Волчье золото (СИ) - Галинская Полина Борисовна - Страница 2

  Голос Андрея выдернул из воспоминаний. Настроения сегодня испортилось окончательно. Предчувствие чего-то неминуемого не отпускало. Мельком глянула на часы. С завтраком пора заканчивать. Нельзя опаздывать на ежедневные процедуры. Встала, отправилась в другой отсек.

  Кто бы мог подумать, что однажды я буду делать это без истерик. Ну, хозяин знает, как добиться результата. Когда меня только привезли на остров ему пришлось неплохо поработать.

  Метод кнута и пряника оказался самым действенным. Вела себя хорошо - дарили книги, делали поблажки на уроках и разрешали гулять по саду. Вела себя плохо - отправляли в лабораторию. Это потом я поняла, что не важно, как я себя веду, меня все равно ожидает доктор Патрик Стивенсон Сорз.

  Личный исследовательский центр худощавого, с темными, растрепанными волосами ученого стал для меня персональным адом. Первый день там до сих пор вспоминается с содроганием. Запах хлорки, неизвестных препаратов и озона. Всё до скрипа стерильное. Стояли шкафы с бутылочками и книгами, раковина, один большой стол с мониторами и бумагами. А в конце комнаты большая клетка, размерами два на три метра.

  Я попыталась дернуться и не смогла. Лежала на кушетке, по рукам и ногам прикованная металлическими ремнями. Сердце бешено колотилось. Мама, как же страшно. Паника захлестнула с головой. Хотелось кричать, только бы выпустили. Но лишь разрыдалась, в бессильной надежде разорвать оковы. И где обещанная сила оборотня, когда она так нужна? Где род, который всегда придет на помощь?

  В дверь они вошли вместе. Игорь Степанович и Патрик Сорз. Нет, не так. Хозяин и доктор.

  - Не плачь, щеночек - Игорь подошел и провел ладонью по моей щеке, стирая слезы. - Не бойся. Мне нужно чтобы ты вела себя хорошо, эти процедуры нам необходимы. Так что успокойся, ты же хороший оборотень?

  В лаборатории я провела несколько месяцев, прежде чем мне дали передохнуть в доме хозяина. Точное время припомнить не смогу: все недели и месяцы слились в один сплошной день ада. Думаю, тогда я и потеряла свои воспоминания, но это не точно. Бояться я устала, так оказывается, тоже бывает. Я с отвращением и какой-то глупой надеждой ждала нового дня. Меня поселили в той клетке, на ночь вкалывая снотворное или приковывая, чтобы не вздумала себе навредить. Убивать себя не хотелось, но стала думать об убийстве. Странно, что в мозгу, по сути, еще ребенка, родились такие мысли. Но в голове засело четкое желание и мечты о запахе крови двух определенных личностей.

  Сначала доктор не делал ничего страшного: взял анализы крови, волос, слюны. Потом ему потребовались образцы слизистой. Но потом, ему стала нужна пункция. То есть анализ спинного мозга. А вот это уже было больно. Дьявольски больно. Так что на пальцах появились небольшие коготки, первое проявление моей сути. Их это дико обрадовало и тут же последовали новые опыты. Я знала, что оборот должен начаться в четырнадцать, но видимо условия подтолкнули его начаться раньше на два года.

  Каждый анализ брался с периодом в два-три дня. С каждым разом всё больнее. Плакать я перестала через месяц. По прошествии второго перестала умолять прекратить, только кричала.

  Затем его исследования перешли на новый этап. Доктор Сорз стал вкалывать мне что-то. Каждый раз разное. Но почти всегда это заканчивалось его счастливым возгласом.

  - Это удивительно! Даже сейчас, на ранней стадии не один известный вирус не способен тебя убить. Впрочем от Сибирской язвы мало кто спасался, но с ней пока повременим.

  Со мной говорил он на ломаном русском, тогда как Игорю иногда отвечал на английском, иногда на русском. Иностранного я тогда не знала, но быстро начала определять интонацию. Когда он оставлял меня в покое, я могла поспать. На другое сил не хватало. Иногда мне снились мама и папа, безумно хотелось к ним. Но чаще я ничего не видела: густая, промозглая темнота заполняла сознание.

  Большую часть времени со мной проводил доктор. Но Игорь Степанович заходил регулярно, не давал о себе забыть.

  В какой-то момент им потребовалось, чтобы я обратилась. Я лежала в клетке, на пледе. На мне только тонкая больничная сорочка. У меня не находилось сил даже встать. Изменения из-за оборота, я безусловно чувствовала. У меня словно под кожей чесалось. Однако в таких условиях я стала подавлять любые проявления. Детский мозг был уверен: если обернусь, будет ещё больнее. Может они поймут, что я не могу обращаться и оставят меня? Может быть убьют. Смерть начала восприниматься спасением.

  - Девочка, не заставляй нас ждать. - Раздраженно произнес Игорь Степанович. Ради такого случая, он пришел пораньше. Как всегда, в своем черном костюме и аккуратной прической. Он него пахло лосьоном после бритья и гелем для душа. Всё, что я могла учуять, когда нюх давно забился мерзкими запахами препаратов.

  - Я видел частичную трансформацию, она была реакцией на боль. - Задумчиво произнес Патрик. - Может попробовать?

  - Что ж, думаю стоит. - Хозяин потер пальцами скулу. - Главное не перестарайся, организм еще юный, можем хуже сделать.

  - Не волнуйся, исходя из анализов, составил её дозу. Должно хватить. - Деловой тон Патрика не оставлял и шанса. Он нажал на кнопку, и по полу металлической клетке прошла волна. Меня прошибло током такой силы, что от моего крика содрогнулись стены.

  - Оборачивайся! - Грозно приказал хозяин.

  Трансформации они всё же добились. Ощущение неприятное. Когда кости выламывает и перестраивает по-новому. Моя прекрасная белая волчица. Она была удивлена, обескуражена и напугана, когда её появление произошло не под присмотром ласковых и сильных волков, а в клетке под наблюдением таких страшных, опасных людей.

  Многие ломаются в трудных ситуациях и больше не встают. Есть те, кого это только закаляет. Кто-то покрывается броней отчужденности, показной веселости, гнева или пофигизма. Есть те, кто сгорает, но вновь возрождается. Я сгорела полностью, но ожить уже не смогла. Не было больше ни слез, ни криков. Осталось лишь оцепенение и полное безразличие собственной судьбой.

  Когда доктор выпустил меня из своих лап, от меня не осталось ничего. Я не сопротивлялась, когда из крыла лаборатории меня переводили в личное поместье Игоря Степановича. Тогда я и узнала, что мы на острове. Международная химико-технологическая лаборатория. Где она конкретно находится, в каком море этот остров, я не знала, да и не было интересно. Это потом мне объяснили, что мы в Эгейском море, до родины сначала надо плыть, а потом самолетом. Ну или по воде, к Черному морю, но это долго.