Кирвалисская ведьма (СИ) - Стриковская Анна Артуровна - Страница 26

Ну так вот, — продолжал он, проходя и усаживаясь напротив меня, — Не стоит на меня злиться, племянница.

Я молча вытаращилась. Племянница? С каких пор?

О, детка, ты не знала, что твоя матушка была моей троюродной сестрой? Мы родня. Дальняя, правда, но все же. Так что поверь: всё, что сегодня произошло, было сделано в твоих интересах. Ну, и в интересах государства, разумеется.

Он со мной на ты перешел? Я тоже не стану церемониться.

Меня удивляет, ДЯДЮШКА, — сказала я, ядовитым голосом, выделив каждую букву этого слова, — Почему каждый раз, как мне говорят: «это в твоих интересах» или «я желаю тебе только добра», или «это для твоей же пользы», мне обязательно делают гадость. Причем чем больше добра желают, тем большую мерзость совершают якобы в моих интересах. Неужели нельзя было сделать так, чтобы император просто забыл о моем существовании?

Канцлер не пожелал меня понять. Это было ясно из его вопроса:

Дорогая, тебе жених не понравился?

А должен был? — ответила вопросом на вопрос.

Нашли тоже сокровище носатое.

у тебя есть другой жених?

И тут я взорвалась:

Да нет у меня никакого жениха! Что вы ко мне привязались?! Я не желаю замуж ни под каким видом! Я хочу жить ОДНА!!! САМА!!! А вы мне навязали на шею этого мага долбанного! Да чтоб он провалился вместе с вами!

Детка, подумай, с кем ты говоришь. Я все-таки канцлер. Не стоит при мне вести такие речи.

Он мне своим канцлерством грозит! Большой начальник на мою голову выискался! И я должна снова всё терпеть? После стольких лет? Ну нет, хватит уже! Отца было более чем достаточно, чужим дяденькам дождаться от меня покорности не светит. Так называемому жениху я ещё устрою сладкую жизнь, а этот тип получит немедленно:

А то что? Императору на меня донесёте, дядюшка? Донесите, давайте. Мне уже терять нечего, вы все разрушили, так что на плаху вместе пойдем.

Он вдруг удивился:

За что?

За измену. Это вы императора на меня науськали, а теперь меня против него подстрекаете. Провоцируете на бунт! Я ему так и скажу. А не ему, так дознавателю.

Ответил он мне холодно и злобно:

Замолчи, дурёха! Вижу, бешеная, вся в отца. С тебя станется этот бред Сильвестру в лицо повторить.

Он прав на сто процентов, сейчас меня даже император не испугал бы. Граф между тем продолжал:

Эх, была бы у меня альтернатива, я бы Фернана на какой-нибудь тихой, захолустной дворяночке женил, которая была бы счастлива, что хоть такой муж нашёлся, а ты бы сдохла в старых девах, — затем его тон сменился на умиротворяющий, — Пойми, глупая, нам в стране магию нужно возрождать, а то пропадём. А для этого нужно повернуть к ней лицом аристократов. Показать, что не зря их предки владели магией. Ваш брак — это первая ласточка. Она, конечно, весны не делает, но показывает всем направление грядущих изменений.

Что он хочет этим сказать? Что меня выбрали в качестве племенной кобылы для случки с магическим жеребцом для блага государства? Чтоб им провалиться!

А я тут при чем?

Ты? Да ни при чем совершенно. Особенно если вспомнить, что род Раен в древности отличался особой магической силой. Что-то должно было остаться потомкам. Поэтому и выдаем тебя за продвинутого мага. Не тебя, так детей ваших он обучит. Герцог-маг добьётся процветания в Кирвалисе и послужит образцом для других. Поняла?

Обрадовал! Кирвалис, между прочим, безо всяких магов процветает, если кто не заметил. Герцог-маг ему понадобился! Да чтоб ты сгорел, морда канцлерская! Вслух я сказала:

Поняла. Вот и сажали бы своего мага разлюбезного на герцогский престол, а меня не трогали!

А потом добавила сама не знаю как:

Вот прокляну сейчас, будете знать, как играть чужими судьбами.

Молодец, Алекс, добилась-таки своего: канцлер потерял самоконтроль, завопив как резаный:

Только посмей! Тогда точно плахи не минуешь!

