Сломанная льдинка (СИ) - Князькова Нина "Xaishi" - Страница 23

Услышав хлопнувшую входную дверь, я подскочила на ноги, но тут же опустилась на стул, не зная, как себя вести. Я уже успела надеть на себя платье и белье, чтобы больше не провоцировать Артема на необдуманные действия. Взгляд поднять тоже боялась, когда услышала приближающиеся шаги. Теребила потрепанную ткань небольшой прихватки, которую держала в руках.

- Тань, - Позвал Артем еле слышно. – Тань, я…. – Он встал передо мной так, что я видела его голые стопы. – Прости меня, я…. Черт! – Выругался он, вынуждая меня поднять голову. Выглядел он так, что я оторопела от его такой потрепанности. Не знаю, как он расшифровал мое молчание, но Артем вдруг рухнул на пол, на колени, и, обхватив мои ноги руками, положил свою голову на мои бедра. – Танюш, прости меня. Я - идиот. – Неожиданно твердо и убежденно проговорил он. – Но обещаю, что научусь себя нормально вести. Не сразу, конечно….

- Зачем? – Хрипло спросила, так как не понимала, что он такое говорит.

Артем замолчал, обдумывая вопрос. Затем, зарылся носом в подол платья.

- Тань, ты ведь не бросишь нас? – И тут же, не дав мне ответить. – Я уже развелся, и теперь смогу за тобой нормально ухаживать. И пить больше не буду. – Клятвенно пообещал он. – Вот сейчас же брошу… бросил. Тань, прости меня. Я больше так не буду. – Я уже почти не разбирала его слов. – Если уйдешь, я у тебя под дверью ночевать буду. – Неожиданно пригрозил. – Нет. Я тебе же дом еще не построил. – Переключился он на другую тему. – Тогда давай я уйду, а ты тут живи. Я днем только приходить буду, а Дениска пока у Дюхи поживет.

По-моему кто-то перепил и начал бредить. Или я, или он.

- Артем. – Позвала его.

- Нет-нет. – Он резко поднял голову. – Тань ты послушай. Не уходи только никуда. Я ж сдохну без тебя. Танюш, не выгоняй меня. Я честно-честно, не всегда такой, как последние несколько лет….

- А какой…? – Попыталась я прервать его безумные предложения.

- Я до двадцати пяти лучше был. Женщин, правда, много было. Потом напился однажды и проснулся утром с Линкой в одной кровати. – Он снова опустил голову на мои ноги. – Я тогда так психанул, когда она про беременность мне сказала. Жениться заставила, стерва крашенная. А когда у нее крыша поехала, то совсем плохо стало. Казалось, что я нахожусь в центре какого-то особо страшного сна и никак из него не выберусь. И никто не поможет, потому что это не их проблемы, а мои. Повзрослеть пришлось резко, но я же не привык к таким сложностям. Орать начал на всех, срываться. – От этой его исповеди у меня волосы дыбом встали, настолько я его понимала. Только мне повзрослеть пришлось не в двадцать пять, а на десять лет раньше. – После того, как Линка сжечь себя и Дениску попыталась, тетя Саша поняла, что что-то не то происходит и забрала нас к себе. Я приехал к жене на следующий день, чтобы развод требовать, но она исчезла. И никто не знал, куда она делась. На меня даже ее убийство попытались повесить.

Он говорил монотонно и безэмоционально, как будто делал это уже сотни раз, хотя я уверена, что ни одна женщина не слышала от него того, что слышала сейчас я.

– Когда дело закрыли, потому что Линка с родственниками связалась, я напился до поросячьего визга. Первый раз тогда до такой степени. Второй, когда пришлось сожженную квартиру продать, чтобы выплатить компенсацию пострадавшим соседям. С работы пришлось уйти, Дениска мелкий же был совсем. Не повезло ему с родителями. – Он грустно усмехнулся. – Я три месяца не просыхал, зная, что тетя Саша присмотрит за ним. А потом парни мне ультиматум выдвинули: или я завязываю и начинаю с ними интересный проект, или меня лишают родительских прав, и я качусь дальше по наклонной. Я выбрал первое. Во-первых, потому что жить хотелось, а во вторых они меня для начала в лес вывезли, к дереву привязали и ждали, когда я протрезвею, чтобы все это мне рассказать. У них получилось донести до меня всю важность мероприятия. Сначала с программой этой долго возились. Я курсы специальные закончил, на стройке подрабатывал, чтобы какие-то нюансы узнать.

