Жена Президента (СИ) - Кострова Валентина - Страница 17

-Ну чего ты? – отстраняется, заглядывает в глаза, вытирая большими пальцами мои слезы. – Ну! Я приехал, я не поверил ни одному слову твоего письма. Да, знаю, сложно быть на расстоянии, сам с ума сходил от тоски, но Танюш, ты сама говорила мне, что я должен ехать, реализовывать себя.

-Да, говорила, - бормочу глухо, вновь утыкаясь ему в грудь. Он обнимает, гладит меня по спине, что-то говорит, а я его не слышу. Как ему сказать о беременности? Поверит он мне, что это его ребенок? Или обвинит в измене? А измена была…Рассказал Игорь или промолчал? Наверное, промолчал.

Мы идем ко мне домой. Мама на работе, поэтому под воодушевленные рассказы Леши об Америке, о Майами ставлю на плиту чайник, достаю вазочку с конфетами и печеньями. Радуюсь, что на мне свободное платье и округлившегося животика не видно. Я еще не знаю, как мне сказать Леше о ребенке.

-Папа сказал, что через полтора года в министерстве будет вакансия, там кто-то уходит с должности, он обещал посодействовать, а пока мне стоит приложить все усилия и зарекомендовать себя хорошим работником на международном попроще.

-Полтора года?

-Да. Всего лишь полтора года. Как раз ты получишь диплом и можешь спокойно перебираться в Москву. И заживем мы с тобою! Я буду заниматься политикой и через пару лет ты будешь мною гордиться: твой муж станет президентом! – Леша лучезарно улыбается, хватает мои руки, тянет на себя. Я не хочу садиться к нему на колени, но он усаживает и проводит ладонью по животу, рука замирает. Карие глаза вопросительно смотрят на меня, поспешно встаю, отвернувшись от него.

-Таня?

-Да. Я беременна, - облизываю губы. Если сейчас до конца признаюсь, он не уедет. Он останется рядом, оставив свои мечты о политике ради меня. Ради нашего ребенка.

Чувствую Лешку за спиной, он осторожно кладет свои ладони мне на плечи и разворачивает. Смотрю в сторону, будто мне интересен рисунок на обоях.

-Таня, - старается заглянуть мне в глаза, а я упорно смотрю в сторону, но в какое-то мгновение все же встречаемся глазами. – Все хорошо?

-Нет, - врать не умею, решаюсь правду смешать с ложью, может поверит. – Это не твой ребенок. Игоря. В день твоего отъезда мы выпили и тупо переспали.

-Игоря? – Леша не верит, я бы тоже не поверила. Смешала две встречи, выдумала третью, но мне важно было, чтобы Леша поверил, улетел в Америку, достиг своих целей. Возможно когда-нибудь он меня выслушает и простит за обман, но сейчас я не хотела быть главным препятствием на его пути.

-Бывает, - откуда во мне силы смотреть Лешке в глаза, не знаю, но выдерживаю его потрясенный взгляд, даже сдерживаюсь, чтобы не всхлипнуть, когда он убирает руки и отходит от меня в сторону.

-Он знает? – голос серьезен, смотрит на меня уже пристально, руки засунул в карманы брюк. – Его, правда, сейчас нет даже в стране.

-Откуда он знает, - пожимаю плечами, выключаю чайник. – У меня даже нет его номера телефона.

-Он же приезжал…по моей просьбе.

-Да, было дело. Приехал и уехал.

-И ты не сказала, а ведь знала…

-Леш, давай пить чай, - сглатываю, часто моргаю. Взяв чашки, наливаю кипяток. Не уверена, что Леша будет пить чай со мною, но садится за стол.

-Я ему скажу, - в голосе столько боли, что крепче сжимаю кружку и смотрю на ее дно, видя свое отражение. – По-дурацки как-то все вышло, как в анекдоте, лучший друг и любимая девушка…- я не выдерживаю и поднимаю глаза, Лешка силится улыбаться, но видно, что ему трудно, а в глазах боль потери и тоска, слезы.

-Прости… И не надо Игорю ничего говорить.

-Таня! Он должен знать! – Лешка сжимает кулаки, смотрит на меня осуждающе, я отворачиваюсь, рассматриваю плитку. – Ты не права, Таня, - отодвигается стул, Леша проходит мимо меня. Сижу на своем месте, не смею выйти его провожать. Услышав, как закрылась входная дверь, прикрываю руками лицо. Так лучше…Так правильнее…

11

***

Две недели проходят без происшествий. Я сдавала зачеты, ходила на прием к врачу, проходила осмотр, уже свыклась с мыслью, что моя жизнь не будет прежней, особенно это ощутила, когда впервые во мне шевельнулся ребенок. Это не конкретные пинки были, а будто внутри рыбки плавали, щекотали. Первый порыв был позвонить Леше, рассказать о том, что наш ребенок шевелится, а потом, закусив губу, вспоминала, что ему это не надо, что сама я его оттолкнула.