Но меня уже сорвало со стопора и несло по кочкам. Вдруг неизвестно почему вспомнилось всё, что тётя Тереза рассказывала про ведьм, и слова сложились сами по себе. Я откинулась на спинку кресла и язвительно рассмеялась. Пугать он меня вздумал. А сам испугаться не желаете ли, господин граф?

Боюсь, для вас это уже ничего не изменит. Думаю, вам это неизвестно, но проклятие мертвого снять невозможно. Я слыхала, что ведьмы перед казнью проклинали тех, кто их убивал, и те в течение короткого времени видели, как вымирает их семья, а затем и сами умирали в страшных мучениях, и никто ничего не мог сделать. А в нашей семье не только маги были, но и ведьмы отметились.

Откуда я это взяла? А ведь знаю, уверена: это так и есть. Граф явно проникся.

Он вскочил, подошёл и наклонился ко мне, взявшись за ручки моего кресла. Хотел, видно, задать мне трёпку или сказать что-нибудь злое и гадкое, но почему-то передумал. Смотрел молча.

Сначала глаза его сверкали гневом, но вот он приблизил свое лицо к моему, и что-то изменилось. Уголки губ канцлера дрогнули, он приоткрыл рот и губы сами сложились, как для поцелуя… Заглянул в глаза, потянул носом… Странно как-то. Он что, целовать меня вздумал? Псих!

Но поцелуя не произошло. Губы графа вместо рта приблизились к самому моему уху, он чуть слышно промурлыкал:

Стерва! Как бы я хотел…

Он вдруг прикусил меня за ухо, затем отпустил его и быстро вышел. Что это было? Я от ужаса и какого-то странного чувства не могла пошевелиться. Пат подбежала ко мне, протянула стакан с водой:

Миледи, что с вами? Он вам ничего не сделал?

Всё хорошо, Патти, всё в порядке. Я иду спать.

Забыв про письма и про другие дела, я бросилась в спальню и упала на кровать. Хотелось рвать и метать, носиться, биться головой об стену, сделать что-нибудь ужасное. За прошедшие двадцать восемь лет у меня время от времени были такие поползновения, но и вполовину не такие сильные. То ли это оттого, что отец умер и я больше не ощущаю его давления, то ли оттого, что моя надежда на свободу сегодня умерла навсегда.

Я подумала о том, что обещала проклясть канцлера. В тот момент, когда я это говорила, я действительно была готова произнести древнюю формулу, а мои гнев и отчаяние напитали бы её силой. Сейчас я не находила в своей душе ничего, кроме пепла разрушенных чаяний.

Когда-то я дала себе слово, что всё вытерплю, всё вынесу, но стану свободной. День моего совершеннолетия светил спереди путеводной звездой, или маяком, по свету которого ведут корабль моряки. Но его сначала отодвинули на девять долгих лет, а когда цель снова была уже близка, вовсе отняли её, загасили фонарь на маяке, уничтожили звезду. Вокруг сгустился беспросветный мрак.

Когда на оглашении завещания, услышав его имя, Александра упала в обморок, Фернан только хмыкнул. Гордая герцогиня, которую вынуждают выйти за безродного, в шоке. Он даже подумал поначалу, что это было симуляцией, игрой на публику, но потом, щупая пульс и пытаясь привести её в чувство, понял: нет, все случилось на самом деле. Просто на девушку сразу свалилось больше, чем она могла вынести.

Но все же что-то тут было не так. Такие крепкие особы так просто в обмороки не валятся. Надо будет хорошенько изучить её организм, вдруг это предвестник какой-то серьёзной внутренней болезни?

Удивило Фернана то, что, придя в себя, она повела себя спокойно и сдержанно. Ни слова не было сказано о его происхождении. Если она и дурочка, то всё равно, выдержка у неё отменная. Да, она злится, но не на него, им она скорее пренебрегает, зато канцлера с удовольствием удавила бы своими руками.

Когда она остановила Фернана и попросила наложить защиту на свою собственность, он в первый миг удивился: ей бы ненавидеть его, а она просит о помощи. Но потом понял: она видит в нем простолюдина, слугу, того, кто должен исполнять её приказы, пусть они и выражены в любезной форме.

А вот во время ритуала на крови он вдруг почувствовал, как что-то идет не так. Защитное заклинание было наложено верно, тут он ни разу не усомнился, но то, как она вдруг побледнела и покачнулась, как будто из нее выпили всю силу, настораживало. Он еле-еле дотащил её до покоев, девица плелась нога за ногу и шаталась как пьяная.