Он замолчал. Я его не торопила, лишь трепетно провела ладонью по волосам, поддерживая. Я знала, сколько мужества нужно, чтобы открыться другому человеку и рассказать о своих бедах и неудачах. Лично у меня пока такого мужества не было. Он закрыл глаза, поддаваясь моей ласке. Затем вздохнул и снова заговорил.

- Когда парни предложили мне уехать из города, я с радостью собрал наши с сыном манатки и приехал сюда. Первый год в бытовке жили, пока производство налаживали и первые дома строили. – Я кивнула. Это я знала. – Я тебя первый раз увидел, когда ты еще в магазине работала с Иркой этой. Зашел, а ты из-за прилавка глазищами своими в пол-лица на меня смотришь и не моргаешь. Меня тогда, как будто молнией к полу пригвоздило. Стоял, как дурак и пялился. А ты раз, и в подсобку эту сбежала. Наорал тогда на тебя с испугу. Помнишь? – Он дождался моего легкого кивка. Я действительно помнила. Напугалась тогда, плакала потом дома вечером. – Господи…. Мне тогда так страшно стало, что снова повторится история с Линкой, что я бегать от тебя начал. Смешно, да? Тридцатилетний мужик бегает от девчонки едва совершеннолетней…. Чувствовал, что ты, если захочешь, то меня в бараний рог скатаешь. Думать о тебе себе запрещал. Дальше стройки старался не появляться никуда. Но стоило только в деревню выйти, то ты с ведрами за водой чешешь, то с этой бабой Любой своей скотину какую гоняешь, то рядом с Надькой ошиваешься…. Когда в контору работать пришла, меня чуть инфаркт не разбил, так сердце щемило. На тебя наорал, Анжелку я и так тогда ненавидел, Толяну досталось ни за что.

Он снова замолчал. Мне даже показалось через минуту, что он уснул.

- И здесь на тебя кричал каждый день, потому что боялся до одури. Только сегодня понял, как я боялся того, что ты мной вертеть во все стороны можешь, стоит только захотеть. Пока не развелся сегодня. А потом, как отрезало. Так легко стало и понятно все сразу. С Линкой так получилось, потому что не моя она, и моей никогда не была. А ты – моя. И мне не страшно уже. Хотя нет…. очень страшно. – Он снова поднял голову с моих колен и заглянул мне в глаза. – Мне так страшно, что я тебе сегодня так больно сделал, что ты меня не сможешь простить. – Он вдруг схватил мои ладони и прижал их к своим губам. – Синяков наставил, придурок. Лучше бы собой об стену постучал….

Он невнятно говорил, а у меня все похолодело от ужаса. Я смотрела на его окровавленные распухшие руки, с подсохшей корочкой крови. Господи, ему же больно! Подхватилась, вырвав руки из его ладоней, и отодвинув стул, схватила аптечку из шкафа.

- Сядь. – Приказала тихо. Он тяжело поднялся и непонимающе на меня посмотрел. – Почему ты их не обработал у Анжелики? – Схватила его за руку, чтобы рассмотреть ссаженную кожу.

- К тебе хотел быстрее вернуться. – Ответил он, чуть морщась, когда я полила его руку перекисью.

Я набралась храбрости и спросила.

- А почему убежал? – Полила вторую руку и подула на запенившиеся участки кожи.

- За помощью. Испугался, что навредил тебе сильно. Думал, что ты от меня шарахаться начнешь совсем. И так тебя постоянно пугаю…. – Он замолчал, разглядывая мое лицо.

- Я не тебя испугалась. – Смутилась и принялась стирать кровавые разводы бактерицидной салфеткой. – Ощущения просто… новые были. – Я покраснела.

Артем помолчал несколько секунд, а затем поймал мой подбородок уже обработанной рукой. Поднял и заставил на себя посмотреть.

- Танюш, я же синяк тебе огромный поставил. Засос этот…. Одежду порвал. Тань, это неправильно. Ни один мужчина так поступать не должен. Просто я урод и забыл совсем, как контроль легко потерять, если ты пьяный. – Принялся он втолковывать мне.

- Мне не больно. – Пожала плечами. – Давай забинтую. – Перевела взгляд на его руки.

Он послушно вытерпел мою корявую помощь и больше не касался темы моих несуществующих травм. Вот когда на меня рядом с общежитием двое гопников напали, и избили, пытаясь деньги найти, тогда да, было больно и страшно. А это разве боль?