-А знаешь, Тань, все-таки ты счастливая, - Ритка, подперев рукой щеку, задумчиво меня рассматривает. Мы сидели в библиотеке университета, готовились к экзаменам. Первый был назначен на конец декабря, аккурат перед Новым годом.

-В какой-то мере, да, я счастливая, но страшно.

-Еще бы, но у тебя мама, она поможет.

-Знаю, но все равно слишком многое легло на ее плечи.

-А Лешка что? Не звонит?

-Нет, наверное, улетел в Майами строить свою политическую карьеру, как он и хотел.

-Я думаю, что тебе стоило ему рассказать о ребенке, - Рита вздыхает, я молчу, потому что подруга не знает, какую кашу я заварила, самой бы понять, где правда, а где ложь. Сроки действительно не совпадают, я и врач никак не можем понять почему так, решили пока придерживаться среднего показателя.

-Если Леша не звонит, то Игорь как его гонец, - бормочет Ритка, смотрит куда-то мне за спину, я оборачиваюсь. Казалось в тишине библиотеке должны раздаваться шаги идущего человека, но нет, Игорь двигается бесшумно. Он целенаправленно идет к нам со строгим выражением лица, в деловом костюме. Не говоря никаких слов приветствий, берет соседний стул и садится за наш стол. Как и Ритка, хотела вскочить на ноги, потому что Игорь просто еле сдерживался в своей ярости. Серые глаза жгли меня. Подруга быстро ретируется в сторону стеллажей, оставив нас.

-Попробуй мне в двух словах объяснить, что за игру ты затеяла, Таня, - когда человек кричит, ты более четко понимаешь его чувства, понимаешь, что сказать в ответ. Когда человек сдерживает свою злость, при этом говорит ровным голосом, не знаешь, что лучше: говорить или молчать. Я предпочла молчать, потому что онемела от появления Игоря.

Он берет карандаш, крутит его в руках, подпрыгиваю на стуле, когда раздается характерный хруст ломающего карандаша, теперь крутит две половинки. Стискиваю в руках края свободного свитера, испуганно смотрю на спокойное лицо Игоря, только глаза явно хотят меня убить.

-Почему мне ты одно говоришь, Лешке другое? Что за испорченный телефон? – хватает опять карандаш, крутит его.

-Не ломай карандаши.

-Тебя это волнует? – шипит сквозь стиснутые зубы Игорь. – Таня, не беси меня! – угрожающе произносит, откидываясь на спинку стула.

-Я жду.

-Просто так получилось.

-Просто? Ты издеваешься? – кажется Игорь на грани, выдержка вот-вот даст трещину. – Какого хрена ты говоришь ему, что ребенок мой? Ты вообще соображаешь, что творишь? Он любит тебя, дура ты безмозглая! Он из Америки примчался к тебе, он с отцом из-за тебя поругался, а ты, блядь, говоришь ему, что ждешь от меня ребенка! – господи, лучше бы он орал, этот шепот бьет сильнее, чем настоящие удары. Опускаю глаза, слизываю языком с губ слезы.

-Я тебя не понимаю, - вздыхает Игорь, робко смотрю на него. – Объясни мне логику своих поступков.

-Я не могу быть с ним после того, что было между тобой и мною. Леша заслуживает лучшего отношения к себе. Если ты можешь ему смотреть в глаза, то я - нет! И потом, он хочет стать политиком, президентом, в Америке он работает в российском консульстве, а тут кем был бы? Я просто не имею права отнимать у него его цель.

-Президентом? – Игорь улыбается и тихо смеется. – Серьезно, что ли? Никогда не видел в нем стремления заниматься политикой.

-Он говорил.

-Ну, говорит он умеет, но если бы хотел заниматься политикой, ты думаешь Евгений Алексеевич не посодействовал ему?

-Он говорил, что мест нет.

-Мест действительно нет, но у него есть папа, который бы нашел местечко под солнцем.

-То есть он мне наврал?

-Не знаю, давай пока разберемся с тем, что ты наворотила, - трет переносицу, я понимаю, что он дико устал. Некоторое время молчит, задумчиво смотрит в окно.