудовал мне место в своем кабинете (я, когда посмотрела на ценник на коробке с принтером, чуть инфаркт не поймала). И это лишь небольшие изменения в поведении Догилева. Еще он постоянно пытался завернуть меня в одеяло, принести мне вкусняшки, надеть теплые носочки на ноги. У меня скулы сводило от его действий.

Бесило еще одно: Виталик ко мне со времени нашего разговора ни разу толком не прикоснулся. Даже разрешил мыться одной, глядя на меня с другого конца ванной комнаты. Лишь во сне иногда позволял себе меня погладить по выступающим местам, но это ж бессознательно.

– Лик, и что мне делать? – Пожаловалась, когда ко мне нагрянули Вика с Анжеликой в гости.

– Терпеть. – Посоветовала подруга. – И радоваться жизни.

– Надь, а почему ты за него замуж-то не пошла? Хотела же. – Спросила Виктория.

– Потому что он не говорит, зачем ему все это. Ни в любви ни разу не признался, ни то что я нужна ему не сказал. – Обидчиво ответила ей.

– Нет, если не любит, то зачем же он здесь такую деятельность развел? – Нахмурилась Лика. – Или я чего-то не понимаю?

Я вздохнула.

– Не знаю я. Может быть, как-то самоутвердиться хочет? – Произнесла неуверенно.

Девочки переглянулись.

– Надь, он тебя обижает как-то? – Вика села рядом со мной на стул. – Может, он тебя в заложниках держит?

– Вик! – Анжелка укоризненно на нее посмотрела.

– А что? – Елизарова развела руками. – Он богатый избалованный вниманием мальчик. Вдруг он ее чем-то шантажирует.

Я хмыкнула.

– Лучше бы шантажировал. Я бы хоть понимала, что ему нужно. – Отмахнулась. – А так, совсем непонятно, зачем это все. – Ткнула в пионовый куст, стоявший в оцинкованном ведре.

– Так красиво же. – Умилилась Лика. – Мне Андрей, когда узнал пол ребенка, триста одну розу притащил. В высокий таз пришлось складывать.

– Да ты что? – Восхитилась Вика.

– Ой, – Спохватилась я. – Анжел, а кто будет-то? Когда вам сказали? Все с этим сотрясением пропустила.

Лика засветилась мягким уютным счастьем. Так и захотелось испытать то же самое.

– Мальчик. – Выдохнула она. – Позавчера на УЗИ ходили. Еще не точно сказали, но я прямо чувствую, что мужик в животе. – Она нервно хихикнула.

– Слушай, Догилева, а ты рожать то не боишься? Судя по размеру папаши, там у тебя богатырь отсиживается. – Вика многозначительно посмотрела на Ликин живот, вполне еще хорошо скрываемый. – А ты, как бы помягче сказать, больше Дюймовочка, чем Киркоров. Не думаешь, что рожать придется очень тяжело?

Анжелика немного повздыхала. Помолчала. Поглядела на нас из-под рыжих прядей волос.

– В больнице рекомендовали кесарево сечение делать. Да и ждать полного срока вряд ли кто-то будет. И угораздило же Андрюшку меня выбрать. – Она расстроено шмыгнула носом.

Я, чтобы отвлечь ее, тут же протянула ей сухарики, которые засушила Александра Алексеевна.

– Он тебя любит, Анжелка. – Внезапно разревелась Виктория. – Так любит, что себя забывает. Я думала, что такое только в книгах бывает. А тут смотрю за вами, и плакать от умиления хочется. Он ведь тобой одной дышит и живет. И ты его одного подле себя видишь.

Елизарова вдруг разревелась в голос. Я тоже хлюпнула носом.

– Ну что вы, девочки? – Анжелика удивленно на нас смотрела.

– Нет, а Таньку с ее тираннозавром видели? – Продолжила Вика. – Я с ними, бывает, целый день работаю. Так он ее так оберегает, как будто она хрустальная и рассыпаться может от одного взгляда. Смотрит на нее с другого конца стройки, как будто, если она оступится, он за полсекунды телепортируется к ней и спасет. И они так взглядами обмениваются, как будто беседу ведут. Так друг к другу прикасаются, как будто молятся друг на друга. – Уже в голос рыдая, добавила она.